Илион. Город и страна троянцев. Том 2 - Генрих Шлиман

При фараоне Рамсесе III (1200 до н. э.), геродотовском Протее, современнике Александра и его возлюбленной Елены, которые в своем бегстве были выброшены на побережье Египта, эта страна снова была вовлечена в войны против соседних народов. Возникли большие конфедерации народов, которые угрожали Египту еще больше, чем раньше, присоединяясь к вторгавшимся в него врагам. С запада это были ливийцы (либу) со своими союзниками: они угрожали древним границам и независимости Египта. Среди их союзников мы можем назвать «машауаша», «асабта», «хаса» и «бакана», поскольку те же самые формы имен, очевидно, сохранились в античных названиях максиев, асбитов, аузеев и бакалов[444]. С востока «народы севера», «обитатели островов и побережий», некогда также именовавшиеся хау-неб, направляли против Египта свои атаки по воде и земле. Их экспедиции на континенте шли из Малой Азии. Народы и города, которые они проходили во время своего переселения, были охвачены паникой и ужасом. Они осели в стране Амори (амориты) и установили там постоянный лагерь. Затем их воинственная атака снова была направлена против Египта. В Мигдоле, у Пелусийского рукава Нила, они присоединились к своим союзникам, которые, прибывая с моря, вошли на своих кораблях в широкий рукав Нила. Между ними и египтянами состоялось большое сражение как на земле, так и на воде. Враги были разбиты и уничтожены или захвачены в плен. Победитель – Рамсес III – не забыл во время своей последней экспедиции против Малой Азии отомстить врагам Египта; и он нападал на их города на их собственной земле, то есть на островах и прибрежных землях Малой Азии. Таковы в кратком изложении пышные рассказы и надписи, которые покрывают стены храма в Мединет-Абу (западный квартал Фив), сокращенный вариант которых содержит знаменитый папирус Харриса № 1[445].

«Народы севера», «обитатели островов и прибрежных областей» фигурируют также на росписях стен двумя отдельными группами, которые отличаются своей одеждой и вооружением. В первую включены народы, именовавшиеся пуросата или пулосата (пеласги – филистимляне!), текри или теккари (тевкры) и данау (данайцы?). Их вооружение состоит из копий, коротких мечей, круглых щитов и шлемов, увенчанных похожими на перья султанами. Враги египтян, названные пуросата, фигурируют на памятниках как наиболее важный и выдающийся народ из упомянутых выше наций. Окончание ta придает этому имени семитскую форму, и с этим согласуется тот факт, что корень puros, puras, pulas имеет весьма многозначительный смысл, ибо palas, palash (на древнееврейском), falasa (в эфиопском) означает «прокладывать себе дорогу, уезжать (за границу), переселяться)». Таким образом, пуросата – это «бродяги, чужеземцы», и это название прекрасно подходит пеласгам греческой традиции, которых аттическое остроумие именовало Pelargoi, то есть «аисты», которые прилетают и улетают снова[446].

Вторую группу образуют родственные народы – шардана, шакалша и уашаш с прилагательным «морские», то есть отважные воины моря. Их вооружение существенно отличается от первой группы. Шлемы, увенчанные плюмажем, похожим на рога, кольчуги, браслеты, щиты с ручками и умбонами, длинные мечи, сандалии на ногах – все придавало им рыцарский вид, особенно по контрасту с пеласгийской группой. Здесь безошибочно виден греческий тип.

Пилон в вышеупомянутом храме в Мединет-Абу показывает царя Рамсеса III в виде победителя хау-неб, то есть эллинов. Он приносит богу Амону Фиванскому тридцать девять покоренных городов, названия которых – часто семитского происхождения – также можно найти на островах и побережьях Малой Азии[447]. Я приведу наиболее поразительные примеры в приложенном списке: № 5, Таршха или Таршах = Тарс; № 7, Саломаски – Саламин на Кипре; № 8, Катиан = Китион; № 9, Ай-Мар, И-Мар = Марион; № 10 – Сали = Солы и № 11, И-Тал = Идалий; все четыре – также на Кипре. № 14, Битар или Бизар, в точности воспроизводит древнееврейское bezer («медный рудник»). № 15, Аси, напоминает название Асса, мисийского города в Троаде, или Исса, древнего обозначения острова Лесбос, или Исса в Киликии. № 20, Керена, Келена, напоминает Колоны в Троаде; то же самое можно сказать и о № 22 – Абурот, Абурт – мисийская область Абреттена. № 23, Кабур, Кабул, опять-таки отражается в греческом Кабалис, названии области во Фригии и Ликии. № 24, U-lu, если транскрипция этого названия правильна, напоминает нам Илион. № 26 – Кушпита, Кушпат, напоминает семитское Kepesh («серебро»), и это опять приводит нам на ум серебряный город Аргирий в Троаде. С № 27, Кану, можно сравнить название города Кавн в Карии, и с Л(а)ресом – один из городов под названием Лариса. № 33, Маулнус, который в надписях также встречается в форме Муауллос, Мулнус, напоминает киликийский Палл, как и № 38, Атена, и № 39, Каркамаш, – названия городов Адана и Коракезий, также расположенные в Киликии.

