Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Фрост Шарлотта

Видимо, очередной раз перепутав крыло, доктор застал Штайнса и хозяина за разговором, не предназначенным для посторонних ушей. Скорее всего, именно тогда Штайнс передал герру Зиггеру предмет из чемодана и получил за него деньги, а доктор Коста стал невольным свидетелем этого акта… Вот о чем доктор хотел рассказать мне – но рассказал Феликсу. И именно этот предмет украл из покоев хозяина Феликс!

Да, но что же это могло быть? О, я сломала себе всю голову! Я терялась в догадках. У меня не было совершенно никаких зацепок! Конечно, можно было предположить, что Штайнс привез герру Зиггеру драгоценности сказочной стоимости – настолько ценные, что ради них тот решился на убийство. Но дело осложнялось тем, что сумма, которую мы нашли в чемодане у Штайнса, была хоть и большой, но не настолько внушительной, чтобы соответствовать стоимости сказочных богатств. Да, мне было все еще ничего не ясно. И я стала рассуждать…

Мари накрутила на палец светлый локон.

– Итак, подумала я, мы имеем дело с шайкой контрабандистов, подделывающих знаменитые полотна. Возможно, дело все-таки снова в искусстве? И тут я сделала еще один мысленный шаг вперед! – Мари улыбнулась. – Я вспомнила о том, что именно мы с сыщиком видели на столе у хозяина! Это были карандашные и акварельные наброски: женские головки, жокеи, танцоры, дымовые трубы, балетные пачки…

Гости недоуменно переглянулись.

– Э-э-э, уж не хочешь ли ты сказать, что хозяин настолько дорожит своими художественными упражнениями, что за свои рисунки готов убить? – недоверчиво спросил Леонид.

Мари хитро улыбнулась.

– Воистину прав человек, сказавший, что для того, чтобы хорошо спрятать какую-то вещь, нужно спрятать ее на самом видном месте! – Мари покачала головой. – Там, на столе, полном рисовальных альбомов, набросков тушью, акварелью и карандашами, эта вещь совершенно не бросалась в глаза! О, у нас с сыщиком не проскользнуло и тени сомнения в том, что балерин нарисовал сам хозяин! Они очень похожи на прочие эскизы в его альбомах. Но на меня внезапно снизошло озарение. Кто сказал, что это именно его рисунки? Три жокея верхом, балерина в пуантах, изгиб какого-то музыкального инструмента, по всей видимости арфы, дымовые трубы, кортеж… Вам это ничего не напоминает? – Мари обвела взглядом гостей.

Глаза ее блестели.

Она остановилась посреди залы, прямая, как стрела, в глазах ее плясали торжествующие искры.

– Да это же Дега! – воскликнула она наконец. – Это украденные из музея Гарднер в 1990 году эскизы и акварели Эдгара Дега!111

– Черт побери, не может быть… – в растерянно пробормотал сыщик. – Те самые, которые вот уже тридцать лет нигде не могут найти?..

– Да-да! – воскликнула Мари, широко улыбаясь. – Те самые, которые пропали из музея! О, когда я поняла это, по коже у меня побежали мурашки, – Мари улыбнулась еще шире. – Но на этом череда открытий не закончилась! Самое удивительное озарение ожидало меня впереди! Вы помните, где находится музей Гарднер?

Женька неуверенно проговорил:

– Где-то в Америке…

– Именно так! А точнее? – Мари нетерпеливо перекатилась с пятки на носок и воскликнула, не дожидаясь ответа: – О, вы не поверите! Он находится в Бостоне!

Женька подскочил на месте.

– Вавилонские подштанники! В Бостоне? Какое совпадение!

– О, это все что угодно, только не совпадение, – весело сказала Мари. – Не зря, ох не зря хозяин напевал песню о Бостоне! И не зря эта песня показалась мне несуразной, не зря она не выходила у меня из головы, не зря крутилась зловещим рефреном… Да, наше подсознание гораздо мудрее нас самих… – Мари покачала головой, чувствуя, как ее тело снова пронзает приятная покалывающая волна.

Она помолчала. Лицо ее снова стало серьезным.

