Девочка из Франции - Жужа Тури

— Конечно! Будет очень хорошо, если ты придешь!

Появилась тетя Марта. Седьмой класс «Б» построился в коридоре и присоединился к остальным отрядам. Впереди шли члены совета отряда и звеньевые. Снизу долетела песня, и седьмой «Б», спускаясь вниз по лестнице, подхватил знакомый мотив. Отряды выстраивались во дворе; весенний ветерок далеко-далеко разносил звонкие голоса сотен девочек. Жанетта напряженно искала взглядом среди сидевших на скамьях своих близких. Снова охваченная непреодолимым волнением, она видела среди смутных, словно стертых розоватых пятен лишь одно широкое, доброе лицо, озаренное ободряющей улыбкой. За длинным столом разместились учителя. В центре сидела грозная и все же любимая Илона Авар, а рядом с нею какой-то молодой офицер.

— Он от наших шефов, — прошептала Жанетте на ухо Эржи Шоймоши и добавила со свойственной ей точностью: — Он проведет прием в пионеры.

Под барабанный бой и звуки горна вошли знаменосцы. Сопровождаемые звонким «ура», они пронесли знамя вдоль всей дружины. Черноволосая восьмиклассница председатель совета дружины, подошла к длинному столу и стала принимать рапорты у председателей советов отрядов. Это заняло довольно много времени, и Жанетта успела немного успокоиться. Она твердила про себя: «Я, Анна Рошта, юная пионерка Венгерской народной республики…»

— Какой красивый у тебя папа! — прошептала сзади Бири Новак. — Это он? Вон тот, с густыми такими волосами, сидит рядом с тетей Вильмой, правда?

Жанетта кивнула головой и гордо выпрямилась.

— И ни капельки не старый, — жужжала Бири. — Ты похожа на него, знаешь?

— Помолчи, — тихо сказала Жанетта и замерла по команде «смирно». Она напряженно ждала…

Наконец отзвучал и последний рапорт. Молодой офицер встал. Наступила такая тишина, что слышен был едва уловимый шелест молодых листочков, звук шагов на улице и доносившийся откуда-то издалека яростный собачий лай. В окнах ближних домов виднелись любопытные лица, немало зрителей собралось также у школьного забора. Молодой офицер заговорил, и его звучный, чистый голос слышен был далеко вокруг:

— Настал один из самых значительных дней в вашей жизни, ребята. Оглядывая ваши ряды, я вижу по вашим глазам, читаю по вашим серьезным и взволнованным лицам, что все вы понимаете это…

Он обращался теперь к маленьким ученицам двух третьих классов, и у Жанетты на секунду замерло сердце: а вдруг произошла ошибка и ее вовсе не собираются принимать в пионеры? Офицер продолжал говорить, и его проникновенный голос успокоил Жанетту.

— Вы, преданные дочери нашей родины, знаете, что означает для нас красное знамя. Вы знаете — не так ли? — что во имя этого красного знамени много дорогих наших братьев пролило свою кровь, пожертвовало своей молодой жизнью. Все мы — сыновья и дочери новой, более счастливой эпохи. Мы хотим под этим знаменем жить и творить, строить прекрасное будущее. Мы будем стойко охранять свободу, добытую в таких тяжелых боях. Красный галстук, который вы наденете сегодня, — это частица знамени нашей родины. Вы, ребята, все с равными возможностями вступаете в жизнь, и только от вас зависит, как далеко пойдете вы по тому пути, который сами изберете. Путь этот определяют ваша преданность родине, прилежание и поведение, достойное честного человека. Подумайте, как велика ваша семья! В самых отдаленных уголках страны, в самых маленьких деревушках живут ваши друзья — и не только в Венгрии, но и за ее рубежами, везде, где есть честные, благородные люди! — Офицер обеими руками оперся о стол, покрытый красной скатертью. — Вы маленькие, но уже думающие люди. Вы знаете, что совсем не так давно в нашей стране все было по-иному. Уже восемь лет, как жизнь у нас совершенно переменилась. Каким было мое детство? Я раздувал мехи в кузнице, неподалеку от Пешта, грудь у меня была впалая, дыхание хриплое… Я был голодным оборвышем, без всяких надежд на будущее. Мой отец погиб на войне, мать убило осколком бомбы, когда она на попутной телеге везла на рынок в Будапешт фрукты и яйца, чтобы купить мне обувь к зиме. Месяцев шесть я кое-как перебивался в родной деревне, словно бездомная собачонка… Ел, когда кто-нибудь сжалится и покормит, спал там, где находился для меня теплый закуток, в котором можно было вытянуть ноги… В нашем-то домишке все стекла вылетели, да и двери с петель сорвало, когда однажды ночью бомбили железную дорогу… Дом стоял на самом краю деревни, как раз у железнодорожной линии, что вела в Пешт. — Легкая улыбка осветила лицо молодого офицера, и он развел руки быстрым, энергичным движением. — А потом подхватила меня могучая сила и понесла вперед. Из маленького, чахлого, обреченного на гибель ученика кузнеца она выковала человека. Я рассказал вам об этом для того, чтобы вы могли измерить всю разницу между минувшим и настоящим. Ваш дальнейший путь поведет вас в Союз трудовой молодежи, а оттуда — прямо в партию. Партия будет для вас до конца вашей жизни вождем и руководителем, в которого вы может твердо верить и который поведет вас к счастью и светлой жизни!

Аплодисментам и крикам «ура», казалось, не будет конца. Офицер поднял руку и, когда восстановилась тишина, закончил:

— Я от всего сердца желаю вам счастья, ребята! Навсегда запомните этот сияющий, солнечный день четвертого апреля! Носите с честью красный галстук и никогда не навлекайте на него позора! Будущие пионеры, шаг вперед!

Перед столом выстроились оба третьих класса и несколько девочек постарше, которые по разным причинам еще не были пионерами. Рядом с офицером стали несколько пионерок, держа на вытянутых руках красные пионерские галстуки.

— Повторяйте же за мной торжественное обещание!.. «Я…»

— «Я…» — прозвенели во дворе тоненькие, взволнованные детские голоса.

— «…юный пионер Венгерской народной республики…»

— «…юный пионер Венгерской народной республики…»

— «…перед лицом своих товарищей торжественно обещаю…»

— «…перед лицом своих товарищей торжественно обещаю…»

Возбужденные детские голоса продолжали:

— «…всегда, при любых обстоятельствах, верно служить делу трудового народа… Обещаю жить и учиться так, чтобы стать полезным строителем моей родины, борцом за мир… За дело трудового народа всегда вперед!»

С вытянутых рук пионерок офицер брал один за другим красные галстуки и повязывал их девочкам, вступавшим сегодня в организацию. И настала минута, когда перед ним оказалась Жанетта.