Их величества пирамиды - Войтех Замаровский

Несерьезные книги о Древнем Египте имеют гораздо более отрицательное воздействие, чем труды «пирамидоманов» или «пирамидиотов». Мистику читатель распознает довольно легко; с мистификацией дело обстоит хуже, особенно если она нашпигована цитатами из трудов ученых и преподносится в научной упаковке. К сожалению, таких сочинений великое множество, они появляются снова и снова с регулярностью нильских наводнений. Интерес к Древнему Египту не ослабевает, а поскольку это своего рода неохраняемый участок, о нем можно писать что угодно; конечно, не в книгах, написанных учеными для ученых, а именно в книгах и статьях, предназначенных для широкого читателя. Ведь никому не принесет вреда, если кто-то перепутает династии, вложит в уста египетского жреца изречение Аристотеля или принципы христианской морали, чародеев назовет философами, а военачальника генералом или капитаном. Иной раз такая мистификация имеет и другое значение, когда, например, египетскому обществу приписываются проблемы, с которыми можно встретиться и при капитализме (из чего в таком случае вытекает, что они «вечны» и «неразрешимы»), или когда обстановка в Египте настолько идеализируется и достижения египтян настолько преувеличиваются, что тем самым, собственно, отрицается исторический прогресс.

Как пример такой мистификации в науке можно привести книгу Альберта Нейбургера «Техника в древности», которая вышла в Берлине в 1919 году и разошлась по всем странам Центральной Европы, где ее встретили с тем традиционным уважением, с каким принято относиться к обстоятельности и добросовестности немецких ученых. Но в Германии выходили не только серьезные книги; существующая там ситуация способствовала, и пожалуй, еще в большей мере, чем в других странах, появлению книг, подрывающих престиж науки. Представители официальной науки были чрезвычайно чопорны и считали недостойным унизиться до популярной работы, тем самым они освобождали поле деятельности для различных компиляторов и публицистов, преследовавших чисто коммерческие цели. (В Англии и во Франции, где особенно пышно расцвела «пирамидология», произошло резкое разграничение «света» и «тени», и главная заслуга в этом принадлежит ведущим ученым; Питри. Бедж, Мариетт, Масперо и другие написали ряд популярных книг, которые читаешь с большим увлечением.) Книга Нейбургера, несмотря на большой объем и прекрасное оформление — просто стряпня из домыслов и вымыслов. Как научно доказанные факты здесь приводятся все теории и рассуждения Смита, а теория Лепсиуса о постепенном росте пирамиды провозглашена последним словом науки. Автор утверждает, что Великую пирамиду невозможно было построить в течение одной человеческой жизни; в дополнение к нашему старому знакомому Хуфу, или Хеопсу, он придумал еще Хеопса II, но и тот якобы до конца жизни не успел закончить пирамиду.

Немецкие ученые поступили с книгой Нейбургера как она того заслуживала; когда в 1922 году Борхардт перечислял свидетельства «последней сильной вспышки пирамидной эпидемии, в свое время свирепствовавшей в Германии», он назвал ее на первом месте. Но вопреки столь резкой, дискредитирующей оценке книга Нейбургера долго еще пользовалась уважением у авторов всяких путевых очерков, между прочим и в Чехословакии. Один наш писатель, притом довольно уважаемый, охарактеризовал ее даже как «обобщение всех сведений о древней технике, имевшихся в распоряжении науки после первой мировой войны», и представил ее сомнительные тезисы в качестве не подлежащих сомнению научных данных. Вдобавок он умолчал об отношении египтологов к цифровой и прочей мистике, так что читатель получил совершенно одностороннюю информацию, причем антинаучные взгляды были рекомендованы ему как научные. Это кажется невероятным, но только сейчас: в то время, когда издательства не требовали па книги с подобной тематикой отзывов специалистов, это было в порядке вещей.

