Танец воров - Мэри Э. Пирсон

– Доброе утро, дамы! – Натия вышла из-за угла, держа в руках ведро с помоями. – Несу подарок свиноматке, – громко объявила она на случай, если конюх поинтересуется, зачем она здесь.

Она подошла поближе. Мы улыбнулись друг другу и принялись шептаться, но наш разговор был отнюдь не о картофельных очистках. Мы поговорили вчера вечером. Я рассказала о беглецах и о мотивах Белленджеров – об оружии, стремлении к власти и ловушке для королевы. Эбен был убежден, что двое незнакомых мне мужчин – это ученые, предатели, выманенные из Морригана Комизаром. Он сказал, что неизвестно, сколько их скрывалось в катакомбах под Санктумом, открывая тайны Древних, или с чем они сбежали. Капитан, должно быть, снова собрал свою команду в надежде получить второй шанс на богатство.

Мы обсуждали наши планы, решая, где разместить еще пять пленников.

– Не опаздывайте на ужин. Время очень важно, – приказала Натия. Ей предстояло отправить Эбена с едой в конюшню за час до наступления сумерек, чтобы собак никто не смог выпустить. Семейный ужин должен был совпадать с ужином конюхов. – Мы можем рассчитывать только на двухчасовое окно. А как же патри? Он замешан? Его мы тоже возьмем?

Все смотрели на меня, ожидая. Они знали, что мне было крайне важно чувствовать себя в своей тарелке, а поскольку меня назначили лидером, Натия оставила за мной право решающего выстрела. Но что-то мне не давало покоя. Может, желание Вайрлин поговорить о меню для королевы? Неужели Джейс обманул свою мать? Или все они оказалась мастерами обмана? Или, вероятно, я еще не совсем отказалась от веры в Джейса – в то, что в глубине его души жила доброта и он хотел поступать правильно. Я снова посмотрела на Натию. Ее взгляд оставался ровным, выжидающим. Да, Джейс был соучастником, но наша миссия состояла в том, чтобы найти одного беглеца, а теперь их стало шесть, больше, чем мы рассчитывали.

– Не в этот раз, – ответила я. – У нас и так полно работы. Поверь мне, Джейс не покинет Хеллсмаус. Это его дом – он никуда не исчезнет. Вопрос о причастности патри мы разрешим позже.

– А как же Джалейн? – спросила Рен. – Вдруг она опять не придет на ужин?

– Я поговорю с ней. Прослежу, чтобы она…

– Кази, вот ты где!

– Черт. Змея собственной персоной, – буркнула под нос Синове.

К нам приблизился Ганнер.

– Я искал тебя. – Он помедлил, заметив присутствие Натии. – Что вы все здесь делаете?

– Доброе утро, сэр! – защебетала Натия, покачивая головой. – И какое прекрасное! Как раз иду с помоями для свиноматки. Опорос будет со дня на день. – Она кивнула на ведро с отходами. – Планирование приносит большие плоды – и пузатых поросят! Доброго дня, дамы! – Она радостно засеменила прочь, и внимание Ганнера снова переключилось на меня.

– Я причесывала Мийе после утренней прогулки, – солгала я. – Чем я могу помочь, Ганнер?

– Джейс хочет тебя видеть.

– Он не может прийти ко мне сам?

– Он занят, но хочет встретиться с тобой у фонтана в саду через десять минут. Это важно.

У фонтана? Странно. Однако мне не хотелось пререкаться с Ганнером, ведь до отбытия из Дозора Тора оставалось всего несколько часов.

– Ладно. Ты знаешь, в чем дело?

Он пожал плечами.

– Что-то связанное с приездом королевы. – Его лицо выдавало ложь. Он явно не обладал умением своего брата лгать.

– Хорошо. Мы придем.

– Нет, – отрезал он. – Только ты.

Глава сорок седьмая. Джейс

Мы подгадали время так, чтобы это выглядело как случайность. Зейн отпирал задние ворота в Кейвс-Энд, чтобы сделать доставку, когда я подъехал по дороге от конюшни.

– Патри! – воскликнул он. – Куда это вы собрались?

– Есть одно дело, на которое мне нужен срочный ответ. – Я остановил коня, словно обдумывая что-то. – Вообще-то, у меня вопрос к Гарвину, но ты, возможно, сможешь избавить меня от поездки. Это насчет Венды. Ты когда-нибудь туда ездил?

– Конечно. Но это было много лет назад. В чем вопрос?

– У них в городе есть нечто, называемое джен… дер… джа…

– Джехендра? Да, это их рынок.

– Так ты доставлял туда товары?

– Много раз. Все, что Комизару было не нужно, мы разгружали там. Он огромный, но не сравнить с биржей.

Я спешился.

– Давай помогу.

Я открыл ворота, пока он завозил телегу, а затем объяснил, что ко мне приехала гостья, купчиха с джехендры. Я солгал, что она предложила очень выгодную сделку, которая казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой. Я был настроен скептически, но все же заинтересовался, ведь у нас могла появиться возможность для торговли с Вендой.

– Она утверждает, что у нее на джехендре самый большой текстильный магазин…

Зейн кивнул.

– Я могу ее знать. Я всегда брал ткани: Комизар любил, чтобы определенные его друзья были хорошо одеты.

– Отлично. Ты смог бы незаметно за ней посмотреть? Убедиться, что она та, за кого себя выдает.

Я повел его через туннель, ведущий в Даркхом, сказав, что, когда я уходил, она гуляла в садах с Ганнером и, возможно, еще не ушла. Я наблюдал, как он шел впереди меня по лестнице в подвал. Его шаги были тяжелыми, уверенными; руки покачивались. Он не был похож на человека с секретами за душой. Но одна деталь, которую я игнорировал сотни раз, так и стояла перед глазами – родинка на запястье. Когда мы дошли до парадной гостиной, я открыл ставни и выглянул в окно.

– Вон они, – сказал я. – Там, у фонтана.

Она стояла спиной, но Ганнер увидел сигнал – открытые ставни – и поманил Кази, чтобы она повернулась лицом. Расстояние и отражение в окне должны были скрыть нас от ее взгляда, хотя за Кази я больше не наблюдал. Я следил за Зейном. Если он действительно приходил к ним в лачугу, он бы не узнал Кази после стольких лет. Но ее мать – другое дело. Я рискнул предположить, что они достаточно похожи.

Он уставился на Кази, его голова слегка наклонилась, будто он пребывал в замешательстве. Он изучал ее. Его лица окаменело, будто он увидел привидение. Рот приоткрылся. Зейн настороженно повернулся. Он почувствовал подвох.

– Нет, я ее не знаю.

Но было слишком поздно.

– Ты, сукин сын! – Я схватил его, прижал к стене.

Кази описала его идеально точно, вплоть до ониксовых глаз. В них застыл ужас. «Он хотел забрать и меня, но не смог найти». Комната закружилась в темном, яростном вихре. Зейн оттолкнулся, сопротивляясь, но я снова прижал