Дежавю - Татьяна Шмидко

Глядя на Нубиру, он гадал, кто мы и что здесь делаем. Он знал, что всех вампиров Лондона и его окрестностей уничтожили более года назад. Территория Англии сейчас находится под финальной зачисткой. Я на секунду зажмурился от такого «открытия». Вот почему мы не нашли здесь ни одного вампира!

«Может они приперлись сюда, чтобы найти уцелевших? Или они не в курсе что происходит? Откуда они вообще? Свои имена они не назовут, это понятно. Ну ничего, Логус за порцию крови опознает кто они и я смогу отправить информацию главе стаи. Думаю, что он хорошо заплатит мне. Но что-то я не помню упоминания о мертвяке с желтыми глазами. А их тут двое. Нужно будет все-таки поскорее выяснить кто они».

Значит, пока был в отпуске в Испании, мир бессмертных перевернулся с ног на голову, и теперь вампиры – исчезающий вид? Да такого никогда не было! Потому что я всегда был в строю и был в курсе всех событий, сдерживал и управлял угрозами для нашего мира. Но как только я позволил себе расслабится, отойти от дел на какое-то время – кто-то этим воспользовался.

Я посмотрел на Нубиру. Она была уникальна в своем роде. Как и любой вампир. Каждый из нас был шедевром – прекрасные, бессмертные, обладающие уникальными талантами. Сколько моих детей погибло в кострах за последние два года? Лица и имена всех известных мне вампиров пробегали перед моим внутренним взором, и я боялся, что это был похоронный список. Я пренебрег своим долгом ради любви, и вот результат – мы практически уничтожены… Я позволил себе всего пару секунд чувства вины, которое вылилось в ярость и решимость спасти оставшихся в живых вампиров. Нубира почувствовала мое настроение и решила, что это сигнал к бою.

– Не сейчас! – прошептал я ей, на что Лукреций фыркнул.

Он был просто уверен, что я никуда не денусь. Не буду же я крушить и ломать все вокруг! В его планы входило приковать нас посреди арестантского двора на цепь у позорного столба, на виду у всех и дождаться прибытия подкрепления. У него будет примерно день на это, так как вожак его стаи должен был прибыть в Лондон завтра. А потом он не задумываясь расправится с нами. Он чувствовал себя хозяином положения, потому что проделывал такое не раз.

Мы спустились в сырые подвалы Тауэра, которыми мамы пугали своих непослушных детей. По закопченным стенам стекала влага, в темных углах копошились крысы. Воздух был затхлым и пахло отвратительно. Отовсюду послышались шорохи и зловонные вздохи узников – они заметили свет факелов и бросились к дверям своих камер, чтобы напомнить о своем существовании. Бывшие маркизы, разжалованные капелланы, ослушавшиеся солдаты и разорившиеся меновщики превратились в подобие людей, которые спали на гнилой соломе, разбросанной всюду под ногами, ели ужасную пищу и мечтали о свободе.

Когда мы подошли к еще одной двери, то оказались именно в той точке, где по словам Нубиры находился меч «Янь». Стражник с трудом открыл тяжелую кованую дверь, и мы вошли в квадратный двор, куда, не смотря на летнее солнце, не проникали тепло и свет. По периметру двора располагались тесные одиночные камеры-карманы. В них не было доступа ни свету, ни свежему воздуху. В каждой из них я уловил человеческие сердцебиения и поток спутанных мыслей. Несколько заключенных уже навсегда утеряли связь с реальностью.

Наша процессия остановилась около столба посередине тюремного двора. Нубиру приковали первой. Она старалась подходить к этому философски, но на самом деле ей не терпелось начать охоту на стражников.

Меня приковали около нее, заключив в колоды ноги и руки.

Я закрыл глаза, чтобы не отвлекаться, и в самой дальней камере услышал обрывки мыслей, но не услышал сердцебиения. Я узнал этот внутренний голос. Там, в полной тишине и темноте, томился изможденный Логус Дрейк собственной персоной! Он был голоден настолько, что охотился на крыс и мышей. Этих крох хватало ему только на то, чтобы не потерять от голода способность трезво мыслить. Но почему он не выбрался отсюда? Он же мог легко разнести эти стены голыми руками! Он услышал наши шаги и забился в угол камеры, в самую густую тень.

Лукреций открыл камеру Логуса ключом, который висел у него за пазухой. Когда тяжелая дверь отворилась, оборотень приказал:

– Выходи!

На пороге появился изможденный, обессиленный вампир, который с трудом стоял ровно. Солдаты схватили его под руки и вытолкали на центр дворика, поближе к нам. Логус не удержался и упал в грязь прямо мне под ноги. Нубира негромко зарычала от возмущения.

– Отвечай, французская шавка! Ты их знаешь? Назови их имена! – крикнул Лукреций.

Для солдат, присутствующих здесь это был просто стандартный допрос. Они искренне считали, что перед ними три французских шпиона и воспринимали все происходящее как само собой разумеющееся.

Логус поднял голову наверх и, щурясь от дневного света, посмотрел в мои глаза. Сколько всего я прочитал и увидел в них! И ужас от предстоящего наказания, и стыд за свою слабость и надежду на спасение.

«Мастер Прайм! Он жив! Я спасен! Я уничтожен! Он ни за что не простит мне предательство! Как он сюда попал? Неужели и его шантажируют? Может, он пришел за мной? Скорее всего, да, чтобы наказать за то, что я давал информацию оборотням в обмен на жизнь моего клана. Он не простит меня… Как же стыдно. Я предатель».

Он опустил глаза и закрыл руками свое красивое бледное лицо. В человеческой жизни он был цыганом, поэтому обладал густой кучерявой шевелюрой, которая была сейчас не в лучшем виде, точеными чертами лица и врожденной верностью семье. Он не мог поступить иначе – если ему пообещали не трогать его клан, то он просто вынужден был поступить так. Но это привело к гибели сотен вампиров! Он предал нас, не особо задумываясь. Но ведь на кону была жизнь его семьи! Я подумал – а на что я пойду ради Адель? Да на что угодно! Вот, например, пытаюсь в кратчайшие сроки завершить эту войну, чтобы вернуться к ней. Как же важно, что есть куда вернуться… С удивлением, я констатировал факт – я понимал Логуса и не злился на него. Им руководила не корысть, а верность своему клану.

«Вот дурак! Сидит здесь добровольно, взаперти. Принес себя в жертву ради сохранения жизней своего клана и не знает, что мы давно его уничтожили! За порцию крови расшифровывает 5-10 имен из своего архива раз в месяц. Безмозглая пиявка!» – зло подумал оборотень. Я с сожалением посмотрел на Логуса. Его жертва была напрасной, и если он был виноват в смерти вампиров, то уже заплатил за это очень высокую цену.

– Эй, брат мой! – сказал я Логусу тихо. Он поднял на меня глаза, в которых читался стыд и раскаяние. – Ты свободен. Тебе больше некого защищать, они убили их. Мне очень жаль, – сказал я на французском языке.