14-я книга. Барабаны Таланов - Алекс Карр

Теперь перед Гендальфом Мар-Рогасом встала перспектива сражаться сразу с тремя противниками и он, восстанавливая дыхание, попятился назад и стал озираться в поисках какой-нибудь железяки. Он был смекалистым парнем и сразу сообразил, что ничего хорошего ему не светит. Другой бы на его месте уже сбежал, но виртуальные бойцы тем и знамениты, что никогда не сдаются и всегда сражаются до конца, но и у них случаются заминки. Именно этим секундным замешательством и воспользовалась Иури Ламишада. С громким криком она бросилась вперёд и, высоко подпрыгнув, полетела на своего противника ничуть не хуже, чем это делала Рыжая Герда, поддерживаемая в воздухе поясом-антигравом. Как ни пытался уклониться Кудесник, а Иури сумела обхватить его шею ногами и он таки понюхал, чем пахнут её кейшиновые трусики.

Это был фирменный захват Ласковой Иури, из которого было практически невозможно вырваться как бы он не проводился, сзади, спереди или сбоку. К тому же она довершила его тем, что свернула Кудеснику голову своими красивыми, изящными руками, главное предназначение которых, вроде бы, заключалось совсем в другом, доставлять мужчинам удовольствие, лаская их, а вовсе не причинять боль и страдания откручивая им головы. Каким бы совершенным не было это андротело, но оно не смогло противостоять столь мощному захвату и в результате Варкенский Кудесник практически потерял голову, что относилось к разряду смертельных травм и приводило виртуальных бойцов к поражению.

Его андротело ещё не успело рухнуть на рыжий песчаник, как Ласковая Иури уже взлетела в воздух в победном прыжке и издала ликующий вопль на тайном боевом языке своего славного клана, отчего Стинко снова поморщился и покрутил головой. Он первым подошел к девушке с поздравлениями и поднял её руку вверх. Дождавшись того момента, когда Юм перестанет её целовать и обнимать, он спросил:

– Киска, что это за кошачьи вопли, которыми ты обменивалась с этими обормотами во время драки?

– Никакие это не вопли, а боевой язык моего клана! – Возмущённо воскликнула Ласковая Иури – Признаться честно, я сама не ожидала, что архангелы владеют этим древним языком.

Стинко примирительно кивнул головой и сказал:

– Ладно, согласен, это не кошачье мяуканье, а древний боевой язык, но тогда объясним мне Бога ради, почему Кудесник назвал тебя минойё суяная, что, как мне кажется, вполне созвучно выражению минои сунитаяра китоми, и в переводе с древнекиотского означает "принцесса тайком покинувшая дворец". Заодно объясни мне, пожалуйста, как это соотносится с древней киотской легендой о том, что ваш император войдёт в золотой дворец на холме Тяньниянь только тогда, когда на вашу чёртову планету вернутся его старый слуга и сбежавшая принцесса. Мне сдаётся, что Серж Ламишада не случайно позарился на твою мать Минои, ведь она происходит из древнего самурайского рода Кувато, который тайком заправляет чуть ли не всеми делами в том дурацком балагане, который киотцы называют своим правительством. И ещё, Иури, я тебя умоляю не надо даже пытаться вешать мне лапшу на уши, тем более в присутствии Юма.

Сам Юм, между прочим, относился к этому разговору с большой иронией. Он посадил Ласковую Иури к себе на плечо и, поглаживая её по горячему, потному бедру, только посмеивался, за что и получил от Стинко очередной втык:

– А ты чего щеришься, хмырь болотный? Не тебя ли интересовало, на каком языке базарят между собой эти хмыри? В общем так, ребята, я немедленно хочу во всём разобраться и требую от тебя, Иури, чтобы ты обо всём мне рассказала. Мне не случайно показалось когда-то, что ты ключ к очень большой и очень древней тайне. Так что давай, присядем на этот камешек и ты мне обо всём расскажешь.

– Стинни, а тебе не кажется, что нам будет гораздо удобнее поговорить обо всём на берегу озера с бокалом "Старого Роантира" в руках? – Поинтересовалась у парня Ласковая Иури и добавила – В противном случае я вообще не скажу тебе ни слова, а телепатическое зондирование тебе ничего не даст. Уж я-то прекрасно умею хранить секреты своего клана.

Юм немедленно поддержал девушку строго сказав:

– Стинни, братан, давай сделаем так, как говорит Киска И. Мне самому хочется услышать её историю, но только не здесь и не сейчас. На вас обоих смотреть тошно, такие вы побитые и исцарапанные. Пусть Аск вас сначала заштопает и подкрасит, а уж потом мы сядем на берегу озера и чинно обо всём поговорим. Поверь, братан, так будет гораздо лучше. К тому же ты сможешь продумать все свои вопросы, а Киска подготовится к тому, чтобы честно на них дать ответы.

Стинко посмотрел на Ласковую Иури и только сейчас увидел, что лицо и тело девушки действительно сплошь покрыто синяками и ссадинами. У него самого вид был ещё похуже, да, и спина после ударов Рыжей Герды весьма ощутимо болело. Похоже, что как минимум пару рёбер она ему сломала. В принципе это было легко поправить парой часов водной медитации или же просто несколькими часами сна, но куда проще было всё-таки взять и залечь на кушетку в золотое чрево доктора Асклепия, тем более, что вскоре старик останется без работы. Стинко ещё не говорил ему о том, что намерен стать вечным, но был уверен в том, что тот его не осудит за это. Этот золотой доктор вообще был отличным парнем и понимал всё с полуслова. Они часто общались с ним и даже иногда играли в карты. Жаль только, что он был таким здоровенным, что не мог войти в дом, а потому делать им это приходилось на веранде, к которой он прилетал по вечерам. Поэтому, когда Юм напомнил ему о травмах, он сказал:

– Ладно, братан, так мы и сделаем. Давай, займись пикником, приготовь какое-нибудь угощение для Киски, отметим успешную сдачу выпускного экзамена, а мы пойдём к доктору Асклепию. Заодно я скажу ему, что мы хотим стать Вечными. Думаю, что он нас за это не осудит. Встретимся на берегу озера.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".

785 236 год Эры Галактического Союза

Пока доктор Асклепий залечивал синяки и ссадины Ласковой Иури и Стинко, Юм постелил на берегу озера синюю шкуру, водрузил на неё здоровенное серебряное блюдо с жареным на вертеле кабаном и парой дюжин горячих лепёшек, воткнул в него три кинжала и поставил рядом корзину с тремя дюжинами бутылок "Старого Роантира". О таких пустяках, как тарелки, вилки и бокалы он даже не вспомнил. На его взгляд и этого было вполне достаточно для прекрасного пикника на берегу озера. Не дожидаясь того момента, когда к озеру придут его друзья, он ловко откупорил пару бутылок и выдул драгоценное вино столетней выдержки, словно газировку, после чего отрубил переднюю кабанью ногу и стал её методично поедать с одного конца. Арнольд, расположившийся рядом, громко пискнул: