Криминальная армалогия - Данил Корецкий

В 2003 году прирост бандитизма по России составил 12,4% по сравнению с предыдущим годом, в 2004 году прирост составил 15%, и только в 2005 году отмечено снижение бандитских проявлений на 9,4%.

Зарегистрированные преступления, связанные с хищением оружия в 2003 году снизились на 4,6%, в 2004 году – на 16,2%, а в 2005 году возросли на 4,6%. Поскольку хищения оружия относятся к категории «выявляемых» преступлений, то снижение зарегистрированных фактов может объясняться ослаблением наступательности органов борьбы с преступностью в данном направлении.

Исследование показывает изменение качественной характеристики оружия, используемого преступниками. Если в 1997 году огнестрельное оружие применялось в 39,4% вооруженных преступлений (от раскрытых), то в 2001 году – уже в 49,4% случаев, в 2003 – в 44,1%, в 2004 – в 42,5%, в 2005 – в 42,5% случаях.

С применением огнестрельного оружия чаще всего совершаются убийства (54,2%), разбои с проникновением в жилище (50,9%), разбои в отношении водителей (77,3%), разбои с целью завладения транспортным средством (68,8%), вымогательства (64,3%).

Что касается бандитизма, то это деяние совершается с применением огнестрельного оружия в 96,3% случаев.

Возрастает число преступлений с применением взрывных устройств и взрывчатых веществ. Если в 1985 году было совершено всего 10 террористических актов с применением взрывчатки, причем жертв практически не было, то уже в 1993 году в России прогремело почти 550 террористических взрывов, в результате которых погибло 83 человека, ранено – 328. В 2001 г. совершен 871 криминальный взрыв, в 2004 – 862, в 2005 – 710.

Возрастает число преступлений с применением газового оружия. В 2001 году из 10037 расследованных вооруженных преступлений 619 были совершены с применением газового оружия. 36% преступлений данного вида – это разбойные нападения, 14,2% – хулиганства.

В процессе изучения уголовных дел о бандитизме (25 дел) мы проанализировали оружие, используемое членами банд. Во всех бандах имелось и применялось при совершении преступлений огнестрельное оружие (всего по изученным делам – 51 единица). Чаще всего бандиты были вооружены пистолетами (17 единиц – 33,3%), автоматами (12 единиц – 23,5%), обрезами (11 единиц – 21,6%), ружьями (10 единиц – 19,6%). На вооружении одной банды был револьвер. Бандитами использовались также пневматический пистолет (1 единица), переделанные под боевой патрон сигнальные пистолеты (2 единицы). Газовые пистолеты (9 единиц) имелись у членов 5 банд (20%). Столько же банд (20%) были вооружены гранатами. Наряду с новыми видами оружия бандиты используют и «традиционные» его виды: у членов 10 банд (40%) имелись ножи.

Уголовная статистика фиксирует далеко не все совершаемые преступления, так как часть из них не становится известной правоохранительным органам, а часть, ставшая известной, по разным причинам не находит отражения в уголовной статистике. Как справедливо отмечалось в ряде научных работ последних лет, тяжкие преступления, считавшиеся всегда латентными перестали быть таковыми. Так, умышленные убийства, являющиеся одним из наиболее распространенных видов вооруженной преступности, маскируются под самоубийства, либо под безвестную пропажу человека, а значительное число умерших в сельской местности, не подвергается патологоанатомическому исследованию.

Кроме того, преступления этого вида совершаются очень часто в преступной среде и маскируются самими преступниками (применение оружия в ходе «разборок», перестрелки, взаимные ранения и убийства). К тому же, увеличение криминального фона повысило «порог терпимости» общества, «затушевав» те преступления, которые раньше влекли острую реакцию со стороны государства. Сейчас на них не реагируют ни граждане, ни сотрудники правоохранительных органов (стрельба в общественных местах, ресторанах, которая является следствием особо злостных хулиганских действий, либо покушения на убийство, вымогательство, угроза убийством, пугающая демонстрация оружия и т. п.). Таким образом, очевидно, что имеющиеся данные о вооруженной преступности далеко не полные.

Латентизации вооруженных преступлений способствует далекая от совершенства статистическая отчетность органов внутренних дел.

