Леди полночь - Кассандра Клэр

Эмма уже внимательно рассматривала здание в поисках входа. Она не видела ни одного окна, но узкая аллея вилась в задней части панели, частично перекрытая заросшей травой. Она отодвинула её и они осторожно проскользнули через низкую и пыльную растительность, которая выросла в столь загрязненном воздухе.

Солнце садилось, в переулке позади бара было темно. Под заколоченным окном с решетками стоял ряд мусорных баков.

- Я смогу сломать решетки, если смогу забраться на них, - прошептала Эмма, указывая на мусорные баки.

- Хорошо, подожди, - Кристина достала стило. – Руны.

Руны Кристины были аккуратными, точными и красивыми. Эмма ощутила мощь руны силы, которая подействовала на неё, как таблетка кофеина. Это было не так, когда Джулиан рисовал на ней руны. Это было похоже на то, словно его сила текла сейчас в ней, усиливая ее собственную.

Кристина повернулась и стянула с себя куртку, показывая Эмме линию на своем голом плече. Она передала ей стило и та начала рисовать две руны Бесшумности, Меткости и Гибкости.

- Пожалуйста, не думай, что я злюсь, - сказала Кристина, глядя на противоположную стену. – Я просто беспокоюсь за тебя. Но ты такая сильная, Эмма. Сильная до самых костей. Люди преодолевают свои любовные страдания. Так же и ты достаточно сильна, чтобы вылечить свое разбитое сердце. Хотя Джулиан не тот, кто просто коснулся твоего сердца. Он проник в твою душу. В этом и заключается разница между разбитым сердцем и осколками души.

Стило дрогнуло в руке Эммы.

- Я думала, что у ангела был план.

- Он есть. Но прошу тебя, не люби его, Эмма, - ее голос дрожал. – Пожалуйста, - в ее словах было нечто особенное.

– Кто разбил твое сердце?

Кристина повернулась к ней, откинув куртку за спину. Ее карие глаза выражали серьёзность. - Ты рассказала мне свой секрет, поэтому теперь я расскажу тебе свой. Я была влюблена в Диего, и я думаю, он тоже любил меня. Но все это оказалось ложью. Я считала его брата своим лучшим другом, но это тоже оказалось ложью. Вот, почему я сбежала. Вот, почему я здесь, - она отвернулась. – Я потеряла их обоих. Моего лучшего друга и моего любимого, в один и тот же день. Тогда мне было трудно поверить в то, что у Разиэля был план.

Мой лучший друг и моя лучшая любовь.

Кристина убрала стило и пристегнула обратно к поясу.

- Сильный человек не я, Тина. А ты.

Кристина улыбнулась ей и протянула руку.

- Пошли.

Схватив руку Кристины, Эмма оттолкнулась, чтобы продвинуть себя вверх. Она встала сапогами на крышки мусорных баков, вызывая, тем самым, ужасный шум. Она схватила прутья окон и потянула, расплавляя сцепление металла в своих ладонях.

Прутья легко освободились от мягкой штукатурки, сыплясь душем из гальки. Эмма передала металлическую решетку вниз, и Кристина кинула ее на траву. Она протянула руку Кристине, и через секунду та была уже рядом с ней. Они обе начали вглядываться в запачканное окно грязной кухни. Вода бежала в большой металлической раковине, полной стекла.

Эмма отодвинула ногу, собираясь разбить стекло стальным наконечником ее сапога, но Кристина схватила ее за плечо.

- Подожди.

Она наклонилась и вытащила окно из рамы.

Сила рун на ее шее заработала и засветилась и она свободно вытащила сгнившую рамку и бросила его на пластиковые мусорные баки, которые находились внизу.

- Тише, - сказала она

Эмма улыбнулась и прыгнула в окно, приземлившись на ящик с бутылками водки. Кристина последовала за ней, ее сапоги только коснулись пола, как дверь кухни распахнулась, и невысокий человек в фартуке бармена с игольчатым черными волосами вошел в комнату. В этот момент он увидел Эмму и Кристину и издал испуганный визг.

«Великолепно» - подумала Эмма. Он был способен видеть их.

- Приветики, - сказала она. – Мы из Департамента Здоровья. Вы знаете, что у вас нет антибактериального геля для рук в этих автоматах?

Казалось, это не впечатлило бармена. Он посмотрел сначала на Эмму, потом на Кристину, а потом на открытое окно.

- Какого черта вы, сучки, делаете здесь? Вы ввалились сюда? Я собираюсь позвонить в…

Эмма взяла из сушилки деревянную ложку и кинула. Ложка попала в голову бармена и рассыпалась. Она подошла и проверила его пульс, он был в норме. Она взглянула на Кристину.

- Ненавижу, когда меня называют сучкой.

Кристина пошла вперед, открыла дверь и выглянула, пока Эмма перетаскивала бармена в угол комнаты, после чего аккуратно уложила среди ящиков с бутылками.

