Пещера мечты. Пещера судьбы - Владимир Мальцев

Мы до сих пор не довели до ума исследование этого минерала, заведомо являющегося новым — мы любители, и получив ту сумму информации, которая наш интерес удовлетворила, продолжать дальше не стали, просто передав образец музею ВИМСа. А полученная информация была очень и очень интересной. Мы имели очень плотную и очень пористую путаницу из тончайших волокон даже не одного минерала, а двух, причем — силикатов состава, категорически исключающего их образование при температурах, допустимых даже для гидротермальных пещер. То есть — полная чушь получается! Забавно, но мы практически сразу выдвинули правильную гипотезу о том, что здесь без каких-нибудь бактерий не обошлось. Но смотрели, конечно, совсем не туда.

Второй звонок прозвенел, когда мы откопали район Зеленых Змиев в Промежуточной — и там вперемешку с нормальными росли натеки из совершенно удивительных минералов, к тому же окрашенных в чрезвычайно редкий для пещер зеленый цвет. Два из них определили почти сразу — соконит и фрепонтит. Оба тоже силикаты, но из той группы, которая особо высоких температур не требует. Но — требует исходных материалов, напрочь в пещере отсутствующих. К тому же — первый из них никогда и нигде не встречался иначе, чем в виде тонких примесей в глинах, а здесь — крупные мономинеральные агрегаты. А второй и вовсе известен из менее чем десятка мест на Земле.

Стало совсем очевидно, что химия в Кап-Кутане даже не просто весьма своеобразная, но скорее уникальная, и даже какая-то непостижимая.

Находкой, которая должна была все расставить на свои места, стало опять же обнаружение флюорита, но уже не гидротермального, и даже не просто образовавшегося в «нормальных» условиях, а образовавшегося очень недавно и очень быстро. Кристаллы размером до миллиметра были рассыпаны на поверхностях кальцитовых геликтитов и гипсовых кристаллов. Естественно, всего в нескольких залах. Если бы обнаружилось, что мы проворонили и такую вещь, я бы бросил спелеологию. Но углядеть эти кристаллы было действительно трудно.

Химически флюорит — фтористый кальций. То, что кристаллы росли на гранях гипсовых кристаллов, подверженных сезонным изменениям, давало возраст не более пятидесяти лет. В воде он растворим очень плохо и единственный способ образования этих кристаллов с такой скоростью — тройное взаимодействие гипсовых и кальцитовых натеков, содержащих кальций, пленки воды на их поверхности и плавиковой кислоты в воздухе. Плавиковая кислота — штука жутко агрессивная, и ее подток из глубины по трещинам просто невозможен — она бы прореагировала со стенками вся, причем очень быстро. Следовало сразу же задуматься, откуда она может взяться, но опять-таки этого сделано не было. Тем не менее, выстроилась некоторая концепция о присутствии в пещере сильных кислот. Доказать ее прямым способом невозможно — плавиковую кислоту в малых концентрациях никакой анализ не берет, но косвенных данных уже хватало.

Второй конец палки — то, откуда берутся кислоты, оказался прост. Решение давно уже свербило в носу, скрипело на зубах и валялось под ногами. И то, и другое, и третье в самом буквальном смысле. Но для того, чтобы все это выстроилось в одну цепочку, ни у кого из нас мозгов не хватило. Для начала нужно было поверить в совершенно сумасшедшую теорию проработки пещер на серном цикле, которую мне еще в ранге гипотезы рассказал на перекуре между заседаниями международного спелеологического конгресса ее автор — Паоло Форти, один из лучших спелеоминералогов мира. А еще нужно было сообразить, что Форти зацепил не просто некоторый конкретный механизм, совершенно невозможный в Кап-Кутане (нужны были очень большие озера), а нечто гораздо более универсальное, могущее проявляться в совершенно различных ипостасях.

Идея была проста, как все гениальное. В природе существуют две совершенно особые группы бактерий — сульфатредуцирующие и сероокисляющие. Первые умеют разлагать минералы — сульфаты и сульфиды, выделяя газ сероводород. Вторые умеют из сероводорода делать серную кислоту. Которая, реагируя уже по собственной инициативе с известняком (карбонатом кальция), дает гипс (сульфат кальция). Который опять может быть пожран бактериями, и так далее.

То есть, если занести в пещеру достаточное количество серы, а также культуры этих бактерий (нужно еще некоторые мелочи, типа органики, железа, марганца, но этого во всякой пещере хватает), и пойдет циклический процесс, построенный на сере и превращающий известняк в гораздо более растворимые вещества. И — пещера, в которой все вышеописанное есть, может наращивать свои объемы очень быстро, практически без участия воды.

Мы давно уже заметили, что потревоженные рукой стены пещер начинают пахнуть сероводородом. Равно как и то, что вообще все стены Кап-Кутана, не покрытые натеками, покрыты очень специфической субстанцией — чрезвычайно пушистой и окрашенной в ярко-красные цвета глиной. Все это по традиции валилось (увы, и нами) на гидротерму, пропитавшую известняк вокруг пещеры рудными минералами. Конденсирующаяся вода растворяет известняк и стекает тонкой пленкой, оставляя «на месте» привнесенные гидротермой силикаты и сульфиды. А те в свою очередь окисляются, выделяя и сероводород, и красные окислы железа. Глинка эта в просторечии (хотя мы сейчас это вводим в качестве вполне научного термина) называется «охерь», ибо красная как охра, да не охра. А от того, что в нее намешано, так и просто охереть можно.

До некоторых пор это почти все объясняло, но после идеи Форти все самые разнообразные вещи связались воедино. Если в пещере действительно работают бактерии, то:

— Охерь должна пахнуть сероводородом — имеем.

— В охери должен образовываться и сыпаться вниз гипсовый песок — имеем.

— Висящие на стенах реликты гигантских кристаллов гидротермального кальцита должны не просто растворяться, а переходить в гипс — мы как раз долго удивлялись гипсовым оторочкам вокруг них.

— Серная кислота должна растворять рассыпанный по полу «старый» флюорит, а также флюорит, высыпающийся из прожилков в известняке. Что и наблюдается — весь такой флюорит сильно растворен.

— При растворении флюорита серной кислотой выделяется плавиковая кислота — имеем.

— При реакции плавиковой кислоты с силикатами, содержащимися в охери, кремний и алюминий захватываются в легко растворимые и даже летучие соединения. При достижении газами или растворами с этими соединениями имеющихся в некоторых уголках свинцово-цинковых сульфидных жилок, на них должны образовываться силикаты, обогащенные свинцом и цинком — имеем (соконит, фрепонтит и некоторые пока не определенные минералы).