Норки! - Питер Чиппендейл

На самом деле он не припоминал ни Берту, ни ее подругу. Для него это был всего лишь еще один лес, еще одна мимолетная связь, еще одна подруга на час.

Берта игриво зашаркала лапкой по траве.

— Для нашала, Альфонш, я долшна шкажать тебе, што вше твои штарые дружья ждут не дождутша,

1 Meriette (франц.) — самка дрозда, дроздиха.

2Corbeau (франц.) — ворона.

3Ah, oui (франц.) — ах, да.

4Мои petit chou (франц.) — душенька.

5 Bois (франц.) — лес.

когда ты вернешша к ним, — лукаво ответила она. — Пожалуйшта, возвращайша шкорее, они тебя ждут. — Она хитро улыбнулась. — Ошень жаль, што ты, Аль-фонш, так и не побывал у наш в Штаром Лешу. У меня ешть одна ошобенная штучка, и я хотела покажать ее тебе…

Наклонив головку, Берта дважды провела клювом по траве, и Альфонс задышал чаще.

— Speciale?1 — уточнил он и приподнялся на выпрямленных ногах, одновременно наклоняя голову вперед, чтобы коснуться клювом ее клюва. При этом хвосты обоих синхронно задвигались вверх и вниз и из стороны в сторону.

— Ты мне расскажешь, душечка?

— Ешли бы мы могли где-нибудь уединитьша, я бы не рашшкажала, а покажала ее тебе.

Рака терпеть не могла подглядывать за интимными сценами. В любом случае последним, что ей хотелось бы видеть, было происходившее за ближайшим кустом, куда Берта повлекла распаленного петушка, однако она не могла не слышать доносящихся из листвы громких сладострастных стонов. Рака как раз подумала, что еще никогда не оказывалась в такой двусмысленной ситуации и что все это становится, в конце концов, неприличным, когда стоны и пыхтение участились, завершившись высоким воплем восторга, в котором голоса Берты и Альфонса слились воедино. Последовавшая за сим долгая пауза была нарушена громким треском, и из кустов, ломая ветки и пошатываясь, вывалился совершенно очумелый Альфонс.

Как он выглядел! Его яркие желтые перья были в полном беспорядке и торчали в разные стороны, а клюв был раззявлен в блаженной улыбке. Следом за ним, на ходу поправляя перышки и изображая святую невинность, из куста выпорхнула Берта.

— О-ля-ля! — воскликнул Альфонс и с размаху сел в траву. Лучи солнца снова упали на него, и оперение Альфонса вспыхнуло золотом.

Speciale (франц.) — особенная.

— О-ля-ля!..— потрясенно повторил он. Возможно, он действительно мог похвастать богатым опытом в любовных похождениях, но никогда у него не было такой партнерши, как Берта. Она была превыше всяких похвал. Magnifique!1

Нетвердо ступая по траве и трепеща в воздухе полуприподнятыми крыльями, он пронесся мимо Раки, едва заметив ее. Зато Берта задержалась рядом и заговорщически прищелкнула своим изогнутым клювом. Вместе они наблюдали вихляющую прискочку своей потенциальной жертвы, и Рака вынуждена была признать, что, хотя специальность Берты и не из самых почетных, ей, похоже, удалось добиться цели с первого раза.

— Зачем мне лететь ваш bois, если здесь есть все, что нужно настоящий мужчина? — возразил Альфонс.

Он вернулся на рассвете, чтобы Берта еще раз обслужила его в кустах. После сеанса настал черед Раки, которая обратилась к восторженному петушку с прямым предложением насчет Старого Леса.

— Мы предлагаем очень выгодное дело! — подчеркнула она. — Там тебя никто никогда не тронет. Ты будешь царем всех птиц! Больше того, я могу гарантировать тебе самые разнообразные удовольствия — стри-жих, голубок, скворчих, даже фазаних, если тебе захочется чего-нибудь особенного. Все, что угодно! Представь себе — ты и самка канюка, вдвоем, в мягкой траве на поляне!..

Альфонс неожиданно встревожился, и Pa*sa поняла, что перестаралась. Она как-то вдруг очень хорошо вообразила себе гневное возмущение самки канюка и ярость ее супруга, бешено щелкающего хищно изогнутым клювом. С другой стороны, они с Филином заранее договорились, что обещать она может все, что угодно. Главное — заманить Альфонса в Старый Лес, а детали сделки можно уточнить потом.

Magnifique! (франц.) — Великолепно!