– Все так. Я стала думать дальше. Но тут меня, увы, поджидало разочарование… Да, на столе действительно лежали те самые наброски с балеринами Эдгара Дега. Скорее всего, именно их привез хозяину Штайнс, именно из-за этого приобретения герр Зиггер пребывал в невероятно приподнятом настроении. Но ведь их никто не крал из номера хозяина! Эти рисунки мы видели тогда, когда спрятанный Феликсом предмет все еще находился в лыжном домике! Значит, украл он все же не их! О, сказать, что я была расстроена – ничего не сказать, – Мари покачала головой. – Все так замечательно складывалось! Идеальный пазл… Потомок знаменитого фальсификатора, шайка контрабандистов, несуразная песня о Бостоне, балерины Дега, украденные из Бостонского музея… Но нет, рисунки лежали в целости и сохранности на столе в комнате хозяина! Увы, я ошиблась.

Так что же, черт побери, это было? Что украл Феликс?..

И я стала думать дальше.

Вскоре я поняла, что против идеи о том, что причина убийства заключается именно в украденных или незаконно подделанных картинах, говорит еще один факт. Фальсификация – это очень серьезно, но все же недостаточно для убийства. Разоблачение бизнеса подделок наверняка грозило бы Зиггеру и всей его шайке приличным сроком… И все же, этот срок несопоставим с тем, который дают за преднамеренные убийства!

Да, вряд ли человек в здравом уме даже перед страхом разоблачения решился бы на убийства в наглухо закрытом доме, где подозреваемых можно пересчитать по пальцам, а риск каждого шага грозит крахом, так как повсюду свидетели…

Картины – это серьезно, но недостаточно для убийства.

Так в чем же было дело?..

Я стала думать дальше. Бостонский музей совершенно определенно нельзя было полностью сбрасывать со счетов. Пазл был сложен правильно, просто в нем еще не хватало некоторых кусочков. Итак, при чем же тут знаменитое ограбление 1990 года? И тут я вспомнила: из музея Изабеллы Стюарт Гарднер тогда украли не только Дега! Вот перечень произведений искусства, пропавших в тот день: «Концерт» Яна Вермеера, три картины Рембрандта, «Пейзаж с обелиском» Флинка, шесть эскизов и акварелей Дега, навершие шелкового наполеоновского знамени… – Мари сделала паузу, остановилась, сделала глубокий вдох. Подняла вверх указательный палец. – И… О, вы не поверите. – Она улыбнулась. – Завершает этот список китайская церемониальная чаша Гу!..

Она выпрямилась и торжествующе оглядела гостей.

– Китайская ваза? – недоуменно спросил управляющий. – Да ведь ей красная цена – несколько тысяч долларов, если я не ошибаюсь. Даже если это оригинал!

– Да-да, власти и полиция тридцать лет назад тоже не могли понять, зачем украли вазу. Да, это чаша из Древнего Китая, эпохи Династии Шан, историческая ценность. Но она совершенно ничего не стоит по сравнению с другими украденными произведениями искусства! Все можно было бы объяснить, если бы ее прихватили просто за компанию с другими ценными экспонатами, потому что она «плохо лежала». Но нет же! Создавалось впечатление, что целью похищения была именно эта чаша! Грабители оставили в музее гораздо более ценные работы, но потратили уйму времени, чтобы вытащить вазу Гу из подставки! Полиция и искусствоведы сломали головы, пытаясь найти этому объяснение! Это загадка века!

Гости переглянулись.

– Да, с этой вазой совершенно определенно была связана какая-то тайна… У меня не оставалось никаких сомнений: все дело именно в этой загадочной чаше! Хозяин «Гримуара», который души не чает во всем, что касается эпохи династии Шан, Бостон, балерины, ваза Гу – все, абсолютно все совпадало! Но зачем эта чаша герру Зиггеру? Почему она настолько ценна – и для него сейчас, и для грабителей тридцать лет назад?

– Да, что же такого особенного в этой вазе? – недоуменно пробормотал Алексей. – Чаша как чаша…

– Я подумала: возможно, у вазы есть и иное значение, неведомое нам. Я долго и мучительно размышляла, в чем же может быть ее ценность. У меня было множество предположений. В стенках вазы могли быть спрятаны драгоценности, или древние надписи на сосуде могли представлять научную ценность, или же… – Она махнула рукой. – Да мало ли, что еще. Но всему этому у меня не было доказательств! И в книгах я не нашла никаких подтверждений моих версий.