Странная барышня (СИ) - Эрра Алла

Привезли сюда, к Елецким. Нас тоже всех приволокли. Екатерина Михайловна велела слушать вас, а сама, как внука увидела, то сомлела. Уж вы с Устькой долго в Илье Андреиче ковырялися. Княгиня пыталась сунуться к вам, но вы, Лизавета Васильевна, так на неё наорали, чтоб под руку не лезла, что аж стёкла тряслися.

Потом Устинья чуть живая выползла. Утро ужо на дворе было. Сказала, чтобы мы все молилися, а остальное вы сами сделаете. Княгиня расплакалася и давай её, изгвазданную в крови, обнимать! Мы тоже плакали.

Так и жили, ожидаючи. Дядька важный, который над жандармами самый главный приезжал. Даже со мной разговаривал. Хвалил очень. А как узнал про околоточного, так велел его гнать в три шеи. Во как у нас всё чудно!

— Получается, Марфушенька, что ты мне жизнь спасла? — удивилась я, услышав рассказ девочки. — Дай-ка я тебя обниму! Спасибо тебе, родная!

— Да чаво ужо, — с удовольствием прижимаясь ко мне, ответила она. — Вы ж нам всем, Лизавета Васильевна, как матушка. Не будь вас, то я сама бы давно померла. Токмо поправляйтеся быстрее. Все испереживалися.

— Обязательно! Ещё и на свадьбе твоей погуляю! С меня приданое! Всех отблагодарю! Никого не забуду! А где Екатерина Михайловна?

— У внука сидит. Заместо вас днюет и ночует тама.

— Помоги подняться. Хочу навестить их.

— Неа! Княгиня строго-настрого велели не пущать! Сказала, что сама, когда время придёт, отведёт.

— Пожалуйста! Очень надо!

— Сказано — не пущать, вот и не пущу! — заупрямилась Марфа, смешно изобразив сердитость на своём детском личике, явно подражая Екатерине Михайловне. — А то ишь! Тама Устинья заместо вас командует. Приезжали лекари, так княгиня их взашей выгнала, сказав, что только вашей ученице внука доверит.

— Ладно, ладно, — погладила я её по головушке. — Раз взрослые приказали, то нужно слушаться. Да и Устя знает, как правильно за больным ухаживать. Будет плохо ему, сама меня позовёт.

67

Через три дня, когда моё здоровье почти восстановилось, и я уже изнывала от скуки и неизвестности, без стука влетела княгиня. Уставшая, осунувшаяся и вся светившаяся от счастья.

— Очнулся, Лизонька! Глаза открыл! — кинулась она ко мне обниматься. — Выходили, слава Богу!

— Я хочу немедленно видеть его!

— Идём, внученька! Илье сейчас нужно на тебя посмотреть!

Слегка пошатываясь, зашла в комнату и увидела Елецкого. Лежит перебинтованный весь, бледный, худой, но пытается улыбнуться. И это главное! Значит, будет жить!

— Вот что вы за женщины такие? — тепло произнёс он тихим голосом. — Без вашего разрешения и помереть не могу.

— Молчи уже! — начала в своей привычной манере отчитывать его Екатерина Михайловна. — И так чудо, что на том свете с Богом не разговариваешь!

— Чудо? Вы слышали, Лиза? Это не я сказал. Дракон и спасение принцессы были. Вот и чудо случилось. Все ваши условия выполнены. Елизавета Васильевна! Я официально прошу вашей руки и хочу услышать ответ на моё предложение. Здесь. Сейчас. Жизнь, оказывается, слишком хрупкая вещь, чтобы на потом важное в ней откладывать. Станьте моей женой.

— Конечно, согласна! Даже если не смогу ею стать по мирским законам, то всё равно никогда не покину вас. Вы мне Богом даны, — не задумываясь, ответила я и покосилась на княгиню, ожидая очередного скандала.

— Чего так смотрите? — хмыкнула Екатерина Михайловна. — Вы уж из меня идиотку старую не делайте. Разрешение от самого императора на ваш дурацкий мезальянс лежит в моём кабинете.

— Как?! — поражённые подобным откровением, воскликнули мы с Ильёй хором.

— А вот так. Вы, Елизавета, с моим внуком жизнью друг другу обязаны, так что и мучайтесь вместе всю эту жизнь. Да и другой кандидатуры не вижу, хотя присматривалась к вам долго, и всякое меж нами бывало. Но коль уж вы не подходите, то другие девицы и подавно.

