Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши

– Мы дважды самым тщательным образом обыскали всю усадьбу, но Сун Цзяна там не нашли. Старый Сун болен и лежит в постели, видно скоро ему конец. Сун Цин еще месяц назад уехал из деревни и до сих пор не вернулся. Так что нам не оставалось ничего другого, как снять копию с имеющегося у старика документа и доставить ее вам.

– Что ж, – сказал начальник уезда, – в таком случае я сообщу об этом высшему начальству и разошлю приказ об аресте преступника.

Но дальше речь пойдет о другом.

Как уже рассказывалось, в уездном управлении у Сун Цзяна было много друзей. Некоторые из них решили помочь ему и попытаться уговорить Чжан Вэнь-юаня уладить это дело. Чжан Вэнь-юань не мог идти против всех. К тому же он решил, что мертвой теперь уже не помочь, а Сун Цзян сделал ему когда-то немало добра, и он согласился прекратить иск. Между тем Чжу Тун, собрав немного денег для старухи Янь, уговорил ее не обращаться с жалобой в окружной суд. Старуха, получив деньги, в конце концов согласилась. Остальные деньги Чжу Тун потратил на подарки чиновникам из окружного управления, чтобы заручиться их поддержкой и прекратить дело. Начальник уезда со своей стороны сделал все, что мог. Он разослал повсюду объявления об аресте Сун Цзяна, обещая за поимку преступника вознаграждение в тысячу связок монет. Что касается Тан Ню-эра, то его обвинили в содействии преступнику, приговорили к двадцати палочным ударам, на лицо поставили клеймо и выслали в местность, находящуюся за пятьсот ли. Все остальные, задержанные по этому делу, были отпущены на поруки.

Теперь вернемся к Сун Цзяну. Он происходил из зажиточной крестьянской семьи. Зачем же в их доме было устроено подземное убежище? Надо сказать, что в прежние времена, в период Сунской династии, начальнику легко было управлять, но вот служить чиновником было самым трудным делом. Отчего же легко было начальнику? Да потому, что всю власть при дворе захватила кучка разложившихся, преступных людей, и на ответственные посты попадали либо родственники придворных, либо богачи.

Почему же трудно было чиновникам? Потому что, соверши преступление человек, скажем, в должности писаря, самым легким для него наказанием было клеймо и ссылка в отдаленные места; бывало, что имущество виновного описывали, а самого его лишали жизни. Вот на случай подобных бедствий и устраивались убежища вроде того, которое было в доме Сун Цзяна.

Из опасения же, как бы в случае преступления, совершенного чиновником, не привлекли к ответственности и его родителей, сыновья сами просили их подать властям заявление о проявленной якобы сыновней непокорности и официально отказаться от родства с ними. Такие чиновники жили отдельно от родителей и не общались с ними; а власти выдавали родителям официальный документ, подтверждающий расторжение их родственных связей. Но тайно они все же общались между собой. Так было в Сунскую эпоху.

Покинув свое убежище, Сун Цзян позвал на семейный совет отца и брата.

– Лишь благородство Чжу Туна спасло меня от суда, – сказал Сун Цзян. – Этой милости я никогда не забуду. А теперь нам с братом надо искать пристанища. Если когда-нибудь небо сжалится над нами или император объявит всеобщее помилование, мы сможем вернуться домой и жить все вместе. Вас же, отец мой, прошу тайно переслать с доверенными людьми деньги Чжу Туну для подношения всем чиновникам и старухе Янь, чтобы она перестала надоедать властям своими жалобами.

– Об этом тебе беспокоиться нечего, – сказал старый Сун. – Вы с братом берегите себя в дороге. А когда обживетесь где-нибудь и случится оказия, пишите мне.

В тот же вечер братья собрали свои вещи и, когда пробила четвертая стража, были уже на ногах, умылись, позавтракали, а затем приготовились в дорогу: Сун Цзян надел широкополую, белую войлочную шляпу, куртку из белого атласа с поясом из крученой конопли и конопляные туфли с завязками. Сун Цин же нарядился слугой и вскинул на плечо коромысло.

Перед тем как отправиться в путь, они прошли в парадную комнату проститься с отцом. Глядя на сыновей, старик не мог сдержать слез.

– Вам предстоит долгий и трудный путь, – обратился он к ним, – но пусть это не страшит вас.

