Кхаа Тэ - Дарья Согрина – Друк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Надеюсь, ты вдоволь отдохнул, и теперь, непременно спустишься в столовую, чтобы отужинать в обществе главы церкви.
Годфри кивнул. Конечно, он спустится, хотя ему была не по нутру компания Верховного жреца. Наживать врагов среди мелких храмовников – одно дело, а вот проявлять неуважение к капеллану – совсем другое. Да и ужин с главой ордена явно не будет проходить в полном молчании, а это значит, юному аристократу удастся узнать множество деталей, касающихся наплыва храмовников в феод и неожиданного визита Его Преосвященства.
Лицо Эйри немного смягчилось, но сухощавые губы она не разжала. Да, этой даме не видать мужа, как собственного носа. Хотя впрочем, только нос она и могла видеть. С таким отношением к жизни и таким лицом ни один мужчина, даже закоренелый пьяница, не решится повести под венец эту благопристойную барышню, разменявшую пятый десяток.
– Я оденусь и спущусь в столовую, – подтвердил свой ответ Годфри.
Илария погладила сына по светлым волосам, которые еще хранили аромат цветочного мыла после утреней ванны, и поднялась с кровати.
– Не опаздывай. У Его Преосвященства много дел, и он не станет тебя дожидаться.
Когда баронесса, вместе с помощницей, покинула спальню, Годфри задумчиво уставился на дверь, словно ждал, что она вновь отворится и в комнату войдет сам Псилон Герион Виэнарисс.
Внезапный визит капеллана не сулил ничего доброго. Чтобы глава ордена покинул сияющий Форг, должно было случится, что-то из ряда вон выходящее. Убийство эльфа? Нет! Ежегодно на всех границах Мендарва, кого-то да убивают из нелюдей. Здесь крылся какой-то иной мотив. Годфри надеялся, что визит Верховного жреца не связан с семейством Лангрен, и особенно с Ребеккой. Но узнать причину приезда Его Преосвященства, барон мог лишь за ужином. Правда, для этого, юноше придется прикинуться истинным приверженцем учений Тарумона Милосердного. Но на что не пойдешь, лишь бы выведать темные тайны храмовников.
Цитадель облачилась в плотную шаль мрака, спустившегося с мистических хребтов Вертикальных гор. Густые потемки принесли с собой и ранние хлопья снега. Редкие, но крупные и пушистые, они лениво падали на каменистую землю, образовывая белеющие островки. Облака, явившие первых гонцов зимы, окрасили небо в темно-сиреневую палитру, закрыв собой лик бесстрастной луны и слепящие звезды. Только пробил шестой час, но казалось, что за окном, уже вовсю, властвовала глубокая ночь.
Эурион Анадар Седус, сидел в просторном зале аскалионского замка, на алмариновом троне, подперев голову кулаком. До пленума оставался еще час, и у Великого Магистра было время поразмыслить, прежде чем громкие голоса Верховных магов начнут дребезжать в его ушах, наполняя разум нестерпимой болью.
Происшествие с Ноэлом, его не изумило и не огорчило. Он неоднократно твердил своим соратникам, что этот выскочка, однажды оступится, а те не желали прислушиваться к его прорицаниям. Вот только маг, как в воду глядел. Щенок не только увяз в гнилом болоте, еще хуже, он погрузился в него с головой. И теперь, Эуриону предстоит, вместе с другими чародеями, его оттуда извлекать.
«Было бы куда проще, если бы Визиканур сгинул в Пустоше Гревгер. Но нет, его верный друг, да и Рейвен – всю Цитадель на уши поставили», волшебник лениво зевнул и даже не удосужился прикрыть рот. Плевать на приличия, он все равно один в этом огромном зале.
Внезапно убаюкивающее безмолвие нарушил тихий скрежет. Великий Магистр обратил взор на приоткрывшиеся кованые двери. На пороге стоял бледный, как первый снег, и дрожащий, как детеныш косули, один из бывших воспитанников, а ныне привратник Цитадели.
– Примите мои глубочайшие извинения, Ваше Наимудрейшество. Я невольно вынужден вас побеспокоить.
Седые брови Эуриона сошлись на переносицы. Что могло произойти, раз Юргер осмелился оторвать его от раздумий? Неужели, Визиканур все же отправился в обитель Темноликой?
– Что там у тебя? – проворчал Великий Магистр, принимая степенную позу на троне.
– Ннн… Найгари, – заикаясь, пролепетал привратник.
Эурион помрачнел. В эти неспокойные времена еще не хватало фантомных гонцов! Разобраться бы с бедами в Цитадели, так нет, в самый неподходящий момент должны явиться эти воздушные создания со своими посланиями.
– Передай, пусть приходит в следующий раз. Сейчас у Аскалиона нет времени на игры Создателей, – сухо молвил он.
– Но… Вы уже второй раз отказываете, – попытался отговорить Великого Магистра Юргер, который от услышанных слов, словно уменьшился вдвое и пуще осунулся.
– И в третий раз откажу, если потребуется! – прорычал чародей.
– Третий? – испуганно пискнул привратник, не веря своим ушам.
Эурион покачал головой. Кхаа Лаур, какие же они все боязливые и недалекие. Воспитанники, что не обладают магическими способностями, боятся даже собственной тени.
– Передай посланнику, что Аскалион ответит на зов, когда пробьет час. Но пока этот момент не наступил, пусть гонец дальше бродит по Нирбиссу, раздавая письмена счастья другим обитателям.
– Как скажете, Ваше Наимудрейшество, – пробормотал Юргер и тут же испарился, бестелесным духом, лишь слегка скрипнув тяжелой створкой дверей.
«Надеюсь, третий раз эта сущность прибудет через год, когда я, возможно, устану от балагана, творящегося вокруг меня, и самостоятельно доберусь до темницы Дероды», с презрением подумал Эурион.
Правда, была одна загвоздка – Великий Магистр еще лет двадцать не намеривался покидать свой пост, а может и пятьдесят. Чародеи не живут так долго, как Светлоликие, но на Нирбиссе есть множество способов, обмануть ненадолго смерть и продлить жизнь на определенный срок.
Хорошо бы открыть секрет бессмертия! За такое ценное заклинание, позволяющее вечно существовать, Великий Магистр продал бы душу могущественному демону или самому Дейре Лауру. Вот только, бесовские твари, что обитали на Большой Земле, не обладали древними знаниями, а Сумрачный ящер давно перестал интересоваться континентом. Был еще Огненный архипелаг и Ледяные владения, но Эурион не сунулся бы на те материки, даже если бы Темноликая сдавливала горло своими костлявыми пальцами, угрожая утащить мага в свое подземелье.
Псилон Герион Виэнарисс спустился к ужину, когда чета Данкос и еще несколько знатных особ, неведомо откуда взявшихся, уже восседали в столовой, терпеливо ожидая капеллана. Верховный жрец неторопливо прошел на свое место, отведенное во главе длинного, уставленного яствами стола, и опустился в весьма удобное кресло с велюровой обивкой.
В помещении царила атмосфера роскоши, но безвкусицей не пахло. Видимо все же барон и баронесса, лишь к его приезду решили так вычурно обставить покои, в которых предназначалось остановиться главе ордена Тарумона Милосердного. Хотели впечатлить капеллана, но вышло все наоборот.
Псилон
