Чеченский рецидив. Записки командующего - Геннадий Трошев

С началом контртеррористической операции многие бывшие ополченцы вновь взяли в руки оружие. Они активно сотрудничали с федеральными войсками. А когда начала формироваться стрелковая рота, первыми вступили в нее. Сегодня бойцы роты — самые яростные противники боевиков. Причем их самоотверженность подкрепляется хорошим знанием обстановки, местных особенностей и традиций.

Служба в стрелковой роте пользуется большой популярностью у местных мужчин. Подразделение состоит из жителей города и района, которые проходят службу по призыву и по контракту. В контрактники (их большинство, и это в основном те, кто за плечами имеет большой боевой опыт) берут после серьезного конкурса. Попадают сюда служить по рекомендации и только после тщательной проверки. Многие родители из Урус-Мартана стремятся направить своих сыновей на срочную службу именно в это подразделение, что вполне объяснимо. Ведь сегодня ни в городе, ни в районе практически нет никакой работы.

Все больше и больше чеченцев служат и в комендантских ротах. Активно формируется во всех районах республики местная милиция. Работает МВД Чечни.

Нефтяной Гольфстрим

Сегодня абсолютное большинство политиков, военных, простых граждан понимают, что мир в Чечне не может быть установлен только силовым способом. Употребляя газетный стереотип, «умиротворение мятежной республики, ее замирение с Россией» должны базироваться и на социально-экономическом факторе. Только в этом случае произойдет возвращение, реинтеграция Чечни в российское политическое, экономическое и правовое пространство. Однако первые шаги, предпринятые на этом непростом пути, оказались недостаточно эффективными: у государства не хватает средств.

На экономическое развитие всего Северного Кавказа в предстоящие несколько лет предполагается расходовать не более 1,5 миллиарда долларов в год. А по предварительным оценкам, лишь на одну Чечню, ее восстановление и развитие необходимо не менее 1,5–3 миллиардов долларов в год в течение десяти лет! При этом, как утверждают экономисты, неизбежны заранее предсказуемые неэффективные расходы и даже разворовывание значительной части выделяемых средств.

Таким же неэффективным будет и так называемое шефство российских регионов над Чечней или различными ее сферами жизнедеятельности, создание в Чечне филиалов и предприятий смежников. Специалисты утверждают, что сегодня и завтра Чечня — это инфраструктурный тупик.

Утопическими являются и планы создания единого Северокавказского хозяйственного комплекса с внутрирегиональным разделением труда.

Я не экономист. Не могу утверждать, насколько реалистичны эти прогнозы. Но хорошо знаю одно: пока еще Чечня существует во многом за счет криминальной и теневой экономической подпитки, в том числе и из других регионов России. А переломить такую ситуацию можно только в том случае, если попытаться коренным образом изменить, трансформировать ту модель социально-экономического поведения населения Чечни, которая выработалась здесь в последнее десятилетие — бандитизм, набеги на сопредельные территории, работорговля, криминальный бизнес внутри и за пределами республики.

Что я имею в виду? Параллельно с честными тружениками — врачами, артистами, учеными, квалифицированными рабочими, то есть всеми, кого война согнала с насиженных мест и разбросала по российским городам, — в этих же городах появились агрессивные преступные группировки. В хаосе 1990-х годов именно они оказались на гребне волны, подминая под себя наиболее прибыльные сферы криминального, а затем и легального бизнеса.

Впрочем, лидеры этих группировок хорошо понимали, что рано или поздно хаос кончится и надо обеспечивать себе тылы. А лучшего тыла, чем формально независимая от России Чечня, придумать трудно. Часть денег (и немалая часть) стала вкладываться в такую «независимость». Но при этом «независимая» республика лишалась главного источника своего существования — российского бюджета. В конце концов пришло прозрение. Одни тут же пошли на попятную, другие сумели получить финансовую поддержку из-за рубежа. Но только для себя лично, а не для своего народа. Однако Чечне надо было как-то жить, продолжать «сосать» деньги из российского бюджета. И тогда была придумана совершенно гениальная афера, которая наверняка войдет в учебники по экономической преступности. Афера с чеченскими авизо. Вспоминаете?

Всего за пару лет своей самопровозглашенной независимости (1991 и 1992 годы) Чечня вытащила из кармана страны около 400 миллиардов рублей наличными! Эти деньги в мешках вывезли в Чечню на пассажирских самолетах и скорых поездах, которые к тому времени еще курсировали в Чечню из Москвы.

Вот только несколько выдержек из аналитической справки МВД РФ 1995 года, когда в Чечне уже разгорелись боевые действия. Динамика этого вида преступлений характеризуется следующими цифрами:

1992 г. — 328 дел, ущерб — свыше 94 миллиардов рублей;

1993 г. — 469 дел, ущерб — 148 миллиардов рублей;

1994 г. — 120 дел, ущерб — 175 миллиардов рублей.

Следственной частью МВД РФ в период с 1992 по 1994 год расследовалось 11 уголовных дел, по которым проходило 2393 фальшивых авизо на сумму свыше 113 миллиардов рублей.

Обналичивание похищенных сумм проводилось с участием 892 российских банков и 1547 предприятий, расположенных в 68 регионах страны.

К уголовной ответственности привлечено 417 человек. Более 300 до сих пор находятся в розыске, 46 из объявленных в розыск скрываются сегодня на территории Чечни и Ингушетии.

Наибольшее количество хищений с применением фальшивых авизо было зарегистрировано в Москве и Санкт-Петербурге, в Ставропольском и Краснодарском краях, в Московской и Томской областях, Дагестане.

Опыт северокавказских преступных группировок был использован для совершения аналогичных преступлений в центральных областях России и Сибири. Успехи, достигнутые организаторами преступлений, и получение значительных сумм от преступной деятельности привели к созданию устойчивых преступных групп, которые стали использовать похищенные денежные средства на становление и финансирование криминальных структур.

Ни один из московских финансистов, так или иначе участвовавших в афере века с чеченскими авизо, не был новичком в своем деле. Каждый прекрасно понимал, что он делает. Ведь львиная доля этих денег пошла не на хлеб чеченцам, а на оружие и боеприпасы, на оплату «услуг» государственных чиновников и средств массовой информации. И все эти «товары», включая журналистов, покупались не в Турции или Иордании, а у нас самих, в России.