Мистер Вечный Канун. Уэлихолн - Владимир Торин

Оказавшись на середине моста, человек в сером увидел, что почти все зеваки уже разошлись, но трое главных мучителей его новой знакомой до сих пор были здесь. Потерпевший стонал, держась за ногу, а остальные жалели его и кляли «чертову бродяжку» и ее «злобного прихлебателя».

Незнакомец улыбнулся: было бы обидно, если бы он никого не застал.

— Смотрите на меня, уроды, — сквозь сжатые зубы процедил человек в сером.

— Ой, он вернулся! — испуганно сказала дама в шляпке-клош. — Полиция уже едет!

— Разбойник! — негодующе добавил ее спутник. — Этому джентльмену теперь нужен доктор! Вы горды собой?!

— О, еще бы, — со злобой в голосе заметил человек в сером и вдруг изменился.

— Что это вы?.. — начал было спутник истеричной дамы.

На том месте, где только что стоял защитник жалкой нищенки, был… была…

Все трое округлили глаза и распахнули рты.

На них глядела маленькая девочка. Девочка смеялась. Противно и мерзко хихикала, тыкая в них пальцем, отчего всем троим стало так страшно, как не бывало никогда в жизни.

— Смотрите на меня, уроды! — звонко закричала девочка, хотя… все трое могли поклясться, что глядят уже на пожилую старуху, сгорбленную и мелко трясущую головой.

— Смотрите на меня, уроды, — прохрипела старуха. Хотя это была уже вовсе не старуха.

Мужчина средних лет, широкоплечий и статный, в дорогом белом костюме и цилиндре, по очереди поглядел на каждого из присутствующих. Глаза его вдруг будто бы закатились и стали на вид твердыми, как кость, после чего приобрели стеклянный блеск. Спустя мгновение они были уже из полированного зеркала…

— Смотрите… смотрите на меня, уроды…

Вот только смотреть уже было некому.

На тротуар опустились три тела. Вместо лиц у них багровели плоские кровавые овалы.

Удовлетворенно оглядев дело своих рук (или, точнее, глаз), незнакомец подобрал с мостовой старую синюю шляпу и нырнул в туман…

Клара сидела на скамейке уже не менее десяти минут. С каждой утекающей секундой в ней укреплялось неприятное терпкое чувство: ее бросили, он сбежал. Сколько времени нужно, чтобы сходить за шляпой на середину моста и вернуться?

«Да, — решила она, — он явно сбежал, пожалев о том, что так поспешно и необдуманно за меня вступился».

Еще бы! Кому в здравом уме вздумается защищать городскую сумасшедшую? Скорее всего, он и правда ей примерещился, ее спаситель. А что? Может, все это какой-то побочный эффект от зелья, которое она принимала, чтобы превратиться в собственного брата?..

И что осталось? Только чертово горькое разочарование. Кто знает, почему ее посетило это наваждение. Потому что она так хотела, чтобы ее кто-то защитил? Потому что втайне мечтала об этом? Что ж, она получила то, что хотела…

И тут вдруг в тумане послышался звук шагов.

Клара вздрогнула и подобралась, прекрасно понимая: там очередной злобный прохожий и максимум, что она может сделать, это прикрыть лицо руками, чтобы ее по нему не ударили. Или просто чтобы не видеть того, кто ее оскорбляет. Она так и сделала.

— Мисс, — раздался голос над головой. — Вот ваша шляпа. Простите, что так долго.

— Это вы? — убрав ладони от лица и все еще не веря своим глазам, спросила Клара.

— Конечно, — простодушно ответил человек в сером. — Кто же еще?

— Я думала, что вы… ну, что вы…

— Что я сбежал? — понимающе усмехнулся незнакомец.

Она молчала, отведя взгляд в сторону. Все и так было очевидно, поэтому он просто подал ей руку, спросил: «Вы позволите?» — и помог подняться. Они вновь медленно зашагали в тумане. Клара хромала, чувствуя усиливающуюся с каждым шагом боль в подвернутой лодыжке, но придерживающий ее под руку спутник будто придавал ей уверенности и сил.

— Вы полагали, — начал человек в сером, опустив голову и глядя себе под ноги, — что я такой же, как и жители этого города? Что я на них похож?

— Нет! — поспешно заверила его Клара. — Совсем нет!

— Тогда почему вы решили, что я вас бросил?

— Вас не было так долго, и я…

— Я просто искал вашу шляпу, — пояснил незнакомец, и Клара обругала себя и свою мнительность последними словами. — Она закатилась в канаву, и мне пришлось сперва отыскать беглянку, а после — лезть вызволять ее.

— Простите.

— Вам не за что просить прощения. Это ведь шляпа, а не вы такая непослушная.

Она улыбнулась, и он представился:

— Гласс.

— А имя у вас есть, мистер Гласс?

— Лукинг, — на мгновение смутился он. — Не смотрите на меня так, это папочкина шутка. Он полагал, что дать сыну подобное имя будет весьма забавно. В какой-то степени он оказался прав.

— Очень красивое имя, — утешила его Клара. — Лукинг Гласс.

— А ваше имя я могу узнать, мадам? — поинтересовался Лукинг.

— «Мадам»? — невесело улыбнулась Клара. Никто и никогда ее так не называл. Хотя нет, когда ей было двадцать и жизнь казалась прекрасным праздником, швейцар у шикарной лондонской гостиницы «Савой», открывая перед ней дверь дорогого кремового автомобиля, сказал ей: «Прошу, мадам», — но это было так давно, кажется, в прошлой или, вернее, в чужой жизни. В жизни, которую она украдкой подглядела в замочную скважину.

— Меня зовут Клара Кроу.

— Мне не нравится это имя, — сказал Лукинг.

Клара удивленно взглянула на него. Она была настолько сбита с толку, что даже не оскорбилась. Он явно не хотел ее обидеть, всего лишь выразил свое мнение, но почему-то она была уверена: никто и никогда во время знакомства не говорил другому человеку, что ему не нравится его имя, вот так запросто.

— Не нравится? — только и спросила она.

— Да, оно совершенно вам не подходит. У вас есть другое имя?

Как ни странно, у Клары было другое имя.

— Еще меня зовут Мэри Уитни, — робко представилась она.

— О, это определенно лучшее имя, которое я слышал! — воскликнул Лукинг и тут же смутился.

— Правда? — с печальной улыбкой спросила Клара. — Это лучшее имя?