Тень прошлого - Датана Ренью

Внезапно в воздухе что-то произошло. Одна из птиц, расправив широкие сильные крылья, накрыла соперника, нанеся точный короткий удар. Жертва неловко отпрянула, несколько раз перевернулась в воздухе, и, сложив крылья, провалилась вниз. Отсюда я не видела, кто именно нанёс решающий удар, но сердце отчего-то болезненно заныло, будто знало всё независимо от меня.

Он безнадёжно терял высоту, и, кажется, был без сознания. Теперь я видела смоляное оперение поверженной птицы и слышала высокий победный крик пронесшейся над головой серой. На высоте где-то в три человеческих роста вдруг полыхнула яркая молния, падение остановилось на короткий миг, и у Айзерса произошло обратное превращение, что означало лишь, что вот теперь он окончательно потерял контроль над собой. Сердце заныло ещё невыносимее. То, что случилось сейчас, могло иметь место лишь в двух случаях - либо он пребывал в состоянии глубочайшего обморока, либо... Либо полчаса назад я говорила с ним в последний раз.

Я зачем-то поднесла ладонь к лицу и откинула назад совершенно не мешавшую прядь волос. Пальцы нечаянно коснулись щеки и почувствовали влагу. Айзерс лежал на каменистой земле в неестественной позе и не шевелился. Сзади раздался шелест атласа и хруст камней; я резко обернулась, взмахнув волосами, и лицом к лицу столкнулась с Мелиссой.

Она смотрела на меня так, будто сейчас, пару мгновений назад, не произошло ровным счётом ничего. Будто и дальше жизнь будет идти своим чередом, дни и ночи будут по-прежнему сменять друг друга, на смену знойному лету как обычно придёт снег... Я стиснула зубы и резко, с остервенением стёрла слёзы пыльной ладонью. Щёку царапнул острый край кольца - его подарка, и новая волна горячей влаги застила глаза. Мелисса засмеялась - недобро, мелко. О, небо, она только что сделала это - и смеётся?.. Я открыла рот, едва не задохнувшись от отчаянной злобы, но только как рыба схватила горячий воздух.

- Я победила, - она цинично улыбнулась, не глядя на распростёртое тело Айзерса, и хлопнула в ладоши.

- Мерзавка, - процедила я.

Мелисса подняла брови в притворном удивлении.

- Но ты же следила за ходом битвы, - она покачала головой, - всё было честно. Просто я сильнее, и на что только надеялся этот самоуверенный мальчишка?..

- Ты убила его...

Лицо Мелиссы стало каменным.

- Понятия не имею и, поверь, у меня нет никакого желания сейчас броситься к нему чтобы, коли это возможно, успеть чем-то помочь. Разве что чтобы убедиться в его действительной кончине, - она распахнула мантию и резким движением оборвала цепочку. Я почувствовала уже ставшее привычным жжение в правой кисти - да я и ожидала его, я чувствовала эту боль всякий раз, когда ведьма прикасалась к Сокровищу. Ларриан вновь согнулся пополам, но не застонал, не доставил ей этой радости.

- Неужели ты и впрямь так ненавидишь его? - прошептала я.

- А как бы ты относилась к человеку, который бросил тебя?

- Меня бросали, Мелисса. И я простила, - тяжело проговорила я, глядя на неё волчонком, исподлобья.

Ведьма пожала плечами.

- Ну, в конце концов, у тебя всё могло быть по-другому, - рассудительно заметила она. - Ты молода, а я, надо заметить, уже обладаю кое-каким опытом. И, увы, прощать не умею. И сейчас я осмелюсь сказать тебе, что моя ненависть к нему, пожалуй, самое мощное чувство, какое только можно испытывать, стоя на этой земле!

Она разжала пальцы и рубин Потомков Глэххента тускло блеснув, упал к её ногам, и выбросила руку вперёд, и мою правую кисть будто опалило огнём. Я недоумевающе взглянула на Сокровище - что-то не так, ведь боль должна была прекратиться... Мелисса стояла напротив меня с воинственной, но отнюдь не безумной улыбкой на устах, и на её пальцах играли, струясь синеватыми языками, яркие недобрые огни.