Ещё когда оба в беспамятстве валялись, напросилась на аудиенцию во дворец. Всё рассказала без утайки. Как жили, как с бедами справлялись. Его Императорское Величество слушал долго и внимательно. К тому же слухи о чудесном спасении помещицы Озерской князем Елецким уже достигли дворцовых комнат.

— Екатерина Михайловна, — впечатлившись, шутливо сказал государь, подписывая моё прошение на ваш брак, — если в этой истории я не дам разрешение на воссоединение двух сильных, любящих сердец, то в глазах своей супруги буду выглядеть злодеем похлеще Трузина. Так что с удовольствием дозволяю! Финал у этой сказки обязан быть красивым! Передайте молодым мои пожелания скорого выздоровления и долгого счастья.

— Ничего себе! — произнесла я. — А почему нас с Ильёй Андреевичем не спросили? А если бы я отказалась от замужества?

— Кого спрашивать-то было? Оба чуть ли не на том свете находились. Вот и решила, что даже если не выживете, то хоть так вас рядышком оставлю… И не тебе, упрямица, с княгиней Елецкой тягаться! Сказано замуж, значит, замуж! Мне помирать скоро. Кому внука бедового передать? Силком бы под венец вас поволокла, но от своего не отступилась! Ещё и ерепенится, будто свинопаса ей подсовываю! Вот же жена кому-то зловредная достанется!

— Мне достанется, — улыбнулся Илья Андреевич.

— На то и уповаю, внук.

— Спасибо, Екатерина Михайловна, — ответила я. — И за заботу, и за честь приобщиться к вашему великому роду. Постараюсь сделать всё, чтобы быть достойной носить фамилию Елецких. Вложу все свои силы и душу, чтобы вы ни на секунду не разочаровались в своём решении.

— Хоть одна здравая мысль из ваших, Елизавета, уст прозвучала, — благосклонно кивнула княгиня. — Вот оба на ноги встанете, так сразу свадебку и сыграем.

Выздоравливал Илья Андреевич долго и сложно. Несколько раз были серьёзные осложнения. Но благодаря моему полностью восстановившемуся Дару и заботе окружающих, мы преодолели все кризисы. Лишь к середине зимы он сам, без посторонней помощи смог выйти на улицу. Тут же ему подвели Тумана. Увидев хозяина, конь радостно забил копытом. Князь же, дав ему лакомство, осторожно забрался в седло и совершил небольшую верховую прогулку по парку.

— Как вы себя чувствуете? — сразу же спросила я, когда он подъехал к крыльцу дома.

— Как счастливый человек! — признался довольный, раскрасневшийся на морозе Елецкий. — Для полного счастья мне не хватает одного. Чтобы вы наконец-то стали моей женой. Немедленно идём к Екатерине Михайловне для составления планов на свадьбу.

Услышав, зачем мы пришли, неугомонная старушка сразу же начала озвучивать свои задумки.

— Значит так! Вся Москва позавидует! Гулять будем знатно! Приглашения я уже составила. Меню тоже. Намечается около трёхсот гостей. Все важные персоны. Венчание в соборе проведёт сам…

— Подождите, — прервала я её. — Вообще-то, это наша свадьба. Если моё мнение важно, то я бы не хотела много гостей. Мне не нужны те, кому наплевать на нашу с Ильёй Андреевичем судьбу. Зачем такой великий момент омрачать присутствием завистников, брызжущих ядом за нашей спиной? Уверена, что большинство из тех, кому подготовили приглашения, вы сами на дух не переносите.

— И что с того? Это моветон, если не пригласим некоторые семейства.

— Вы не переносите, я не переношу…

— А уж я так тем более! — добавил князь. — И, бабушка, полностью согласен с Елизаветой. Хочется для себя, для души и сердца провести обряд. Даже знаю, как подобное совершить, не нарушая светских приличий. Наш Дом Призрения — отличное место! Он достаточно далеко от Москвы, но не так уж и сильно, чтобы были сложности приехать в него.

Приглашения разошлём всем. Те, кому на нас наплевать, не станут переться чёрт знает куда и придумают вежливые отговорки. Кто же искренне захочет присутствовать на нашем венчании, тот не посмотрит на расстояние и приедет. Особняк большой, поэтому разместить гостей в нём сможем. Да и многим нашим постоялицам подобный праздник только на пользу пойдёт. Вы же, Екатерина Михайловна, знаете, как все там любят нашу Лизу.