Некромант-самоучка, или Смертельная оказия - Ардмир Мари

— Дай сюда!

— Не надо! — пискнула кука. А я уже дала, то бишь от страха ладошку к нему протянула. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не орало.

А что еще делать? Гер сказал, отбейся от императора в кратчайшие сроки, я и отбиваюсь, как могу. А вампир как может пристает. Вот и сейчас, в мою руку вцепился жуткими лапами и на глазах начал уменьшаться. И мир за пределами трона поплыл, задрожал, а затем звякнул. Вначале со звоном исчезло портальное "окно" на красную скалу и игровое поле, затем стражники, стоявшие возле него, после пятьдесят повстанцев, пойманных на месте преступления, вслед за ними личная охрана императора, фантомные слуги, еще одна горстка стражей, какие-то послы… И вот что удивительно, белый зал с зеркалами не меняется, а лица, находившиеся в нем, исчезают, как и пейзаж за окнами.

Последнее увидела, когда с глаз долой исчезла стража, охранявшая трон. Только что за костяным великолепием стояло сорок кровопийц, а вот теперь никого, вернее остался лишь один перепончатокрылый, да и тот никакой.

— Ой! — с опозданием, освободила руку из захвата, болезненно белого, худого и скрюченного вампира, злющим взглядом взирающего на меня снизу-вверх. Мантия его уже не чадила, трость превратилась в щепу, а корона съехала на лоб, придавая императору совершенно незабываемый вид. — Простите.

Милостивый Боже, как же нелепо я забыла про дар! Вот теперь меня убьют без суда и следствия. По глазам вижу, убьют и прах развеют.

— Сейчас… — многообещающе прохрипел он, поправил корону и с трудом распрямился, раскинул руки в стороны и новые силы к себе притянул. Мощные, древние, они черными завихрениями устремились к нему со всех сторон, впились с скрюченные пальцы кровопийцы. А он все шепчет: — Прощу… сейчас совсем прощу…

— А желание, просьба, мольба? Вы же так хотели ее услышать, — несмело озвучила я, причину его прошлой злости и, о чудо, наконец-то отступила. Удалось! Порадовалась своей свободе и отошла еще на несколько шагов. Напомнила: — Услышать и исполнить.

— Нечего исполнять. — Я удивленно остановилась. А Повелитель империи Рагра резко рассмеялся, а затем и закашлялся, прохрипел: — Здесь не было свидетелей. — Тут он нагло ухмыльнулся и направил на меня руку. И черная клякса проклятья, свернувшегося вокруг его пальцев, прямо говорила о том, что жить мне осталось всего ничего.

— Твое желание слышал только я.

— И й-я!

— Симпа? — Н-да, если для Высшего вампира мой дар стал неприятной новостью, но появление нежити из-за ворота моего костюма было потрясением.

Высший вампир упал назад, в невесть откуда взявшееся кресло и пространство со звоном схлопнулось, выбросив нас в уютном светлом кабинете с деревянной обшивкой на стенах, коврами на полу, камином и окнами, с видом на просторы Приграничья. Я обомлела, когда различила вдалеке родной лес, где облазила каждое дерево, дорогую сердцу речку и мой любимый плоский валун, на котором отец целую вечность назад меня подбадривал и говорил о трафее. И по расположению, а я легко представила себе вид сверху, мы сейчас находились в старом домике лесничего, где вот уже много-много лет все никак не помрет невероятно болезненный, но всеми уважаемый и почитаемый дедуля.

"Дедуля", который сейчас сидит в кресле и с удивлением взирает на теневую.

— Вы! Вы все это время прятались здесь! — меня затопило волной возмущения. — Пользовались жалостью людей и постоянно ими подкармливались! Да я сама не раз вам еду приносила, а вы… вы император. — Произнесла, с горечью глядя на этого гада.

А он все не успокоится, и как заклинание повторяет:

— Симпа… Симпа… Симпа…

— Кажетсь-ся, его заело, — стеснительно заметила лопоухая и потерла носик, — может шарахнешь по нему прокль-лятьем? Или излечишь, пока никто не заметил. Сил нет смотреть на безумие высшего. А еще император…

— Симпа, — повторил кровопийца со стоном и протянул руку к нежити. — Симпа…

— Ой, да не стоните вы! — Кука спустилась с моего плеча, обхватила лапками его пальцы, заглянула в глаза и как душевно больному, медленно с расстановкой призналась:

— Милейший, й-я Симпать-тяшка. А вы судь-дя по всему не только ошиблись, а еще и головой ушиблись.

— А мы тебя уже отпели и похоронили… — император накрыл лапки нежити второй рукой и склонил "ушибленную" голову перед нею.

— М-дя-я-я… — теневая из-за плеча посмотрела на меня и сказала вслух, то что я никогда бы не произнесла: — Кажетсь-ся, он с этими играми совсем того. И это не изле… — она не договорила, тонко взвизгнула, когда раздавленный горем и сожалением вампир, что-то тихо произнес и прикоснулся к ее лапкам губами.

— Да вы совсем…! — возмущенно завопила теневая, вырываясь из его захвата, а в следующее мгновение с кончика хвоста и до самых ушек вспыхнула красным огоньком, чтобы уже через секунду стать… Мамочки!

Я таки села на пол, увидев пред собой девицу, чудным образом сочетающую в себе черты Тарраха и высшего вампира. Черная копна волнистых волос с белыми прядями, обрамляющими нежное лицо, раскосые черные глаза, белые татуировки, ползущие по смуглой коже, пунцовые губы, дымящаяся диадема и такая же чадящая черная мантия поверх домашнего платья, которое назвать простым не получится из-за обилия золота и жемчуга в нем.

На целых пять минут в кабинете образовалось гробовое молчание. Император с обожанием и неверием в счастье смотрел на девицу, она на потолок, что-то явно вспоминая и сопоставляя, а я на них с полным ощущением — это сон. Странный сон о сильных мира сего.

Тишину прервал хриплый от сдерживаемых чувств голос:

— Сестренка, родная наша, ты жива. — И эта констатация факта мгновенно уничтожила иллюзию благополучия, наконец-то воцарившегося в их семье.

Симпа-тяшка отскочила от правителя империи, чуть не наступив на меня, вздернула подбородок и сжала кулаки. Будь она нежитью, сейчас бы явно свернула уши и продолжила коверкать речь смягчением слога с гласной "я", но с возвращением человеческого облика она потеряла былую прелесть теневой, свела брови к точенному носику и враждебно выдала:

— Во-первых, не родная, а сводная, во-вторых, какая я вам сестренка, после того, что вы сотворили?

— Что сотворил? — Император, вставший с кресла и раскинувший руки для объятия, явно не ожидал такого подвоха. Озадачился. — Понимаю, твой замок закрыт, как и счет в казначействе, прислуга распущена, но цветы исправно поливаются…

— Вы обратили советников в домашнюю живность и раздали на ярмарке, — холодно бросила восставшая из мертвых. — Чтобы они на собственной шкуре узнали благодарность народа, за который заступились. Простыми словами, отправили на убой.