Спенсервиль - Нельсон Демилль

– Ко мне ты приехала в шесть часов, а во сколько перед этим ты в последний раз кого-нибудь видела или с кем-нибудь разговаривала?

Энни призадумалась, потом ответила:

– В пять часов я звонила ребятам… просто чтобы услышать их голоса… Тома не было, а с Венди я поговорила.

– А Бакстер звонит в подобных случаях дочери?

– Обычно нет, но на этот раз, думаю, что позвонит: он может решить, что я уехала к ней. Я говорила, что собираюсь это сделать, но он отнесся к моей идее неодобрительно.

– Значит, Венди ему скажет, что примерно в половине шестого ты была дома.

– Да. И примерно в это же время я наговорила кое-что на автоответчик Тома.

Кит посмотрел на автомобильные часы: они показывали половину девятого вечера. Если Бакстер добросовестно провел свое расследование, то уже знает, что его жена исчезла где-то после половины шестого, то есть примерно три часа назад; машиной за это время можно отъехать от Спенсервиля миль на сто восемьдесят. В пределы этого радиуса, разумеется, попадает и Толидо, но также и Форт-Уэйн в штате Индиана, где есть аэропорт примерно того же класса, что и в Толидо. И каждые полчаса радиус поисков будет автоматически расширяться. Конечно, это при условии, что поиски уже начались или вот-вот начнутся.

Энни понаблюдала за ним некоторое время, потом проговорила:

– Не надо тебе во все это ввязываться, Кит.

– Но я именно этого и хочу.

– Тебе не нужно будет удирать отсюда, если меня с тобой не будет. Высади меня на ближайшей автобусной остановке, я позвоню в спенсервильскую полицию и скажу…

– Что ты им скажешь? Что забыла машину в моем амбаре и тебе не на чем добраться до дому?

– Неважно, что я скажу, что он сделает и вообще что произойдет. Я не хочу втягивать тебя в эту…

– Энни, у меня есть свои счеты с Клиффом Бакстером, которые тянутся еще из прошлого. Я это делаю не ради тебя.

– Ах, вот как…

– Мне просто захотелось выкрасть его жену и таким образом досадить ему, только и всего. А потом мы разъедемся: я в Вашингтон, а ты в Рим. Пришлешь мне оттуда открытку. Хорошо?

– Это ты так шутишь, да?

– Просто стараюсь быть саркастичным, что как всегда не смешно. А ты чересчур благородна. Но я ценю твою заботу обо мне. – Кит посмотрел на нее и добавил: – Ты даже выбросила обручальное кольцо. Мы договорились, что назад возврата нет. Тема закрыта. Навсегда.

– Ну, ладно. А знаешь, – заметила она, – пока у тебя хорошо получается. Наверное, тебе на твоей работе часто приходилось заниматься чем-то подобным.

– Обычно я похищал в среднем по жене в неделю.

– Я хотела сказать: заниматься чем-то опасным. У тебя была опасная работа?

– Нет, если все делать правильно, – пожал он плечами. – Но последние пять или шесть лет я провел по большей части за письменным столом. Так что совсем заржавел.

– Меня – так всю трясет.

– Еще бы. – Он взял ее ладонь в свою и слегка сжал. – Но ты молодец, отлично держишься.

– С тобой я чувствую себя в безопасности.

– Вот и хорошо. Слушай, а твоя сестра выглядит просто великолепно. В семействе Прентисов хорошие гены, я погляжу.

– Моя мама тоже не кажется старой. Так что вы сделали удачный выбор, мистер Лондри.

– Я знаю. У меня осталось такое впечатление, – продолжал он после короткой паузы, – что ты дала Ларри зеленый свет свести некоторые счеты с мистером Бакстером.

– Клифф теперь не подойдет к нему ближе чем на пятьдесят миль, а Ларри никогда не станет сам напрашиваться на неприятности, – пояснила Энни. – Замечательная они пара, Ларри и Терри. Из женщин-Прентисов всегда получались отличные жены. Всегда, – добавила она, как бы предупреждая его возражения. – Просто одна из них ошиблась в выборе мужа.

– Ты его когда-нибудь любила? – спросил Кит, хотя и сознавал, что об этом лучше не спрашивать.

– Нет. Никогда.

– Но он-то тебя любит.

– Он – да. Но не такой любовью, какая мне нужна или какую мне хотелось бы получить. Просто ему необходим такой человек, как я, – от этого-то у меня и сложилось ощущение какого-то морального долга перед ним. Вот почему я так долго терпела. Но теперь, когда Венди в колледже, – добавила она, – я все равно собиралась что-то предпринять, с тобой или без тебя. Ты мне веришь?

– Верю. Ты мне в своих письмах на это намекала. Возможно, именно это и заставило меня вернуться.

