Записки следователя - Геннадий Скубилин

На допросе они заявили, что в тот вечер, действительно, заходили к Вере домой, пригласили ее в кино. Она согласилась, но около кинотеатра Вероника встретила знакомого парня, которого подруги раньше не знали. Больше ее в тот вечер они не видели.

Мы им не верили. Неоднократно допрашивали каждую, но не могли изобличить во лжи. Помог случай.

Вскоре Элла, оказавшаяся на излечении в вендиспансере, рассказала подруге по койке о том, что они вручили Веронику среди ночи одному с виду порядочному «клиенту». А позже одежду девушки нашли у реки. Зинаида и Эльвира переживали, что им придется отвечать. Рассказать в милиции правду боялись: вдруг их заподозрят в убийстве или еще в каком тяжком преступлении, которого они не совершали. И вина их лишь в том, что они последними видели Веронику.

5. Признание «куртизанок»

Запирательство Зинаиды и Эльвиры теперь стало бессмысленным. В милиции им объяснили, что за лжесвидетельство они могут быть привлечены к строгой уголовной ответственности. После очных ставок Зинаида и Эльвира чистосердечно рассказали обо всем.

В тот злополучный вечер Зинаида, Эльвира и Вероника почти ни с кем из мужчин не могли познакомиться. Прогуливались у входа в парк культуры и отдыха, затем у гостиницы. Продефилировали и по центральной улице. Задевали молодых мужчин, то выпытывали, сколько времени, то просили сигаретку, то напрямую предлагали знакомство. Но вечер был явно неудачный.

Тогда Зинаида предложила свой план: взять такси и поехать на железнодорожный вокзал. Найти надо было такого водителя, который бы с первого пытливого взгляда понял их намерения найти «клиента». Здесь вроде бы замаячила удача. Таксист все сразу смекнул.

Но, как ни старался, найти подходящего им партнера не удавалось. Шел двенадцатый час ночи. Вот-вот надо было бы расплачиваться за такси. А денег у троих нашлось чуть больше рубля. Таксист поглядывал на «ночных бабочек» и заметно отдавал предпочтение самой молодой клиентке — Веронике.

— Через полчаса моя смена кончается, — улыбнулся многозначительно шофер. — И куда вас отвезти?

— Куда скажете, туда и поедем, — торопливо выпалила бойкая Зинаида.

Неизвестно, как бы дальше развивались события, но вдруг машина «зачихала», задергалась и со скрипом остановилась. Таксист нервно стал искать под капотом неисправность.

Пассажирки вышли из «Волги» и тут заметили запоздалого прохожего. Это был мужчина выше среднего роста, спортивной выправки. Разгоряченный, он держал в руке куртку, а в рубашке засучил рукава.

Прохожий был слегка в нетрезвом виде. У «куртизанок» в осоловевших глазах зажглись последние огоньки надежды. «Только бы этот «охламон» клюнул», — подумала Зинаида.

Но мужчина оказался и сам из тех, которые не пренебрегают случайными встречами с женщинами. У него все к тому располагало: было желание и пустующая квартира. Он игриво посмотрел на трех «куртизанок». Они были хорошенькие собой.

И пока шофер чинил машину, успел рассказать им несколько анекдотов. Девицы поняли, что с этим «клиентом» мороки не будет и можно не играть в прятки. Они выложили ему все напрямую. Он выбрал Веронику.

У мужчины, назвавшегося Виктором, Вероника потребовала задаток — двадцать пять рублей, чтобы тут же рассчитаться за такси и дать Зинаиде с Эльвирой червонец «для пропитания».

Виктор вытащил бумажник, но нашел там только семнадцать рублей. Десять из них Вера отдала таксисту, а семь подругам. Сама укатила на такси в холостяцкую квартиру — как объяснил новоявленный кавалер, он развелся с женой.

На этом рассказ Зинаиды и Эльвиры кончился. Что стало с Вероникой после, они не знают. Конечно, потрясены случившимся.

6. Розыск таксиста

Таксист, нам казалось, должен был дать ответ на загадку исчезновения Веры Молодихиной. Его нужно было найти. Впрочем, труда это не могло составить при наличии подробных примет.

Мы пришли в таксопарк, когда там проходило собрание. Дождавшись его окончания, мы объявили, что нам нужно от шоферов. Однако никто не мог вспомнить, возил ли описанную девушку с мужчиной в названное нами время.

К вечеру пригласили на собеседование тех водителей, кто отсутствовал на собрании. И вот один из них дает показания:

«Я, Голубицын Иван Дорофеевич, в конце сентября, числа не помню, примерно за час до окончания смены, был остановлен в центре города тремя девушками. Они просили подвезти их до железнодорожного вокзала. Одна из них, подруги называли ее Зиной, сказала:

— Шеф, ты не мог бы найти нам ухажеров? Появилось желание за их счет поужинать.

Наконец, одна из них, по имени Вера, нашла себе «клиента». За его счет оплатили такси. Зина и другая девица ушли. Веру я повез к ее обожателю. Примерно за полчаса мы попали в район новостроек — дорогу указывал пассажир, приголубивший Веру. Около какого-то дома на улице Вознесенского по его требованию я остановил машину».

Далее водитель описал одежду мужчины. И указал такую деталь: «клиент» в машине два раза повторил, что он художник. Для следствия это была зацепка. Таксист привез нас на то место, где он тогда высадил пассажиров. Мы стали искать по имевшимся приметам «художника», обходили дом за домом, квартиру за квартирой. Наша работа увенчалась успехом.

Некто Филимоненков Виктор Яковлевич, тридцати восьми лет, охранник ведомственной охраны одного из заводов, художник-любитель, расторгший брак с женой около месяца назад, был тем, кого мы так с нетерпением искали.

На звонки в дверь никто не открывал. На работе его не было. Он прогуливал уже неделю. Пригласили понятых, хотели взламывать дверь, но соседи посоветовали съездить к матери Виктора на улицу Загородную. Может быть, сын обитает у нее?

Филимоненкова-старшая назвала другой адрес: Степная, сто пятьдесят шесть. Она пояснила, что там ее сын живет всю неделю и боится показываться у себя в квартире на улице Вознесенского. Филимоненкова взялась за голову и надсадно запричитала: «Он там или кого-то убил, или боится, что его убьют».

И вот обрюзгший от самогонки Виктор, обросший щетиной, сидит перед нами. Угрюмо кивает головой, слушая опознавшего его таксиста.

— Где девушка, которую ты привел к себе домой? — спросили его.

— Я сбежал от нее, она могла меня прикончить, требовала от меня еще денег, я ее не убивал… — еле ворочая языком, выдавливает Филимоненков.

— Бери ключи от квартиры и садись в машину…

Обыск в квартире подозреваемого в любом случае необходимо делать, надо искать следы преступления, вещи Веры.

Подъехали к его дому, открываем дверь, пропускаем Филимоненкова вперед. И вдруг слышим девичий злой голос:

— О, кого я вижу! Ты что же, болван, издеваешься надо мной? Кто тебе, идиот, позволил держать в неволе полноправного человека…

Увидев нас, она осеклась на полуслове.

Перед нами, в чужом халате, непричесанная, дерзкая с виду, стояла Вероника. Она сразу поняла, кто мы, и пояснила, указывая на «кавалера»:

— Да он же простофиля, мерзость, оставил меня без куска хлеба, корки собираю в ящиках стола… Хочу к маме, домой.

Мы без всяких комментариев поняли, что шутку со своими вещами, обнаруженными у реки, придумала сама Вера. Решила от тоски сыграть роль утопленницы. Захотелось попугать коллектив техникума, где она погрязла в двойках, мать, чтобы та не терзала ее вопросами о чести и достоинстве девушки.

Потом она мне потрясающе откровенно скажет: «Жаль, что по правде не утопилась, если не выкарабкаюсь из трясины, то у меня впереди одно: дорога в омут в самом деле».

А сейчас я смотрел на нее и думал вот о чем. Однажды оступившись, человек не обязательно становится преступником на всю жизнь. Но однажды сказанная ложь неминуемо порождает другую. Со лжи Вероника и начинала. Она обманывала мать, преподавателей, подруг, изворачивалась, путалась, не задумываясь над тем, какой ущерб приносила капля за каплей самой себе и своим близким.

В данном случае вроде бы все обошлось благополучно: девушка жива, позади все треволнения, связанные с ее поиском, нет даже досады на затраченные силы и время. Но для того, чтобы вернуть ее к настоящей жизни, потребуются немалые усилия врачей, которые по просьбе Вероники начнут с запозданием ее лечить, чтобы вырвать из трясины наркомании, Услан и ему подобные — вот кто опасен для тех, кто с ними встретится.

1982—1984

СХВАТКА

1

Работники милиции, конечно, не в одиночку ведут борьбу с преступностью. И все-таки очень часто на долю стража порядка выпадает один на один вступать в схватку со своим злейшим противником, с врагом норм социального общежития.

Так было и на этот раз.

…Люк на чердаке был плотно закрыт. Игорь поднялся по лестнице, головой приоткрыл крышку люка. С чердака пахнуло слежавшимся сеном. Игорь включил фонарик, но разглядеть что-либо было трудно, и он его погасил. Тогда он ползком перелез через выступ и, спрятавшись за венец сруба, ждал, пока глаза не привыкнут к темноте. Фонарик младший лейтенант боялся зажигать — освещенный, он являлся великолепной мишенью для преступника.