Сун Цзян и Сун Цин просили слуг заботиться об отце и следить, чтобы он был сыт и ни в чем не испытывал недостатка.

Простившись с отцом, Сун Цзян и Сун Цин привесили к поясу кинжалы, взяли мечи и вышли из усадьбы. Наступала зима.

Однажды, после нескольких переходов, Сун Цзян в раздумье произнес:

– Куда же нам направиться?

– От вольных людей я как-то слышал о сановнике Чай Цзине из уезда Хэнхайцзюнь близ Цанчжоу, – сказал Сун Цин. – Правда, им никогда не приходилось встречаться с ним лично, но говорят, что он прямой потомок императора Чжоу. Почему бы нам не обратиться к нему? Говорят, он человек радушный и справедливый, поддерживает всех удальцов в стране, помогает ссыльным и поистине является современным Мын Чан-цзюнем. Лучше всего пойти к нему.

– Я уже думал об этом, – сказал Сун Цзян. – Хотя мы с ним частенько переписывались, но встретиться так и не пришлось.

Порешив на этом, они направились прямо в Цанчжоу. На пути им приходилось преодолевать горы, переправляться через реки, проходить через областные и окружные города. Как все путники, они рано останавливались на отдых, ели что попало, и спали где придется.

Однако, не вдаваясь в подробности, поведем речь о более серьезных вещах. Сун Цзян с братом шли очень долго, пока, наконец, не достигли области Цанчжоу. Здесь они узнали у встречных, где находится поместье сановника Чай Цзиня и направились прямо туда. Подойдя к усадьбе, они спросили, дома ля господин Чай Цзинь. Слуги ответили им, что Чай Цзиня сейчас нет, так как он поехал в свое восточное поместье собирать оброк. На вопрос Сун Цзяна, далеко ли отсюда его восточное поместье, слуги ответили, что немногим более сорока ли.

– А как пройти туда? – спросил Сун Цзян.

– Разрешите нам осведомиться о вашем почтенном имени, – сказал один из слуг.

– Я Сун Цзян, из уезда Юньчэн.

– Уж не тот ли вы господин Сун, которого называют Благодатным дождем? – продолжал расспрашивать слуга.

– Да, это я, – подтвердил Сун Цзян.

– Наш хозяин часто упоминал ваше уважаемое имя, но всегда очень сожалел, что не было случая встретиться с вами. А сейчас, господин Сун Цзян, разрешите проводить вас, – и, оказав это, слуга повел Сун Цзяна и Сун Цина к восточному поместью.

Не прошло и трех страж, как они прибыли туда. Тогда слуга сказал им:

– Прошу вас обождать в беседке, пока я доложу своему господину, чтобы он мог должным образом вас приветствовать.

– Хорошо, – согласился Сун Цзян.

Оставшись в беседке, они с братом прислонили свои мечи к стене, сняли с себя кинжалы, опустили на землю узлы и уселись. Не успел слуга уйти, как вдруг распахнулись главные ворота, из них поспешно вышел сановник Чай Цзинь, сопровождаемый несколькими слугами, и направился к беседке, чтобы приветствовать Сун Цзяна. Приблизившись, Чай Цзинь поклонился ему до земли и сказал:

– Я так много думал о вас! Каким ветром занесло вас сюда сегодня? Наконец-то сбылась мечта всей моей жизни. Счастье мое невыразимо!

Земно кланяясь, Сун Цзян сказал:

– Я всего лишь невежественный мелкий чиновник и пришел искать у вас убежища.

– Вчера нагар на свече предвещал что-то, – говорил Чай Цзинь, помогая Сун Цзяну подняться, – а сегодня стрекотала сорока. Но я никак не думал, что они предвещают ваш приход, дорогой друг мой!

Обращаясь к гостю, Чай Цзинь так и сиял от радости. Сун Цзян был очень доволен столь сердечным приемом и сказал своему брату Сун Цину, чтобы он также приветствовал хозяина. Затем Чай Цзинь приказал слугам отнести вещи Сун Цзяна в комнаты для гостей в западной стороне дома, а сам, держа Сун Цзяна за руку, провел его в помещение, где они соответственно разместились: один занял место гостя, а другой – хозяина.

– Не смею расспрашивать вас, – начал Чай Цзинь. – Я знал, что вы служите в уездном управлении в городе Юньчэне. Как же удалось вам урвать время, чтобы навестить такое захолустье, как мой скромный дом?