Ii. Камень второй. Горящий обсидиан - Ольга Макарова

— Давай, покажи, — тут же, как всегда своевольно, распорядился Урхан. — Эй, Эр'тор, дай-ка сюда свой лук!..

Эр'тор, явно принадлежавший не к наемникам, а к постоянным сопровождающим Урхана, улыбнулся в ответ и с готовностью снял малый северянский лук с плеча.

…Первой мыслью Максимилиана было решительно отказаться от бестолковой затеи, но это означало бы выставить себя перед Эдной полным идиотом и, может быть, на всю жизнь заслужить прозвище маленького хмыря, каким обзавелся при жизни еще Ирин Фатум. Потому Макс мысленно выругался, но не сказал ничего.

Передав свой посох Эдне, Макс прямо на ходу перемотал предложенной Эр'тором же кожаной лентой левое предплечье: меньше всего ему хотелось, чтобы отпущенная тетива оставила отметину на коже или на мягком фархе рукава…

С малым луком Урхан угадал здорово — оружие было красивое и ладное на загляденье, и руки невероятно порадовались, коснувшись его… руки, помнящие лучника… помнящие Ирина Фатума…

В ожидании заветного выстрела другие наемники оживленно переговаривались у Макса за спиной. Когда же тот взял лук и наложил стрелу на тетиву, предложения посыпались градом…

— Птицу, птицу! — подначивал один, тыча пальцем в небо.

— Нет, давай лучше яблоко с головы!.. — нахально потребовал другой.

— А ну тихо все! — негромко, но решительно прекратил всякие разногласия Урхан. — Пусть сам решает…

Макс глубоко вздохнул, дабы отвлечься от эмоций и прислушаться к Горящему… и к себе.

Что-то было неладно вокруг. В этих деревьях… уже минут пятнадцать — гадкое ощущение, точно от назойливого взгляда в спину. В Кулдагане подобное ощущение означало лишь одно…

…Никто и охнуть не успел, как Хромоножка, так тяжело шагавший без своего посоха, вдруг остановился, без всяких предисловий резко развернулся на сорок пять градусов, одновременно вскидывая лук, и спустил стрелу с тетивы, поверх голов столпившихся рядом с ним наемников — прямо в ветвистую крону ничем не примечательного придорожного дерева.

Стрела беззвучно исчезла в листве. Посыпались нервные смешки… которые разом стихли, когда, соскользнув с высокой ветки, в дорожную пыль шлепнулось маленькое мохнатое тело.

— Маскак… — озадаченно произнес тот самый наемник, что настаивал на стрельбе по яблоку, стоящему на чьей-нибудь макушке.

— Разведчика пристрелил… — сказал другой.

— Ничего себе! Мы ж от Лура совсем недалеко ушли! — возмутился третий.

И — как плотину прорвало — загалдели наперебой.

…Макс тем временем возвращал лук Эр'тору и сматывал повязку с предплечья.

Забирая у Эдны свой посох, он встретился с ней взглядом… и понял, что, кажется, заслужил прощение…

— Так, ребятки… — с отеческой строгостью произнес Урхан. — Шутки кончились… Близковато от города, но, похоже, на нас уже глаз положили… С этой минуты идем в боевом порядке, не болтаем, смотрим по сторонам, луки и арбалеты держим наготове.

Луками были вооружены пятеро из десяти наемников, двое предпочитали арбалеты. Вместе со слугами Урхана — Эр'тором, Грегором и Денном — стрелков получилось десять.

Грегор предложил выдать какой-нибудь лук из торговых запасов Урхана Максу, но тот лука не взял, ибо с посохом он сочетается плохо, а без посоха юный миродержец хромал так сильно, что просто не поспел бы за всей группой. Вместо него лук взяла Эдна; чуть не разругались в пух и прах: Максимилиан был решительно против. Спорить он прекратил только тогда, когда понял, что иначе остается только связать упрямую девчонку и сложить ее, как мешок, на повозку, а больше никакими доводами на нее не подействуешь… К тому же, на Макса как на самого отчаянного из двух спорщиков начали недобро коситься остальные вояки: нашел, мол, время для выяснения отношений…

День прошел спокойно. И ночь. И другой день.

Интерстиция, по которой вилась торговая дорога, сильно виляла из стороны в сторону, то «обрастая» по сторонам лесами, то вновь выбираясь на широкое ровное место. Но… одно НО: до самого ответвления, ведущего на Гуррон, и после по пути им не встретилось ни одного обоза…

Ни одного обоза. Ни одного путника. Все будто вымерло на многие, многие мили кругом. Шагая по такой дороге, легко представить, что попадешь в мертвый город, где пустые окна зияют подобно глазницам черепов…

— Не нравится мне все это… — сказал Урхан.

Путь, начавшийся так весело, похоже, начал превращаться во что-то зловещее. Самые молодые наемники — Эвин и Прайн, — которые были едва ли старше Макса, вздрагивали на каждый лесной звук, будь то уханье совы или хруст ветки.

К концу второго дня Грегор подстрелил еще одного разведчика. На сей раз это оказался человек. Молодой, с непримечательной внешностью; одетый в зеленый фарх…С собой у него был складной бинокль, шесть метательных ножей и тонкий сигнальный рожок… Подтверждались худшие опасения.

Темнело. Пройдя еще немного от того места, где был подстрелен разведчик, обоз остановился на ночлег.

Тогда Урхан подозвал к себе Макса; тот подошел, оказавшись в компании самого торговца, Эр'тора, Грегора и Денна. Все это напоминало военный совет. Даже если так, то зачем приглашать на него хромого мальчишку-наемника?..

— Вот что, — вздохнул Урхан, оглядев собравшихся. — Я разбойников за свою жизнь повидал не одну сотню. Редко когда пройдешь с обозом из Лура так, чтоб не напали… — он понизил голос. — Только вот не ведут они себя так, разбойники… Дорога опустела. А это, — Урхан показал всем найденный у маскака рожок, — «стигийская дудочка»…

Трое спутников Урхана нахмурились. Максимилиан же почувствовал, как кровь отхлынула от лица; свети сейчас солнце, каждый бы заметил, что он побледнел при одном упоминании о чем-то «стигийском».

— Ты видел такие раньше, Макс? — спросил у него торговец, впервые обратившись к мальчишке по-имени.

— Нет… — тот покачал головой.

— Верно, — с горечью произнес Урхан. — Мало кто из видевших их остался жив. Это сигнальный рожок Стигов — элитных ассассинов Омниса. Это не грабители с большой дороги. Даже не ассассины-шлычники… И имя какого-то там древнего зла они, поверь мне, носят не зря…

Вот скажи мне, Макс, не по твою ли душу пришли эти ребята? — прозвучал жуткий вопрос.

Грегор, Денн и Эр'тор, скрестив на груди руки, встали плечом к плечу и теперь внимательно смотрели на Максимилиана. Все ждали ответа.

— Нет, — честно ответил он.

Как ни странно, ответ был принят.