В этом и во всех подобных списках народов, стран и городов мы не можем предполагать строго географического расположения. Памятники сотни раз доказывают это. Однако, с другой стороны, названия, которые в широком географическом плане связаны друг с другом, не разделяются. Можно проследить общую схему, которая включает вышеупомянутый список городов, поскольку он относится к островам и прибрежным городам Малой Азии, того самого региона, где переселения арийских и семитских групп населения представляют беспорядочную сцену движения то туда, то сюда. Фактически памятники, которые современны троянской эпохе, внезапно начинают говорить и представлять нашему пораженному взору бродячие племена согласно их внешнему виду и названиям, еще раз свидетельствуя о достоверности греческих традиций о древних временах. В этом отношении сведения, которые дают нам памятники, приобретают неописуемую ценность. Троада, Мисия, Меония, Ликия появляются там уже как известные места обитания народов, носящих схожие имена, на западном берегу Малой Азии и прилегающих к ней островах. Утверждение античных писателей, что фараон Рамсес II (Сезострис) в своих победоносных походах дошел до самой Фракии и здесь поставил свои последние памятные обелиски, является, таким образом, не пустой басней, выдуманной для прославления масштабов походов египетского Сезостриса. Эти завоевания относятся к области фактов. Дальнейший прогресс в изучении памятников должен впоследствии рассеять туман, покрывающий некоторые детали этих походов, которые имеют свои исторические основания. Основной факт доказан: уже в XIV веке до н. э. греки и множество их племен были известны египтянам и находились в контакте с ними. Об этом свидетельствуют уже и греческие мифы, и античная традиция. Персей, Данай, Менелай, Архандр, Каноб, Парис, Елена – имена, которые самым тесным образом связаны с географией и историей Египта в северо-западном углу Дельты в соседстве с Канобским устьем, поскольку они относятся ко временам, когда ионийцы и карийцы высаживались на одних и тех же берегах этой области, которые были отмечены, как и в позднейшую эпоху Птолемеев, именами Менелаева и Метелова нома. В другом месте я показал[448], как последнее обозначение происходит непосредственно от греческого («иммигрант, чужеземный гость»). Задолго до того, как Псамметих I открыл свою страну для ионийцев и карийцев, одетых в бронзовые доспехи, чтобы использовать их как наемников и вспомогательные войска, фараоны уже за 800 лет до того пользовались подобными услугами их предков.

Два племени имеют особенные притязания на все наше внимание в эту эпоху: это шардана и шакалша, предшественники ионийцев и карийцев времен Псамметиха. Мы иногда встречаем их в качестве вспомогательных войск в свите ливийских царей и как врагов египтян, иногда – как войска-союзники египтян против ливийских и азиатских деспотов, как уже говорилось выше. Некоторые исследователи, введенные в заблуждение звучанием имен, пытались узнать в этих именах древнейшие обозначения сардинцев и сицилийцев. Однако, несмотря на все это, нам кажется невозможным отделить эти племена от связей с их соседями в Малой Азии, столь высокого места среди которых они добились благодаря своему эллинскому виду. Вместе с г-ном Масперо[449] мы полагаем, что эти названия относятся к меонийским племенам, среди которых были шардана – лидийские сардийцы, потомки Сарда, героя-эпонима названного в его честь города. Когда шардана служили в армии фараона, они не собирались отказываться от прав своей родины. Меония – страна, именуемая Мауна в древних египетских текстах, – все еще оставалась их домом. То же самое можно сказать и о народах, именуемых шакалша и уашаш, которых мы должны считать племенами, родственными шардана. Я не могу не упомянуть о том, что, поскольку первые считались обитателями Сицилии, так и вторых некоторые ученые, согласно гипотезе г-на Шаба, считают предшественниками осков.