Дзюсан. Академия-фантом - Мария Дубинина

Девушка остановилась в шаге от выхода из женского общежития. Ее комната была первой, только руку протяни.

Вернуться?

Асикага взлохматила короткие волосы, фыркнула и быстрым шагом направилась к холлу, в сторону мужской половины, ругаясь на саму себя вполголоса. Пересекла холл и, войдя в неуютную полутьму узкого коридора, увидела впереди долговязую фигуру. Мужчина шел уверенно, не прятался и не стеснялся, хотя было несколько странно видеть садовника, держащего курс прямиком в кабинет замдиректора. Руми крадучись шла в отдалении и, конечно, не могла не заметить, как Йохансон без стука вошел внутрь.

А спустя минуту Руми последовала за ним.

Об отсутствии фонарика пожалеть не пришлось. Через десяток шагов вдоль вырубленных в породе стен появились слабые огоньки, мигающие и неверные, но это все же лучше, чем могло быть. Генри не хотелось признавать своего страха, однако в полной тьме тот бы все равно прорвался наружу.

– Я не представлял, что для вас он так важен.

Курихара шел чуть позади, и Макалистер периодически ощущал затылком его изучающий взгляд. Одно дело догадываться, что «Дзюсан» собрал вместе особенных детей, другое – чувствовать на себе. Генри решил разъяснить кое-что сейчас, пока на это еще было время.

– Но ты как раз и должен представлять, – жестко ответил он, оборачиваясь. – И понимать, что мы больше не играем в игрушки. Так и тянет залезть в мою голову? – Генри отдавал себе отчет в том, что потом пожалеет, но все равно сделал это. – Тогда смотри!

Он схватил Хибики за руки и прижал его холодные ладони к своему лицу. Закрыл глаза, надеясь, что это как-то поможет сосредоточиться на действительно важном.

И начал с огней пожарища, что снились ему каждую ночь. Каждую ночь до того, как он познакомился с Соратой.

Казалось, прошла целая вечность. Время в Академии – тема для отдельных исследований. Генри давно открыл глаза, чтобы наблюдать за тем, как меняется взгляд Курихары, и сейчас сам Генри многое отдал бы, чтобы узнать его мысли.

Парень отстранился, зябко потирая ладони друг о друга, и стал именно таким, каким должен быть подросток, оказавшийся в подобной ситуации – растерянным, испуганным, потерянным. Впрочем, ненадолго.

– Мне вас жаль, Макалистер.

Генри кивнул и отвернулся:

– Если не передумал, то пойдем.

Жалость Хибики не такая, как у других, ее не обидно было принимать. Да и самое личное не пришлось произносить вслух, и вся сумбурная информация и предварительные выводы попали к Курихаре напрямик, экономя время и силы. Пришлось раскрыться перед чужим человеком, но это меньшее из зол. Большее же им обоим только предстоит предотвратить.

Дальше пошли в молчании, мимо мерцающих ламп, под их тревожное тихое шуршание и гулкий звук шагов. Подземный коридор постепенно сужался и будто бы опускался вглубь, стены и потолок давили на Генри. На лбу выступил пот, несколько соленых капелек стекли с висков вниз по щекам, и Макалистер быстро утер их кулаком. Он шел в неизвестность сам, вооруженный лишь ножом, который внезапно нашелся под подушкой Кимуры, а вот сам Сората… Был ли он в сознании или его волокли, как куклу? Может, он сопротивлялся и его ударили, избили? Волна ярости наверняка докатилась до Курихары, но Генри не собирался сдерживаться, потому что злость – хороший заменитель страха. С ней он спасет Сорату или…

«Месть? Месть – это хорошо. Она уничтожает душу».

– Вы ведь на самом деле этого не хотите, – негромко произнес Хибики. – Мстить. Вы просто не сможете. Месть, она для тех, кто отчаялся, а вы привыкли цепляться за надежду. – Парень тронул Генри за плечо, и тот вздрогнул, словно через это робкое прикосновение его ударило током. – Сколько ее у вас, этой надежды? Хватит ли ее на Кимуру? На меня?

– Хватит, – отрезал Макалистер, хмурясь. Эти разговоры задевали что-то очень болезненное внутри, от тихого проникновенного голоса сжималось сердце. Но сейчас нужно было другое. – И болтать тоже хватит. Наболтаемся еще.

Он поднял голову и понял, что не может тронуться с места. Чья-то подавляющая воля сковывала его, и жужжание светильников превратилось в нечто иное. Шепот.

Поймать…

Убить…

Поймать…

Убить… убить… убить…

Генри выхватил нож, уже догадываясь, что ничего не сможет сделать. Хищные тени, вышедшие на свет, пригибались, пряча меловые лица за косматыми гривами волос, давно не знавших расчески. В сумраке подземелья дико мерцали налитые кровью красные глаза и влажные от слюны желтоватые звериные клыки. Генри видел все это так четко, словно стоял рядом, но кроме этого он помнил. Существо, напугавшее Юлию Шульц, после чего девочка исчезла из Академии.

– Что это? – пораженно выдохнул Хибики. Значит, не призраки, иначе их бы видел только Генри. Тогда действительно, что это?

– Я не причиню вам вреда. – Он поднял руки, держа рукоять ножа двумя пальцами. Звучало глупо и совершенно неубедительно. – Я хочу поговорить.

Тени зашевелились, их черные тела, сотканные будто из самого мрака, походили на человеческие, но, двигаясь, почти не касались земли. Генри едва ли не впервые в жизни сильно захотелось молиться, только ни одной подходящей молитвы он, увы, не помнил.

– Хибики, – британец сделал шаг назад и, не оборачиваясь, махнул парню, – давай-ка назад, пока…

Ответа не последовало, да и договорить Генри не успел. Припечатанный к месту голодными взглядами, он вдруг понял, почему существа не нападают – дело в том, что они уже напали. Кровь отхлынула от лица, онемевшие ноги задрожали, кончики пальцев перестали чувствоваться от холода. Генри казалось, что из него выходит все тепло. Нет, пожалуй, подошло бы другое слово. Из него словно выходила душа.

– Хибики… Черт! – Он попытался пошевелиться, и у него не сразу, но получилось. Красноглазые стервятники всколыхнулись сгустком чернил, и Курихара заорал. Громкий вибрирующий вопль ударился об узкие стены и разбился на сотни оглушающих осколков. Глаза Хибики были широко раскрыты, но, казалось, не видели ничего. Он захлебывался криком, пока Генри не пересилил себя, навалился на него и зажал рот ладонью. Звенящая тишина была поистине зловещей.

Макалистер спиной чувствовал приближение существ. Их неутоленный голод впивался в затылок раскаленными иглами.

Курихара вцепился в его руку, замычал. Оказавшись на свободе, он сдавленно всхлипнул, но сумел устоять на ногах, хотя было видно, что силы почти покинули его тело.

– Они… – Хибики смотрел прямо Генри в глаза. – Они рядом.

Генри и сам это чувствовал. Пальцы Хибики до боли стискивали его руку – он, наверное, ощущал все острее, болезненнее. И чем-то неуловимо напоминал Сорату.