Во-первых, статистические карточки (формы 1, 1.1, 2 и т. д.), несмотря на ежегодные изменения их формы, не отражают многих криминологически значимых признаков вооруженных преступлений. Существенную роль в искажении картины вооруженной преступности играет неквалифицированное заполнение исполнителями (инспекторами по учетно-регистрационной и статистической работе) статистических карточек.

Так, общеизвестно, что наличие оружия является одним из обязательных признаков бандитизма; Между тем, из 465 фактов бандитизма, зарегистрированных в 2001 г., только 129 попали в отчеты МВД как «совершенные с применением оружия»3. Таким образом, 336 фактов (72,3%) бандитизма «выпадают» из статистики вооруженных преступлений. Такое положение дел характерно и на региональном уровне. Для примера сошлемся на изученные нами в Ростовской области статистические карточки Ф-1, заполненные на преступления, квалифицированные как бандитизм. Из 13 таких карточек только в трех имеется отметка «совершено с применением оружия». Вследствие чего 10 фактов (76,9%) бандитизма считаются «невооруженными». Применительно к данному составу преступления ошибки исполнителей очевидны, потому что бандитизм невооруженным быть не может. Но в карточках, зарегистрировавших другие преступления (убийства, причинения тяжкого вреда здоровью, разбойные нападения и т. п.), подобные ошибки не бросаются в глаза, а, следовательно, приводят к не соответствующему действительности статистическому занижению зарегистрированных вооруженных преступлений.

По мнению сотрудников отдела по тяжким преступлениям уголовного розыска ГУВД Ростовской области вопреки статистике реального спада «вооруженной» преступности не наблюдается. Так, из 100 убийств, совершенных с применением оружия и стоящих на учете в картотеке уголовного розыска, только 20 попадают в отчеты ИЦ как «вооруженные». Нам представляется, что такая учетно-регистрационная практика характерна не только для Ростовской области.

Во-вторых, формы отчетности ГИЦ МВД России, а значит и ИЦ органов внутренних дел субъектов федерации, часто меняются, что затрудняет сопоставление статистических массивов за большие периоды времени.

В-третьих, в отчетных документах разных служб органов внутренних дел встречаются расхождения в характеризующих преступность цифрах на несколько десятков единиц. Нередко итоговые числа не совпадают с их составляющими в суммируемых графах.

Примечателен тот факт, что, несмотря на регистрируемое с 1997 года снижение количества вооруженных преступлений, число лиц ежегодно погибающих в результате этих деяний не уменьшается (см. таблицу на с. 364). Это подтверждает тезис о мнимости такого снижения.

Количество погибших в Ростовской области в результате вооруженных преступлений в последнем году десятилетия в 1,5 раза превышает этот показатель начала 90-х годов. В 2001 году в Ростовской области было зарегистрировано 17 фактов бандитизма, при этом пострадали от рук бандитов 151 человек.

Количество жертв вооруженных преступлений в Ростовской области в 1990-2000 г.г.

* – нет данных

Изложенное выше представляет пилотажную попытку качественного и количественного анализа вооруженной преступности. Несомненно, эта работа требует продолжения, позволяющего выявить более глубокие связи и закономерности вооруженных преступлений.

Глава 2. ЛИЧНОСТЬ ВООРУЖЕННОГО ПРЕСТУПНИКА

За незаконные действия и нарушение правил обращения с оружием, боеприпасами, взрывчатыми веществами и взрывными устройствами ежегодно осуждается более двадцати тысяч человек, что составляет немногим более двух процентов от общего числа осужденных в Российской Федерации.

Говоря о личности вооруженного преступника, мы исходим из того, что словосочетание «вооруженные преступления» уже введено в научный оборот, что создает предпосылки для использования в качестве производного понятия термина – «личность вооруженного преступника». Конечно, преступник, совершивший преступление с оружием в руках, не всегда является вооруженным, в частности, при привлечении к уголовной ответственности, отбывании наказания и во время изучения его личности, он не обладает оружием. На первый взгляд, логичнее было бы использовать термин «личность лица, совершившего вооруженное преступление», который более точно отражает сущность изучаемого нами явления. Однако нам данный термин представляется малоудачным вследствие своей громоздкости и тавтологичности (личность лица). Поэтому лиц, совершивших вооруженные преступления, в настоящей работе мы называем вооруженными преступниками. Кстати, такое словосочетание уже нашло закрепление и в криминологической литературе, и в периодической печати.