Золотой характер - Виктор Ефимович Ардов

— Где отработать? — спросила брюнетка Сузи.

— Ясно, что не на сцене Большого театра, — сказал директор. — У нас на кухне.

— Жарить вам котлеты! — сварливо огрызнулась блондинка.

— Зачем мне? Посетителям. Да вам и не придется. Вы же не умеете, не так ли?

— Им не приходилось, — подхалимски улыбнулся Родька.

— А что же вы умеете?

— Водку пить! — пояснил официант.

— Тогда придется поработать подсобниками, — сказал директор.

— А что значит подсобник? — спросила блондинка.

— Будете чистить картошку, выносить помои, девчатам придется еще мыть полы…

— Я не согласна, — сказала блондинка.

— А это уж ваше дело, — ответил директор. — Иван Пахомыч, действуй!

— Нет, нет! — крикнул Родька. — Мы пойдем!

— Вот это другой разговор! — сказал директор. — Иван Пахомыч, принеси три спецовки.

Официант принес три синие спецовки.

— Милости просим, — сказал директор.

— Я здесь не одену! — разозлилась блондинка.

— У нас не принято стесняться рабочей прозодежды, — сказал директор.

— Одевай, дура! — заволновался Родька. — Слышишь, сейчас же!

Все трое надели спецовки. Развеселившиеся джазисты грянули выходной марш из фильма «Цирк». Родькина компания двинулась на кухню.

Я посмотрел на Катю. Кажется, она навсегда избавилась от некоторых своих иллюзий и привязанностей. Она улыбалась. Я — тоже.

Б. Шуфчук

ИНЦИДЕНТ

Почему, собственно, возник интерес к этому инциденту, мне непонятно. На то бухгалтер и есть бухгалтер, чтобы иметь иногда инциденты с начальством. Недаром во время войны некоторые хозяйственники шутили: «Убей фашиста и бухгалтера». А позднее пошли анекдоты, вроде того, что охотнику в лесу встретились три разъяренных волка и бухгалтер, а в ружье — один патрон. В кого стрелять? «Конечно, в бухгалтера», — следовал ответ при гомерическом хохоте. Я на такие побасенки не обижался, а смеялся вместе со всеми. «Хорошо же, — думал, — вас бухгалтеры доняли, коль про них такие анекдоты сочиняете».

Ну, а теперь про инцидент. Инцидент как инцидент. Самый обыкновенный.

Начался он так.

Приходит как-то мой начальник, по походке чувствую — веселый. (Изучил я за десять лет совместной работы даже его походку). Не успели его ботинки по коридору дробь простучать, как секретарша Катенька просунула голову в приоткрытую дверь бухгалтерии и, кокетливо поводя глазами, промурлыкала:

— Петр Иванович, вас просят!

Я поправил галстук, вытер платочком лысину и, захватив со стола очки, вышел из бухгалтерии. Захожу в кабинет, а мой начальник, Павел Васильевич Тюбиков, сияет, что твое солнце.

— Ну, брат, Петр Иванович, — говорит, — отмучились!

«Что, — думаю, — за счастливое сообщение. Должно быть, сдали Дворец культуры». С ним, действительно, поручились немало. Приемочная комиссия уж очень придирчивой оказалась.

— Сдали дворец? — выпалил я, довольный.

Но, к моему удивлению, Павел Васильевич поморщился.

— Да нет, — махнул он рукой. — Не только в сдаче счастье. Вот какое дело. Нам дали строить склад запчастей автотракторосбыта. Долго не хотел брать: и без того работы много. Ну, и спросил шутя, мол, что от этого будем иметь. А мне и отвечают: «Запчасти для автомашин в неограниченном количестве и вне фондов». Я, конечно, ухватился. И вот договорились, что мы получаем со склада для наших легковых машин по два комплекта заднего моста в сборе, по два комплекта автошин и разную дребедень. Всего на десять тысяч.

Признаюсь, это сообщение меня немного смутило. «Зачем, — думаю, — нам по два комплекта. К чему деньги замораживать? Разве по одному мало?»

Должен сказать, однако, что мы с запчастями, действительно, замучились.

— Ладно, — говорю. — Давайте счет. Завтра… да нет, сегодня переведем деньги.

И вдруг, что это с товарищем Тюбиковым стало?! По лицу вижу — недоволен.

— Никакого счета, — отвечает, — не будет. Нужны наличные. Запчасти из розничного фонда. Отпускает склад, а оформляет магазин. Понятно?

Чего тут не понять? Понятно. Только банк таких денег не даст. Значит, надо брать из каких-то сумм, предназначенных на другие цели. И потом, запчасти продаются магазинами за наличные, чтобы обеспечить население, а тут учреждение… Незаконно это. Неправильно.

Опустился я на стул. Говорю:

— Невозможно это.

Два, казалось бы, безобидных слова вызвали, такую бурю в душе товарища Тюбикова, что о ней и рассказать трудно.

Так уж он нервничал, так нервничал. Я, мол, не себе в карман деньги кладу, о деле беспокоюсь.

Только и мне известно, что законы не зря пишутся, и финансовые границы не для шуток установлены.

— Это невозможно, — повторяю я, а у самого на душе тоже неспокойно. Сердце вдруг напомнило о себе, будто сжалось в комок. Волноваться стал.

Наконец товарищ Тюбиков вроде бы немного успокоился, о чем-то задумался, потом говорит:

— Вот две мои подписи. С вас ответственность снята. Выполняйте указание.

Вышел я. А через каких-нибудь полчаса вижу около меня этакий юркий снабженец появился, десять тысяч ожидает.

Деньги в кассе были, но я решил их не давать. Пусть, думаю, лучше мне попадет потом. Сказал снабженцу, что еду в банк за деньгами, буду после обеда.

Сели мы с кассиром в трамвай. Он сошел у банка, а я у здания райкома партии. Через пятнадцать минут секретарь райкома был полностью в курсе событий. Тут же позвонил в совнархоз, и покупку запчастей отменили.

Вот и весь инцидент.

После этого Павел Васильевич Тюбиков перестал со мной разговаривать. Документы, которые я ему приносил, подписывал молча. И, конечно, было мне это очень неприятно.

Прошла неделя. Клонилась к концу вторая. И вдруг однажды входит к нам в бухгалтерию Павел Васильевич, такой это радостный, оживленный. Входит — и сразу ко мне. Руку протягивает.

— Спасибо, — говорит, — Петр Иванович. Спасибо!

«Что за напасть, — думаю. — Откуда такая горячая благодарность?»

А он продолжает:

— Спасли вы меня от неприятностей, от темной компании. Только что из прокуратуры и прямо сюда. В магазине-то, оказывается, орудовала шайка расхитителей, и я чуть на их удочку не попался. Вот как законы-то обходить…

А потом еще из райкома партии звонили, передавали мне благодарность и велели сказать, что я герой.

У нас иногда преувеличивают события. Ну, какой я герой? Смешно даже. Что, я по две нормы стали варю или по три нормы угля на-гора выдаю? Я ведь просто бухгалтер…

З. Юрьев

ЮМОРЕСКИ

1. После примерки

Когда он впервые увидел ее на фоне мужских костюмов 52-го и 54-го размеров, он понял, что любовь с первого взгляда — это не детские сказки.

Он снова и снова приходил в магазин, но каждый раз густая толпа поклонников (так, во всяком случае, ему казалось) отделяла его от прилавка и девушки в синем халатике.

Наконец он решился. Купив два билета на «Филумену Мартурано», он пришел в магазин.