Маскарад - Натали Питерс

В полночь на северной террасе был сервирован ужин, а затем объявлена «охота за сокровищами». Для этого в центре лабиринта было запрятано нечто драгоценное. Первая пара, которая найдет эту вещь, получит право разделить ее между собой.

В числе последних вошедших в лабиринт оказались Фоска и Джакомо Сельво. Находившиеся за изгородью лабиринта слышали веселые выкрики уже заблудившихся участников соревнования.

– Не могу понять, – ворчал Джакомо, – как вы, вот уже тринадцать лет ежегодно блуждая по лабиринту, никак не можете запомнить путь к центру.

– Нет, я помню, – возразила Фоска. – Сейчас мы идем неправильной дорогой. Путь к центру вон там. – Она помахала одетой в перчатку рукой. – Идемте!

– Нет, нужно идти туда, – настаивал Джакомо. – Вы ведь без помощи гида не найдете дорогу даже на площадь Сан-Марко. Вы, по-видимому, не способны запоминать такие вещи.

– Я, безусловно, могу все это запомнить и смогу найти путь на площадь. В конце концов, вы идете или нет?

– Я пойду так, – твердо сказал Джакомо. – О, черт побери! – выругался он, когда шнурок его обшлага запутался в отростках самшита.

– А я – так! – столь же решительно сказала Фоска. – Найду приз и не разделю его с вами!

– Это нечестно. Ведь это ваш лабиринт!

Рассердившись друг на друга, они пошли в разные стороны, и Фоска оказалась в одиночестве посреди темной аллеи. На небе ярко светила полная луна. Правда, она еще поднялась недостаточно высоко и отбрасывала на пересекавшиеся тропинки длинные тени. И хотя кое-где были установлены фонари, место казалось призрачным и таинственным.

Джакомо издали громко осведомился, добралась ли она до центра, и Фоска, смеясь, призналась, что пока не удалось. Она решительно направилась по показавшейся ей подходящей тропинке и вдруг поняла, что она заканчивается тупиком.

Рядом с ней совершенно неожиданно, будто материализовавшись из теней, появился мужчина в маске и плаще.

– Ну вот и еще одна жертва! – весело воскликнула Фоска. – Каким путем, синьор, теперь пойдем?

– Фоска.

Она почувствовала, как кровь отлила от лица. Ноги ослабели, и она покачнулась. Он обнял ее за плечи.

– Не может быть, – прошептала она. – О нет.

– И все-таки это так, Фоска. – Он слегка повернул ее, чтобы лунный свет падал ей на лицо. – Это действительно вы. Все еще красивая. Вы испугались меня, Фоска? Разве вы не знали, что я вернусь к вам?

– Знала, – сказала она мягко, когда к ней вернулся дар речи. – О Рафаэлло! – Она притронулась к его маске. Он снял ее, и они пристально вгляделись друг в друга.

– Вы меня еще любите, Фоска? – спросил он наконец. – Вы думали обо мне?

– И вы об этом спрашиваете… – Из ее глаз брызнули слезы. – Не проходит дня, когда бы я не думала о вас. Все время. Вы видитесь мне даже в снах. – Она прильнула к нему, укрывшись в его надежных руках.

– Я все время мечтаю о вас, – сказал он, поглаживая ей щеку.

В конце аллеи появилась еще одна пара участников игры и поинтересовалась, на правильном ли они пути. Раф повернулся, удерживая Фоску перед собой, чтобы она прикрывала его, и объяснил, что это еще один тупик. Рассмеявшись, те пошли дальше.

– Так много людей, – сказал Раф. – Здесь небезопасно. Можем ли мы куда-нибудь пойти, чтобы остаться одни?

– Здесь сотни гостей, – сказала она. – Они повсюду. Но вот попозже…

– Нет, я не могу оставаться. Я должен немедленно отправиться в Венецию. Но я думал, что вы можете оказаться здесь… Решил попытаться увидеть вас, Фоска. Забавно, что я вас сразу узнал, даже в этом наряде. – Он поднял край мантильи. – Послушайте, Фоска. Я приехал в Венецию для того, чтобы подготовить ее захват Бонапартом. Я не знал, где могу оказаться в тот или иной день, но я сообщу Томассо. Вы всегда можете установить через него контакт со мной. Хорошо?

Появились еще два искателя клада.

– Что бы вы ни искали, – заявил Раф им, – здесь этого нет.

– Но то, что вы ищете, – ответил мужчина, – находится именно здесь! – Они пошли дальше.

– Не могу понять, – сказала Фоска. – Бонапарт в Венеции? Не может быть! Все говорят, что мы в безопасности… что он ни за что не явится сюда.

– Люди просто обманывают сами себя, – ответил Раф. – Ничто не может остановить его. Я знаю. Мое задание частично состоит в том, чтобы помочь Бонапарту добиться успеха.

Они услышали, как Джакомо выкрикивает имя Фоски. Раф быстро поцеловал ее и отошел в сторону, укрывшись в тени.

– Раф, – прошептала она.

– В Венеции, спросите Томассо, – произнес он едва слышно и исчез.

– Так вот вы где! – воскликнул вконец измученный Джакомо. – Совсем заплутали. Что с вами, Фоска? Наверное, встретились с привидением? Ради Бога, уйдем отсюда. Вам еще не наскучила эта игра?

– Да, – еле проговорила Фоска. Она все еще чувствовала на губах поцелуй Рафа. – Предельно наскучила.

Сославшись на головную боль, Фоска немедленно удалилась в свою комнату, и как только служанки раздели ее, отпустила их прочь. Мысли бесконечным хороводом проносились в голове. Нужно побыть одной.

Итак, он вернулся. Рискнул жизнью, чтобы хоть мельком повидать ее. Он все еще хотел ее. И в тот момент, когда он обнял ее, она почувствовала, что и сама хочет его.

Вступив в странные отношения с Алессандро, она вскоре поняла, что может обходиться и без Рафа, единственного мужчины, который, как она полагала, мог принести ей счастье. Она не переставала любить Рафа. Она будет всегда любить его. Но она убедилась, что сумеет принять жизнь такой, какая она есть. Она могла отказаться от стремления добиться недосягаемого и перестать ломать свою жизнь только потому, что судьба лишила ее истинного счастья. Она могла бы смириться, любить своего ребенка, почитать мужа, набираться мудрости и добиваться любви и уважения со стороны окружающих.

Но Раф явился вновь подобно урагану, растоптав нежные ростки обретенной умиротворенности, исковеркав хрупкую постройку ее существования, полностью перевернув с ног на голову ее жизнь.

Час за часом она ходила по комнате. Дом затих. Гости, жившие недалеко от их виллы, разъехались. Те же, кто остался на ночь, наконец улеглись. Грохот музыки, разговоров и смеха угомонился, и она слышала стрекот сверчков и звуки, издаваемые другими ночными обитателями.

Фоска даже не пыталась уснуть. Она знала, что это невозможно. Раф так торопился расстаться с ней. Его призывала к себе революция. А может быть, что-то другое? В Венеции ждала его женщина – маленькая темноглазая танцовщица.

Фоска стиснула зубы. Как осмелился Раф вывести ее из равновесия, оставив ей на прощание быстрый поцелуй и лишь проинструктировав, как ей следует поступать? Как осмелился он убежать к той девчонке, оставив Фоску в ожидании его любви?