Кристина сморщилась:

- Фу!

Эмма опустила ноги бармена. Они стукнулись о пол.

- Что? Случилось что-то ужасное?

- Нет, просто неприятное место, - сказала Кристина. – Не понимаю, как кто-то может прийти сюда за выпивкой.

Эмма подошла к ней ближе и тоже выглянула за дверь.

- Бар в D.F. намного милее, - сказала Кристина. – Я думаю, кого-то вырвало в том углу.

Она указала на то место. Эмма не посмотрела, поверив ей на слово. Бар был не просто тускло освещен, он был еле-еле освещен. Бетонный пол был усыпан окурками. Позади цинковой стойки стояло зеркало, на котором маркером были написаны цены на напитки. Вокруг поношенного бильярдного стола столпились мужчины в фланелевых рубашках и джинсах. Другие молча стояли и попивали свои напитки за баром. Пахло чем-то кислым, старым пивом и дымом от сигарет.

В конце барной стойки сидел сгорбившийся мужчина со знакомой курткой «в ёлочку».

- Вот и он, - сказала Эмма.

- Руна Слежения никогда не обманывает.

Кристина вошла в комнату, и Эмма последовала за ней. Она почувствовала легкое давление на коже из-за того, что на нее было обращено множество глаз примитивных, но чары рун продолжали действовать. Один бармен заметил, как захлопнулась дверь, вероятно надеясь, увидеть своего напарника, но, когда ничего не заметил, вернулся к полировке стаканов.

Как только Эмма и Кристина подошли ближе, выражение лица Стерлинга стало странным. Смесь потрясения, сопровождаемое отчаянием и что-то вроде веселья. Перед ним был стакан, наполовину наполненный какой-то золотистой жидкостью. Он поднял стакан и опустил обратно, его глаза замерцали.

- Нефилимы, - прорычал он.

Бармен с удивлением посмотрел на него. Несколько других клиентов пересели на другие стулья.

- Верно, - сказал Стерлинг. – Они думают, что я – сумасшедший. - Он взмахнул рукой, указывая на других клиентов бара. – Я говорю с пустотой. С воздухом. Кроме вас. Вам плевать. Вы здесь, чтобы мучить меня. – Он поднялся на ноги.

- Тпру! – сказала Эмма. – Ты пьян.

Стерлинг направил револьвер в ее сторону.

- Очень наблюдательно, блондиночка.

- Чувак! – бармен опустил на столешницу стакан. – Если ты собираешься разговаривать сам с собой, то разговаривай на улице. Ты портишь атмосферу.

- Здесь есть атмосфера? – спросила Эмма.

- Эмма, сфокусируйся, - сказала Кристина. Она повернулась к Стерлингу. – Мы здесь не для того, чтобы мучить тебя. Мы здесь для того, чтобы помочь тебе. Мы можем еще раз повторить.

- Продолжайте говорить это сами себе, - прошипел он и вытащил деньги из кармана. Он кинул их на барную стойку. – Пока, Джимми, - сказал он бармену. – Больше не увидимся.

Он подошел к двери и открыл ее, резким ударом руки. Эмма и Кристина ринулись за ним.

Эмма была чрезвычайно рада оказаться на улице. Стерлинг бежал по улице, опустив голову. Солнце полностью село. Огни города были включены, наполняя воздух желтым свечением натрия. Машины неслись по Пико.

Стерлинг бежал очень быстро. Кристина окликнула его, но он не повернулся, просто сгорбился еще сильнее и побежал еще быстрее. Внезапно он повернулся налево и исчез между двумя зданиями.

Эмма выругалась и бросилась в погоню за ним. Волнение усиливало ее пульс. Ей нравилось бежать, потому что бег помогал ей забыть обо всем, кроме ее сбитого дыхания.

Вход в аллею внезапно стал вырисовываться перед ней на левой стороне. Аллея была не грязной. Она была такой же широкой, как и обычная улица, проходящая вдоль многоквартирных домов с дешево выглядящими балкончиками, стоящими на глухой улочке. Серый, бетонный дренаж вел вниз к самому центру.

Через некоторое время они увидели серый джип Стерлинга. Он наклонился к двери водителя и нервно начал пытаться ее открыть. Эмма прыгнула ему на спину, дабы оттащить от машины. Он начал кружиться, споткнулся и упал на землю.

- Проклятье! – вскрикнул он, притягивая к себе колени. – Я думал, вы сказали, что здесь для того, чтобы помочь мне.

- Если мыслить шире, то да, - сказала Эмма. – Потому что это – наша работа. Но никто не может назвать меня «блондиночкой» и сохранить свои колени.

- Эмма, - сказала Кристина предостерегающе.

- Вставай, - сказала Эмма, протягивая Стерлингу руку. – Пошли с нами. Но, если ты назовешь меня «блондиночкой» снова, я разорву твои коленные чашки и сделаю из них крошечные колпачки, договорились?