— Короче, весь лес будет принадлежать тебе, старина! — радушно объявила она. — Хочешь поразвле-каться с синицами? Пожалуйста! У нас есть самые разные породы — большие, Черноголовки, длиннохвостые, хохлатые, лазоревки, гаички. А может, что-нибудь особенное — скажем, самочку соловья?

Заметив в глазах Альфонса новый огонь, Рака поспешила закрепить успех.

Сверкнув лимонно-желтой шейкой, Альфонс наклонил голову и поправил перышко на крыле. Не король — император!

Во изменение утвержденного плана Рака решила упомянуть о вторжении людей.

— Ты хотел бы прославиться, Альфонс? — небрежно спросила она и сразу же убедилась, что решение было правильным.

— Я и так знаменит,— бросил Альфонс, раздувая горлышко. — В моем bois все и так знают, кто я такой!

— Конечно, конечно, — поспешила успокоить его Рака. — Нет, я имею в виду настоящую славу. У нас ты имеешь возможность стать живой легендой. Тебя будут чтить вечно, и не только в твоем собственном лесу, но и во всей истории лесов.

— Как это? — с подозрением осведомился Альфонс. Рака быстро рассказала, избегая, впрочем, всякого

упоминания о норках, как в лес вторглись люди и как Альфонс был избран единственной птицей, которая способна спасти лес. Пока она говорила, Альфонс с удовольствием вспоминал, как во время путешествия за Большую Воду его внешность восхищала людей. Завидев его жел-

1Roi du Bois (франц.) — Король Леса.

2Empereur (франц.) — Император.

тое оперение, они принимались возбужденно показывать вверх, а одна группа преследовала его почти целый день, изрядно при этом напугав. Но они и не пробовали стрелять в него из громких палок, а только глядели на него через какие-то приборы с единственным большим глазом посередине, которые жужжали и щелкали.

Было и еще одно обстоятельство, которое Альфонс не собирался открывать гостьям. В последнее время его все больше и больше беспокоило оперение, которое начинало понемногу седеть, Из-за этого его многочисленные подружки, которых он, бывало, обрабатывал и группами, и поодиночке, все чаще и чаще предпочитали ему, полному сил мужчине в расцвете лет, юнцов, только-только достигших половой зрелости. И Альфонс чувствовал, что недалеко то время, когда какой-нибудь нахальный петушок бросит ему вызов. Может быть, ему даже удастся победить первого претендента, но в конце концов он окажется побежденным. Ему не оставалось ничего иного, кромекак примириться с этой невеселой перспективой или своевременно покинуть bois. Лететь же ему было совершенно некуда, кроме разве что этого Старого Леса, который так кстати ему подвернулся. Там

1Cause celebre (франц.) — буквально: известная причина. Юридический термин, означающий, что зашита в судебном процессе доказывает не отсутствие преступления, а его обусловленность причинами общего характера.

2Etoile (франц.) — звезда.

3Pas ordinaire (франц.) — незаурядно.

он станет императором, и, следовательно, ему уже не будет никакой нужды полагаться на свое убывающее обаяние — а в том, что его неотразимая красота с каждым днем увядает, он убеждался каждый раз, когда глядел на свое отражение в пруду.

Правда, погода за Большой Водой не всегда была хорошей, да и пища — небогатый ассортимент орехов, семян и ягод — оставалась ниже всякой критики, однако Альфонс рассчитывал, что обещанные ему рабыни-завирушки постараются сгладить эти неудобства. Он сможет получать все самое лучшее, не пошевелив и крылом. И разумеется, долгие часы с Бертой, и не только с ней, но и со многими другими сверх того. То есть эти многие будут не «сверх», а «под», подумал Альфонс, улыбаясь себе и своему остроумию.

Словом, отказаться было гораздо труднее, чем согласиться.

— Воя1 ,— чирикнул Альфонс, неожиданно решившись. — Может быть, я и прилететь к вам. Но сначала мой должен побывать там…

Он взмахнул своим желтым крылом, подзывая Берту, которая дипломатично дожидалась окончания переговоров вне пределов слышимости.

— Тебе нравиться мой маленькая шутка? — обернулся он к Раке.

Тем временем Берта отвела Альфонса за куст и, наклонив головку, с готовностью принялась за работу.

Когда Альфонс выпорхнул из куста и, бормоча блаженное «О-ля-ля!», уселся на траву, Рака отозвала Берту в сторонку и шепнула:

— Нам пора закругляться.

— Куй, пока клюв не оштыл! — ухмыльнулась Берта.

Рака, потрясенная ее цинизмом, только сверкнула глазами.

Альфонсу пришлось долго прощаться со стаей поклонниц, собравшихся проводить его в дальний путь. В своей речи он рассказал им почти все о своей великой миссии