- Что ты делаешь? - крикнула я, превозмогая адскую боль. - Тебе мало того, что ты уже натворила?

- Я хочу довести начатое до конца, девчонка! Что если наш дружок всё ещё жив? - она вскинула руку вверх, рукав мантии соскользнул, оголив руку до локтя, и в кроваво-красных закатных лучах матово блеснул широкий металлический браслет, плотно обхвативший её предплечье.

Мою кисть будто сдавила тысяча тисков. Я вскрикнула, не совладав с собой, и вдруг почувствовала, как рука сама собой поднимается вверх, будто кто-то невидимый тянет к себе моё кольцо. Я открыла рот в ужасе и непонимании, и мимолётом отметила, что и Мелисса удивлена не меньше моего. Однако ведьма умело совладала с собой.

- Хочешь напугать меня? - крикнула она, правда, с едва уловимой толикой неуверенности. - Не получится, видывала кое-что и похуже, - она издала короткий нервный смешок. - Сама подумай - он не остановил меня, а ты остановишь? Вспомни-ка, что я сказала тебе - моя ненависть к нему сильнее любого земного чувства...

Мои пальцы судорожно сжались в кулак, будто отныне мышцы твёрдо решили обходиться без влияния разума и действовать по своему усмотрению. И тут в один миг мир вокруг изменился, будто задёрнутый кем-то полупрозрачной завесой. Всё - безмолвные валуны, потрескавшаяся земля, песок узкой тропы - вдруг стало неестественного зелёного цвета. Очертания окружающих вещей размылись, будто на лист бумаги, где они были доселе аккуратно нарисованы, какой-то шутник опрокинул стакан воды. Стоявшая предо мной ведьма руки не опустила, даже не уничтожила зародыши заклинания, отчаянно и неловко борясь свободной рукой с резким, неизвестно откуда налетевшим порывом ветра. Он трепал и рвал её мантию, норовя сбить с ног, и я со странной смесью ужаса и неистового злорадства осознала, что на моей же голове не шевелится ни один волос. Мой взгляд на миг выхватил из окружающего меня зелёного пространства Ларриана, который отчаянно закрывался обеими руками от тучи песка и пыли, поднятой вихрем, и тут в моём бешено пульсирующем мозгу вдруг родились слова. Они всплыли не из подсознания - нет, я готова была поспорить, что никогда не слышала их ранее, они взялись из ниоткуда. Они вставали перед глазами, будто сотканные из пламени, и мне всего-то нужно было прочесть их.

- Et kahan dagranna... - чуть слышно проговорила я, с трудом разбирая огненные буквы. Руку пронзила острая боль, будто какой-то садист заламывал на ней пальцы. Перед глазами сквозь заливающую пустыню зелень и пламенеющий факел заклинания мелькнуло лицо Мелиссы с расширившимися от изумления и ужаса глазами, и я, обретя вдруг невиданную доселе несгибаемую уверенность прочла так чётко и громко, как только могла: - Et kahan dagranna le la Hetta maa!

Зелёная пелена вмиг спала, и окружающие предметы приобрели резкие очертания, так, что глаза пронзила острая резь. Мелисса была передо мной, и, казалось, по прежнему неотрывно смотрела на меня, но из её взгляда навсегда исчез тот свет, который именуется жизнью. Я медленно опустила руку, боль в которой схлынула так же внезапно как и родилась, и невольно окинула Мелиссу взглядом, борясь с подступающей тошнотой. На её теле не было ран, но в моих висках пульсировало взявшееся неизвестно откуда неотвратимое понимание свершившегося - её уже не было. Всё ещё не совсем осознавая себя, я протянула руку и коснулась её плеча кончиками пальцев, и то, что ещё миг назад было телом, чёрной пылью осыпалось на каменистую землю.