Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ) - Егор Чекрыгин

— Неплохо. — Одобрил произведенное действие один из моих соперников. — Однако рикошетный удар, уместнее использовать для менее устойчивых фигур. Не находите?

— Поверю вам на слово. — Любезно ответил я, вместо того чтобы послать этого всезнайку по соответствующему адресу — и он сам, и местный вариант городков, меня уже изрядно достали. Игра эта, в принципе, не слишком‑то отличалась от наших городков, но несколько напрягала… — скажем так — масштабностью. — Бита (в местной терминологии «ребро»), весила килограмма три и была этакой хитроизогнутой козюлиной почти метровой длинны. И швырять ее надо было метров на тридцать, чтобы разбивать фигуры из рюх (позвонки), каждая из которых, наверное, тоже весила по килограмму. В качестве легкоатлетического упражнения — весьма неплохо. Но в качестве развлечения, после целого дня набиванию брюха мясом и вином — серьезное испытание для всего организма. Но для местных, это было священнодействие под стать нашему футболу. В Мооскаа, в «костяки» все либо играли сами, либо обсуждали как играют другие. И я, дабы лучше сходиться с людьми, тоже принялся… , обсуждать. И даже прочел парочку рекомендованных книг по этой теме. И уже почти без удивления, опять наткнулся на чертового Манаун'дака, которому, собственно говоря, и приписывали изобретение этой игры. Если это правда — то убил бы придурка, каким же дебилом надо быть, чтобы превратить легкую и ненапряжную дачную игру в такую стремную хренотень?! Ведь по утверждению ряда авторов, первоначально, в качестве инвентаря для игр, использовались кости морских животных. Как такое вообще могло придти в голову? …А ведь как и следовало ожидать — обсуждением дело не закончилось, и меня конечно же втянули в это безобразие и в качестве игрока. Ведь в представлении местных, я был крутой атлет, борец и чемпион, а значит и в костяки мне сами боги велели выигрывать.

…Было это уже на второй день празднования Прихода Весны. В первый день, я, в сопровождении Рааста и Хееку — второго даарского стражника, подчиненного Игиира, направился в Храм. Рааст поперся со мной, потому что в его представлении, отношения учитель–ученик, сравни семейным — двоюродный дядюшка–племянник. Тут вообще вся религия, как я уже понял, крутится вокруг почитания предков. А Приход Весны, по каким‑то местным дремучим представлениям, особо связан с этим почитанием, и потому, является очень семейным праздником. Принято поздравлять всю ближнюю и дальнюю родню, до которой только можно дотянуться, и отчитываться перед давно умершими дедушками в своих жизненных достижениях и утратах за прошедший год. Поскольку род Медведя остался далеко, да и, как я понял, Рааст не слишком‑то хорошо с родней ладит, я оказался тут единственной «родней» до которой он смог дотянуться. Ну а Хееку, отправился с нами, поскольку «все даарские стражники — одна семья». К тому же, для Рааста, Хееку был большим авторитетом в деле общения с богами. А как же в храм — да без столь компетентного посредника и толкователя?

Торжественная служба, и правда, была — торжественной. Умеет все‑таки эта жреческая братия, любое простейшее действие превратить в священнодействие. Общий смысл всего мероприятия — порадовать предков хоровым исполнением песенок–гимнов, (зуб даю — одна была чем‑то неуловимо похожа на «В траве сидел кузнечик»), да дать им же письменный отчет в своих делах. Но все это растянулось часа на четыре, и как ни странно, — выходя из храма я, вместе с усталостью, чувствовал и какую‑то легкость на душе, будто и впрямь очистился от грехов и всякой мути. М‑да — технологии отработаны за тысячелетия!

Ну а потом началось веселье, как это понимали Рааст и Хееку. Мы жрали. Сначала в моей гостинице, потом пошли по городу, и жрали–жрали–жрали, благо — лотки с разнообразными «вкусняшками» буквально выстроились вдоль улиц, предлагая покупателям уличный фаст–фуд со всех уголков мира, а между лотками шныряли разносчики с кувшинами вина, предлагая всем желающим хлебнуть кружечку–другую за пару мелких монеток. Вместе с нами по улицам шлялось половина Мооскаа, и все тоже жрали, жрали и жрали, поскольку тут существовало поверье, что чем больше сожрешь в праздники, тем сытнее будет весь следующий год. В перерывах между зажорами, и дабы утрясти съеденное, народ плясал на площадях под звуки многочисленных оркестриков, смотрел на представления уличных актеров, и сам участвовал в представлениях, то устраивая драки, то развлекаясь хоровым пением народных песен. В общем и целом — было довольно душевно и весело, но конечно же — нужно тренироваться с детства, чтобы без последствий переварить все съеденное и выпитое.

…Почему я развлекался с солдатней, а не пошел в приличное общество, ну хотя бы к примеру, (чисто так ткнуть пальцем наугад), в дом своего приятеля оу Наугхо? — Так ведь семейный праздник, будь он неладен! Первый день все отмечают исключительно в семье, и шляться по гостям, в этот период, считается неприличным. Даже по улицам тут ходят как бы семейными группками, стараясь не слишком контактировать с чужаками.

А вот второй день— …опять оказался обломным. В этот день все наносили друг–другу краткие визиты, поздравляли, желали всяческих благ, и шли дальше. Я конечно же нанес визит в дом любимой девушки, но только и смог, что обменяться с ней парочкой вежливых фраз и нейтральных взглядов. Зато потом пришлось обойти еще десятка три разных домов, отмечаясь и там вежливыми банальностями… Удивился, как оказывается много у меня появилось знакомых в этом, еще недавно таком чужом для меня городе. Ну а потом, наткнулся на знакомых «спортсменов» и они затащили меня на эту дурацкую игру.

Играли мы в университете, где была построена специальная площадка для игр в костяки, как и все тут — «одна из самых первых во всем мире!». Собралась довольно пестрая компания, в которую входили студенты с самых разных факультетов, и даже парочка профессоров. И конечно же, я не преминул воспользоваться моментом, чтобы аккуратненько вызнать интересующую меня информацию. Надо было только дождаться подходящего повода, чтобы у окружающих не создалось впечатления, что это я поднял определенные темы. Увы, подходящий повод, подвернулся только уже после игры, окончание которой мы зашли отметить в один из кабачков, густо натыканных вокруг университетского городка.

— …Кстати, а что это там за история с котлом? — Поинтересовался я, когда разговор, (что неизбежно в студенческой среде), зашел о разных проказах.

— Как, разве вы не знаете, благородный Иигрь? — Удивился тот самый всезнайка, который доставал меня весь вечер. — А впрочем, это и понятно, ведь вы же приехали издалека. Так вот, у студентов нашего, да и любого другого университета, есть давняя традиция, — выкрадывать в конце учебного года котел знаний, заливать в него вина по самые края, и устраивать грандиозную пьянку.