При таких обстоятельствах и в стране со столь богатой египтологической традицией, как Чехословакия, могли выходить книги о Египте, в которых значилось, что знаменитая XXVI (Саисская) династия была «порой владычества ассирийцев», что египетская медицина была основана на «научных опытах», что в Древнем Египте «дети ходили в школу еще с четырех лет» и т. д. Что же касается пирамид, приведем из неверных информации такого сорта хотя бы одну. Рабы якобы «именно в период строительства пирамид были весьма немногочисленны и мало что значили с экономической точки зрения», «поэтому на строительствах храмов и гробниц прежде всего работали квалифицированные специалисты, объединенные в организации, предшествующие цехам, эти организации имели собственное судопроизводство, заключали совершенно законные договоры о коллективной оплате труда (время от времени обнаруживаемые археологами) и в случае нарушений со стороны заказчика умели весьма энергично отстаивать эту плату посредством забастовок, голодных маршей и тому подобных действий. Огромное количество письменных свидетельств, которые сохранились и были с абсолютной надежностью прочитаны египтологами, позволило прийти к выводу, что именно на строительстве пирамид появились „заводские врачи“ нашего типа, получавшие не произвольную мзду за разовое оказание помощи, а постоянную плату за все оказанные ими в течение определенного времени услуги» и т. д и т. п.

Прокомментируем эту длинную цитату лишь кратко: все сказанное в ней с начала до конца не соответствует истине. И эти организации рабочих с собственным судопроизводством, и эти коллективные договоры с заказчиком (царем!), и эти заводские врачи, и это множество письменных свидетельств… Что же касается сообщений о забастовках и голодных маршах, то они дошли до нас не со времен строительства пирамни, а со времен Рамсеса III или Рамсеса IV. Кроме этой маленький ошибки на много столетий, все остальное выдумано.

Что еще сказать о книгах подобного рода? Пожалуй, лишь то, что от писателя требуется не только владение слогом; в первую очередь он должен знать материал, о котором пишет, даже если речь идет о далеком Древнем Египте и его пирамидах.

Но давайте простимся по-доброму и с героями нашей последней главы; ведь они говорили и писали все это без злого умысла. Это относится и к авторам, не принадлежащим к сей компании, но в пылу увлечения Древним Египтом утверждавшим, будто «наследием его была великолепно выраженная гуманность, наложившая отпечаток на мир, в котором мы живем», что решительно не соответствует истине. Право же, лучше всего мы чувствовали себя среди трезвых ученых, но и людей подобного рода, а главное — их сочинения нельзя сбросить со счетов, когда мы говорим о пирамидах. Поэтому мы не хотели напоминать тех страусов из арабской пословицы, которые суют голову в песок и радуются, что ничего не видят.

Но помимо гор исписанной бумаги, достигающих высоты пирамид, нагроможденных различными мистиками, мистификаторами и авторами несерьезных сочинений существует, к счастью, и богатая литература, на которую мы можем положиться. Не только специальная, в достаточной мере недоступная, но также научно-популярная и художественная. Создатели ее поняли, что путь в глубины прошлого ведет через груды книг, через коллекции музеев всего мира, через лагери археологов и т. п. и что этот путь автор должен проделать сам. Специфическую разновидность представляет здесь документальная литература, все более вытесняющая литературу, не уважающую факты. Так что положение не столь безотрадно, как могло бы показаться после знакомства со множеством упомянутых в этой главе сочинений. Как раз наоборот! Достаточно вспомнить о книгах, названных в предшествующих одиннадцати главах!

Простившись с книгами о пирамидах, простимся и с самими пирамидами. Собственно, мы это уже сделали — на прославленной равнине Саккара, в торжественной тишине пустыни. Однако вскоре после вылета из Каира под свист реактивных моторов мы снова увидим внизу, под собой, пирамиды в Гизе; бросим на них последний взгляд. Они стоят так же неподвижно, как и четыре с половиной тысячелетия назад, сохранив величие и после того, как их превратили в забаву для туристов. Они огромны, даже если глядишь на них с высоты, с которой все кажется маленьким, и будут там стоять столетия — когда уже не останется в живых никого из тех четырех миллиардов людей, которые населяют сейчас нашу планету, когда не будут жить и дети их детей, когда от первого года нашей эры пройдет больше лет, чем утекло с момента постройки пирамид до ее начала… И хочется даже сказать — будут стоять вечно.

Будут стоять там как памятники могущества и славы древних властителей страны на берегах Нила? Разумеется… но в то же время и как памятники их теократического деспотизма. И как памятники культуры и цивилизации, которым они обязаны своим возникновением. А главное — как памятники древнеегипетского народа, который должен был обеспечить бессмертие своим властителям, но вместо этого построил бессмертный памятник собственному величию. И люди, каких бы взглядов на назначение пирамид они ни придерживались, всегда будут восхищаться ими как одним из величайших творений рук человеческих и воистину первым чудом света.