Цвет ночи - Алла Грин

цмок оборачивается прямо в воздухе — из дракона в человека и обратно — мягко подхватывая меня в облаке своей магии. Оказываясь верхом на нём, я больше не падаю. Сметаю запутанные волосы с лица и ухватываюсь ладонями за бирюзовую чешую. Взглядом нахожу Яна — он спускается к своим братьям и сёстрам, не оглядываясь на меня, и теперь понимаю, что он сбросил меня не случайно, а намеренно. И знал заранее, что меня подхватят, просто не успел об этом предупредить, не вклинившись в мой разум. В это время Жива на высоте птичьего полёта выпускает Дивию из когтей, и та, подобно мне мгновение назад, камнем стремится, приближается к почерневшему асфальту. Только вот ей ничего от этого не будет. Она не умрёт.

Бирюзовый дракон кружит над этим местом, довольно низко, лунный камень блестит в руках, человеческих руках — я быстро понимаю, что это волколак в людском обличии. Он несётся прочь, но его поспешно разрывает ударом снопа искр — оборотень испаряется навсегда. Возле него угрожающей застыл Ян. Камень летит прямо в руки другому необращённому колдуну, и тот, крошечный среди звериных огромных тел убегает, прячется в поваленных деревьях, в пылающем парке, как муравей. Но Ян не оставляет его — он сейчас тоже в облике человека. Моментально всё сливается — к ним приближается ураган, за ними следует погоня. Мелькают выбросы магии внизу, два противоборствующих клана стремятся причинить вред друг другу. Валентина подбирается к ним с другого бока, но не может пока что настигнуть. И на мгновение отрывая от них глаза я оглядываю город, застывший на горизонте — он будто весь и полностью охвачен голубым пеплом, эти светящиеся частицы уже словно не растворяются, уходя в небеса, а распространяются в пространстве, покрывая землю, как хлопья свежего снега. Эти крупицы проблесков мерцают и рядом с Яном, и с Гаем, и с Алексеем, они кружатся внутри урагана Александры.

В какой-то момент Ян настигает Дивию, они выбиваются вперёд и остаются практически одни. Богиня луны держит камень, но волки добрались до Валентины, набросили на неё мантию, закрыв её лицо и глаза, которыми она больше не могла их ранить. Бросив всё, Ян устремляется туда. Преследование Дивии снова берёт на себя Жива. Гремит град пуль, бирюзовый дракон уносит меня вбок, другой — чёрный, как пучина воды под нами, заслоняет собой подоспевшие вертолёты. Он закрывает нас от них, пытается оттеснить. На набережной разворачивается схватка двух женщин: Жива с усилием вырывает камень и бросает его оборачивающемуся в моменте цмоку, после чего Живу резко скручивает в судорогах. Дивия очень сильна сейчас. Невероятно сильна. И женщина, являющаяся ей врагом, а мне — союзником, кричит от боли. Её голос пронизывает до глубины души. Но богиня луны не отступает, причиняя страдания, подобно самому Смогу.

Горчичного цвета цмок, которому передали камень, взмывает, и теперь летит в нашу сторону. Меня снова приземляют на арку моста, но в этот раз в пелене клубящейся магической дымки некто ставит меня на балку, и растерянная, окружённая пустотой и ветром, с ужасом понимаю, что мне не за что держаться. Не смотрю вниз, на беспокойную, зовущую воду реки, потому что могу сорваться. Высота огромна, безразмерна. Голова кружится, а сердце усиленно и неровно стучит. И я с тревогой, но и с надеждой наблюдаю, как приближается к нам горчичный дракон, а следом за ним машут крыльями Валентина и Ян. Меня окутывает чувство облегчения, они все оказываются на вершине моста, они все обращаются в людей. Ян быстро забирает камень и вручает его мне. Над нам горит луна. Я больше не слежу, чем заканчивается схватка Живы и Дивии, и закончилась ли она. Не знаю, где Гай, ведь последний раз я видела его в гуще волков. Я просто начинаю читать. Но на балки пешеходного моста уже начинают вскарабкиваться волки. На нём становится слишком много сверхъестественных существ, они все слишком огромные по сравнению с этим хрупким строением. Стойки и опоры начинают крениться, повсюду разносится скрежет, конструкция дрожит и вибрирует. Меня снова прерывают — на этот раз это делает Ян. Хватает меня, и мы взлетаем вместе с камнем, позади нас вспыхивает извергнутый кем-то драконий огонь. Волк в прыжке касается хвоста Яна, тащит его вниз. Мой цмок рычит и, оборачиваясь, обжигает его столбом пламени. Отголосками этого жара обдаёт меня. Это не помогает: мы начинаем падать от веса не отцепившегося зверя. Мои руки крепко держат камень, пока Валентина на пурпурных крыльях стремится нам вслед, пока не успевает подлететь и снять напавшего с Яна. Закрываю глаза, сосредотачиваюсь, и словно всё затихло кругом и нет боя, словно нет никакой войны, начинаю шептать. Держу холодный адуляр у груди, вихри воздуха треплют мои волосы, и я не вижу ничего вокруг, и просто произношу знакомые слова. Читаю, не замечаю, как мы перестаём падать, как теперь поднимаемся ввысь, и только в конце открываю глаза, и вижу, что кобальтовый дракон возносит меня в небо в свете полной луны.

Заклинание как песня льётся, пока у набережной разносится пожар, пока истлевают гектары парка, пока гремит гроза над головой — гроза войны, пока крик и выстрелы оглушают, закручиваясь в бесконечное эхо. Я читаю, не сбиваясь, пока последняя буква не оказывается произнесена. Напористой волной накатывает лёгкость. Волна освобождения проносится по моему телу, волна лёгкости и какого-то необычайного тепла. Моя рука больше не болит, я вглядываюсь в небо, надеясь, что вот-вот увижу, как рассеивается этот глубокий синий сумрак ночи, и ветер словно подхватывает не только мои мысли, но и меня саму.

Я почему-то больше не держусь, сильное дуновение увело меня куда-то в сторону, и теперь меня несёт по хребту к широкому крылу. Не понимаю, совершает ли Ян какой-то очередной манёвр, сбрасывая меня с себя снова, но моё тело соскальзывает с его спины. Уже соскользнуло. Я срываюсь с дракона, как с борта палубы во время шторма, и падаю в открытый воздух, лечу с неба вниз, быстро стремлюсь к каменной плитке, устилающей набережную, в свободном полёте.

Тепла становится всё больше. Мне очень жарко, в груди начинает жечь, там рождается боль.

Воздушное пространство не держит меня, рёбра горят, а в конечностях, наоборот, чувствуется я холод. Земля уже близко, я ничего не понимаю, но не боюсь, всё происходит быстро, и я не успеваю испугаться. Не пугаюсь, пока не хватаюсь за распирающие изнутри рёбра и не ощущаю вверху живота нечто липкое и горячее — собственную кровь.