Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия - Аарон Бек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем и целом можно сказать, что нарциссизм и альтруизм представляют собой противоположные стороны дуалистической организации личности. Нарциссизм превыше всего ставит собственное «я», альтруизм – других людей. В нарциссическом режиме своего функционирования человек, прежде всего, заинтересован в продвижении собственных интересов и расширении сферы личного контроля. Он конкурирует с другими людьми, утверждает и защищает свои права и привилегии, борется за сохранение своей индивидуальности и идентичности. Переключаясь в альтруистический режим, человек заботится о благе и процветании других людей, получает положительные эмоции от подчинения своих интересов их нуждам, бдительно защищает права неудачников, обездоленных и обделенных.
В зависимости от обстоятельств, люди могут переключаться между нарциссическим и альтруистическим режимами поведения. Ситуации, предоставляющие возможности для дальнейшей самореализации или угрожающие устоявшемуся личностному «пространству», активируют нарциссический режим. Ситуации, в которых человек видит других людей, находящихся в опасности или в бедственном положении (издающих «крик о помощи»), могут активировать альтруистический режим. Несмотря на то что системы убеждений, характерные для современного просвещенного общества, могут управлять мышлением и действиями людей внутри групп или наций, проблемы между всеми этими сущностями склонны усугубляться предвзятостью, присущей первобытно-примитивному образу мышления.
Нарциссически-экспансивный и альтруистический режимы имеют особое значение в отношениях между группами или нациями. Типы убеждений, которые являются частями каждого из этих режимов, дают подсказки о том, от каких убеждений следует постараться избавиться, а какие, наоборот, укрепить. Хотя причины конфликтов многочисленны и сложны, их решения можно облегчить, если уделять больше внимания проблемам психологии лидеров и их последователей с обеих сторон. Как говорилось ранее, представителям наднациональных организаций типа ООН при разрешении споров между конфликтующими сторонами нужно принимать во внимание превалирующее у них предвзятое, поляризованное мышление. Посредники должны быть осведомлены о дуалистической системе убеждений, чтобы облегчить переход от нарциссически-экспансионистской ориентации к альтруистически-гуманистической.
Повышенный уровень заботы о безопасности или жизни другого человеческого существа высвечивают акты героизма в обычной жизни гражданского общества. Начиная с 1904-го каждый год Комиссия Фонда героев Карнеги награждает тех, кто проявил беспримерную отвагу, спасая жизнь посторонних людей. Типичными героическими поступками в опасной обстановке является, например, спасение от нападений бультерьеров; попытки вытащить водителя, заблокированного в кабине пылающего автомобиля, вмешательство с риском для собственной жизни при покушении на изнасилование.
Исследователи не смогли определить конкретные черты, характеризующие эти героические личности. Мужчина, который прыгнул на рельсы в метро, чтобы спасти ребенка из-под колес поезда, заявил, что, если бы остался в стороне, «внутри себя умер бы»[325]. Похожие заявления делали другие люди, совершившие альтруистические акты героизма. Эти наполненные драматизмом действия во многих случаях зависели не только от спонтанного стремления спасти чью-то жизнь. Часто важным фактором являлось то, что спасатель обладал требуемыми в сложившейся обстановке навыками или был достаточно силен, чтобы выполнить свою миссию. Но также во многих случаях спасатель и по жизни «любил рискнуть», был твердо уверен в своей способности и сделать требуемое дело, и сохранить при этом свою жизнь.
«Просто христиане», которые с риском для жизни спасали евреев во время холокоста, тоже дают пример чистого альтруизма. Исследование 406 задокументированных случаев спасения евреев посторонними, проведенное Сэмюэлем и Перл Олинер, выявило ряд характеристик, отличавших этих спасателей от других людей, подобранных в качестве членов контрольной группы, которые не пыталась спасать евреев[326]. Интервью с представителями обеих групп и заполненные ими анкеты-вопросники показали, что «спасатели» были более чуткими и восприимчивыми к чужой боли, чем те, кто «стоял в стороне». Значительная часть «спасателей» вспомнила свое чувство эмпатии, испытанное по отношению к самому первому человеку, которому они помогли. У них также оказалось более развито чувство ответственности и общности.
Авторы исследования связали альтруистический настрой «спасателей» с рядом моментов в их воспитании в детстве: с относительно частыми похвалами за хорошее поведение, упором на убеждения и объяснения, нежели на строгую дисциплину; с наглядной демонстрацией ролевой модели заботливого родителя как образца для подражания и с воспитанием либерального отношения к людям, отличным от них. «Спасатели» восприняли гуманистические ценности родителей, что выразилось в их ответах на вопрос, касающийся «групп чужаков». Они чаще, чем «неспасатели», с одобрением относились к вещам, свидетельствовавшим о том, что они считали турок, цыган и евреев очень похожими на себя.
Интересным моментом демографического характера стало выявление факта, что «спасатели» представляли разные слои населения: фермеров и фабричных рабочих; учителей и предпринимателей; богатых и бедных; семейных и одиноких; католиков и протестантов. Как отмечал Сэмюэл Олинер, главными отличительными чертами «спасателей» являлись чуткость по отношению к другим людям и небезразличие. Альтруистическое поведение отражало их повседневные модели восприятия и поведения: убежденность в святости жизни, реалистичное отношение к власти и ошибкам, а также к правилам принятия решений о том, что правильно, а что нет.
Дух волонтерства сегодня силен: почти половина взрослых американцев сдают кровь, а большинство собирает средства на благотворительные цели, работает волонтерами в больницах, спонсирует молодежные группы или вносит свой вклад в другие общественные дела. Еще важнее не поддающаяся количественной оценке повседневная доброта. Хотя такое поведение может получать более низкую оценку по шкале альтруизма, чем ставшие известными широким массам героические действия, оно иллюстрирует такие человеческие качества, как участливость, щедрость и эмпатия. Люди совершают множество действий, отличающихся общественной полезностью и щедростью, не требуя и не ожидая за это никакой похвалы или награды. Акт альтруизма сам за себя вознаграждает. Практически каждый из нас, например, поможет потерявшемуся ребенку и постарается связаться с его семьей. Большинство людей охотно помогут слепому человеку перейти дорогу. Очень многие пожертвуют деньги на помощь больному ребенку, которому требуется дорогостоящее лечение.
Даже в животном мире можно видеть образчики самопожертвования. Хотя поведение братьев наших меньших целиком и полностью основано на инстинктах, некоторые его общие характеристики приводят к предположению, что они, вероятно, являлись предшественниками человеческого альтруизма. Например, этологи описали врожденное, автоматическое и самоотверженное поведение социальных насекомых, некоторых видов птиц и ряда мартышек. Поведение, направленное на оказание помощи себе подобным, обычно наблюдается у высших приматов, таких как гориллы, шимпанзе и боно́бо[327]. Этолог Джейн Гудолл описала случай спасения детеныша шимпанзе на воде взрослой обезьяной[328]. Совсем недавно был широко разрекламирован случай спасения гориллой маленького ребенка, который упал в ее клетку[329].
В литературе по социальной психологии решительно поддерживается идея о существовании общей тенденции чувствовать эмпатию и