– Нет, Кит, давай уж безо всяких «возможно». Сейчас у нас последний шанс. И ты это понял.

– Верно, понял.

– И на этот раз у нас все получится, да?

– Получится.

– Если бы я не дрожала так от страха, то прыгала бы сейчас до потолка.

– Попрыгаешь в самолете. – Он достал кассету и вставил ее в магнитолу. – Шестидесятые годы, разные вещи. Годится?

– Более чем.

«Лавинг спунфул» запели «Веришь ли ты в чудеса?», и Энни проговорила:

– Шестьдесят девятый год. Мы тогда были на первом курсе. Верно?

– Верно.

– Моим ребятам очень нравится эта песня, – сказала она.

«Казино» запели «И тогда мы с тобой простимся», и Кит сказал:

– А это… пожалуй, шестьдесят седьмой. Тогда мы еще были в школе, в предпоследнем классе.

– Как быстро пролетело время!

Они ехали, слушая музыку, минут через десять Энни тронула его за рукав и показала вперед, туда, где возле съезда с дороги стоял указатель со стрелкой: «Боулинг-грин».

Кит кивнул. Странно, подумал он, как много воспоминаний способно вызвать у человека одно только название какого-нибудь места. Он ощутил щемящую боль в сердце, повернулся к Энни, собираясь что-то сказать, и увидел, что по щеке у нее катится слеза. Кит положил ей руку сзади на шею и принялся мягко массировать ее.

– Знаешь… – проговорила Энни, – если дочка сейчас там хотя бы наполовину так счастлива, как я была счастлива с тобой, то памяти об этом ей хватит на всю оставшуюся жизнь…

– Если она похожа на тебя, то наверняка будет счастлива.

– Надеюсь… но жизнь так изменилась… не знаю, к лучшему или к худшему по сравнению с тем временем, когда мы были молоды.

– Я тоже не знаю, но, честно говоря, меня это больше и не волнует. Я хочу жить своей жизнью и надеюсь, что мир оставит нас в покое.

– Наверное, тебе довелось видеть много изменений в мире к худшему, Кит.

– Много. И, честно признаться, я тоже приложил к таким переменам руку.

– Правда?

– Ну, может быть, не преднамеренно…

– Расскажи мне о каком-нибудь добром деле, которое ты совершил преднамеренно.

– Ну, так сразу и не вспомнишь… было немало хороших поступков… мир вовсе не так уж плох, Энни, я вовсе не это хотел сказать. При всем плохом, что мне довелось повидать, я сталкивался и с самыми невероятными проявлениями мужества, доброты, честности, любви. И с чудесами, – добавил он. – Вот видишь, встретились же мы с тобой снова.

– Спасибо тебе… давно я уже не слышала таких слов… – Она посмотрела на него долгим взглядом, потом проговорила: – Кит, я понимаю, что у тебя в жизни случались не только радостные и светлые дни, должны были быть и какие-то неудачи, разочарования, остались какие-то шрамы на сердце, что-то такое, о чем ты хотел бы, но не можешь забыть или о чем тебе необходимо с кем-то поговорить. Можешь поделиться со мной, насколько сочтешь возможным. Я готова буду тебя выслушать.

– Спасибо. И я тебя тоже.

Впереди над дорогой показался огромный зелено-желтый знак: «Аэропорт Толидо»; стрелка указывала направление съезда с шоссе.

– Почти добрались, – проговорила Энни.

– Да, – кивнул Кит.

Еще одно-два маленьких везения, чуда – и им повезет уже по-настоящему.

Глава тридцать первая

Кит решил ехать в местный аэропорт, что располагался к юго-западу от Толидо. Уже подъезжая туда, он обратил внимание, что самолеты не садятся и не взлетают, но Кита это не особенно встревожило: аэропорт этот, насколько он помнил, был действительно небольшой – кажется, всего с шестью выходами к самолетам – и не очень загруженный.

Они подъехали и остановились у входа в здание: через одну и ту же дверь здесь проходили и отлетавшие, и прилетевшие.

Возле самого здания стояла полная тишина: не было видно ни носильщиков, ни служащих аэропорта, ни других машин или такси, ни народу.

– Подожди тут немного, – сказал Кит Энни.

Он вошел в небольшое, но вполне современное здание и обнаружил, что и внутри оно тоже было почти пустым: не работал даже ни один киоск, за исключением только буфета, где можно было выпить лишь кофе. Открывшаяся взору Кита картина не обнадеживала.

Кит отыскал телемонитор с информацией о вылетах. В принципе из аэропорта отправлялись рейсы семи авиакомпаний, по большей части местные. Кит молча изучал расписание, отказываясь поверить, что последний в этот день рейс – компании «Америкен игл» в Дейтон – ушел более часа назад.