Сокровища наместника - Алекс Орлов

— Я все понимаю, ваша милость, больше песик не скажет ни слова. Все, я его увожу.

Пинчер ушел, а с Лоттаром остались два его доверенных лица из числа городских воров. Они неплохо научились ориентироваться в лесу и немного читали карты.

Один из них, Леон-Коготь, все еще был в болотной грязи, поскольку именно ему принадлежала заслуга в том, что отряд так быстро вышел на перехват черных орков. Это он, узнав о результатах сражения, на юрком каноэ добрался по ручью быстрее, чем черные орки топали по земле.

А перед этим Коготь с еще четырьмя братишками и разбойником из здешних мест шли по следам обоза гномов и едва не стали свидетелями битвы. Но они явились, когда тела еще не остыли, и по виду сундуков поняли, что золота в них не было, зато в разбитых телегах имелись тайники, из которых уцелевшие черные орки что-то забрали, и наверняка не менее ценное, чем шесть сундуков золота.

С каноэ Коготь умел управляться с детства, он вырос на реке. Поэтому, припрятанное в лесу местными рыбаками, оно сразу бросилось ему в глаза, и Коготь запомнил место. А потом оставалось лишь столкнуть лодку в ручей и начать работать веслом, а его команда двинулась обратно пешком.

— Так сколько, ты говоришь, их там на тропе будет? — еще раз спросил Лоттар.

— С десяток. Я пересчитал всех побитых и обгоревших, да еще вычел тех, кого, по мнению господина Бейба, они положили.

— Да-да, ты уже говорил, — кивнул Лоттар. — Ну что ж, давайте расставлять людей. Сначала ударим из арбалетов, а потом навалимся все разом. Сегодня нужно с этим закончить.

Подгоняемые бригадирами, разбойники стали нехотя выходить на позиции. Настоящего боевого опыта у них не было, и только местные знали, как нападать на охрану обозов из засады.

Посланный Змеевольдом Мангус хорошо рассмотрел это разношерстное войско и поспешил обратно. Командира он застал сидящим под деревом, все с той же коробочкой в руках. Остальные расположились широким кругом, чтобы, отдыхая, одновременно следить за тем, что происходило вокруг.

— Ну что там, Мангус? — спросил Змеевольд.

— Человеки, больше тридцати. Судя по всему — разбойники.

— Хорошо вооружены?

— Я приметил с полдюжины арбалетов, несколько пик, остальные — кто во что горазд.

— Понятно. Вопрос в другом — они поджидают кого-нибудь или охотятся именно за нами?

— Этого я не знаю, — пожал плечами Мангус.

— Ладно, — сказал предводитель, поднимаясь, и убрал коробочку в сумку. — Всем подъем! Разобьемся на две группы, обойдем их сзади и ударим по флангам, если они у них есть. И давайте спешить, чтобы те «хвосты», что за нами бежали, не присоединились к этой драке.

121

Не нужно было обладать тонким слухом, чтобы услышать раздавшиеся вдруг душераздирающие крики, сквозь которые изредка пробивался звон мечей.

Шедший первым Бурраш остановился и оглянулся на Ламтака, который замыкал строй. Они вдвоем здесь были самыми опытными.

— Не похоже, чтобы орали черные орки, а, старшина?

— Не похоже, — согласился тот.

— А может, мы пойдем скорее и поможем тем, кто с ними дерется? — предложил Ронни, который был готов к новым подвигам.

— В неразберихе по нам могут садануть из арбалетов, — сказал гном. — А судя по шуму, там сейчас свалка. Лучше мы обойдем кругом без спешки, возможно, получится узнать побольше. К тому же неизвестно, с кем дерутся черные орки, может, это разбойники, которые охотились за нашим обозом.

— Значит, обходим, начальник? — спросил у Мартина Бурраш.

— Ясное дело — обходим, — улыбнулся тот, никак не привыкнув, что такой боец, как Бурраш, обращается к нему за разрешением, причем совершенно серьезно.

И они пошли в обход, сойдя с песчаной гривы на болото, воды в котором не было, однако мох на кочках был глубоким и влажным.

Скоро крики прекратились, а группа, пройдя с полмили, вернулась на гриву неподалеку от места схватки.

Склон заросшего пригорка оказался завален телами, и было видно, что люди, противостоящие черным оркам, не дрались с ними, а пытались спастись.

— Это разбойники, ты был прав, Ламтак, — сказал Бурраш. — Похоже, здесь остался весь отряд разбойников.

— А они мне раньше такими грозными казались, — невольно обронил Ронни.

— Раненых нет, — сказал Мартин.

— Да, — подтвердил Бурраш. — Они добивают всех.

— Но неужели такую большую банду уничтожили без потерь?

— Может, и были потери, — сказал Бурраш и, подойдя к дереву, выдернул арбалетный болт. — Стреляли впопыхах и не в ту сторону. Должно быть, черные орки обошли их с тыла.

— Эй, смотрите!.. — указал на пригорок Ронни, где в развилке под сломанной веткой лежал один из черных орков. Несмотря на стальные накладки, он был пробит насквозь огромным арбалетным болтом. Такими обычно стреляли по тяжело защищенной пехоте, чтобы пробивать их щиты. Но носили такие машинки только по двое.

Держа меч наготове, Бурраш взобрался на пригорок, а остальные остались ждать внизу. Было видно, как он сначала пригибался, опасаясь какого-нибудь стрелка в кустах, но потом распрямился.

— Тут еще один имеется, секирой уложили, — сообщил он и стал спускаться.

— Итак, их теперь шестеро, — подвел итог Мартин.

— И, возможно, кто-то из них еще ранен, — добавил Бурраш.

— Сколько у нас времени до темноты?

Бурраш посмотрел на небо и сказал:

— Еще два часа можно топать, а потом станет темнеть, и можно нарваться на засаду.

— Значит, два часа идем, а потом ищем ночлег.

— Годится.

— Очень даже годится, — подтвердил гном и, сняв шлем, сбросил с головы компресс из мха.

— Что, выздоровел? — спросил Бурраш.

— Можно и так сказать. Рука у тебя легкая, хотя по виду впечатление другое.

Они посмеялись, а Ронни лишь нервно улыбнулся, продолжая озираться. Когда группа наконец тронулась, он испытал облегчение.

Пройдя по гриве шагов двадцать, они увидели того, кто стрелял из огромного арбалета, — рослого разбойника, которому было под силу справиться с таким оружием. Рядом с ним лежали арбалет и зарубленная собака.

— Почему они даже скотину не щадят? — спросил Мартин.

— Черные орки ненавидят все живое, — пояснил Бурраш. — Один из них мне так и сказал, когда я задал ему этот вопрос.

— Постой, дай угадаю, теперь его медальон на твоем поясе, — сказал Ламтак.

— Ну да.

122

В доме было жарко натоплено — его светлость любил тепло, тем более что ему наконец удалось принять ванну. Не настоящую, конечно, однако в доме, где он остановился, нашелся большой деревянный ушат, в который налили горячей воды, и герцог Лоринджер испытал настоящее блаженство, учитывая условия, в которых ему в последние время пришлось находиться.