Эйнштейн (Жизнь, Смерть, Бессмертие) - Б Кузнецов

2 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 321.

Макроскопическая необратимость познания связывает космическую необратимость, необратимость эволюции природы с необратимостью культуры. Какими бы резкими ни были локальные попятные движения, периоды реставрации старого, в целом "крот истории" не возвращается

391

назад и в более глубоких пластах продолжает свой необратимый путь. Интегральное развитие цивилизации происходит через использование все более общих и глубоких закономерностей бытия и, соответственно, через познание все более общих законов. При этом старые, уже познанные законы остаются приближенными, приближенно справедливыми для частных областей и уже не могут претендовать на общий характер. В этом смысле история науки демонстрирует в своем интегральном течении модификацию более общих законов и принципов при развитии и применении частных концепций, т.е. весьма общее соотношение включенных и включающих систем, столь отчетливо видное в неклассической науке. Это не значит, что другие, помимо познания, стороны культурно-исторического процесса лишены необратимости. Эволюция социальных, моральных и эстетических ценностей в целом необратима, но только в той мере, в какой она связана с познанием. Ее необратимость определяется необратимостью представлений о мире и принципов его познания. Познания мира и его преобразования. Именно через преобразование мира, через целесообразную и основанную на понимании каузальных связей компоновку сил природы реализуется связь между необратимостью мира и необратимостью общества, та общая необратимость физического и социального бытия, которая является объектом их единой истории.

Такая оптимистическая концепция необратимости бытия, познания и всей человеческой истории является прямым, хотя и весьма обобщенным выводом из идей Эйнштейна. Ведь теория относительности была первым шагом науки в сторону усложнения картины мира в рамках ее вовременной эволюции, отказом от презумпции статического по своей структуре мира, включением времени в исходное представление о Вселенной. Квантовая механика и попытки построения единой теории поля были дальнейшими шагами по этому пути.

Оптимистическая концепция необратимости времени позволяет по-новому подойти к проблеме ценности и смысла бытия. Констатация необратимой эволюции бытия, вместе с его высшей формой - жизнью и разумом, позволяет ясней увидеть динамический характер понятий ценности и смысла их модификаций с прогрессом науки. Для перипатетиков ценность каждого физического процесса в

392

подлунном мире определялась приближением к вселенской статической гармонии "естественных мест". В такой гармонии и состоял смысл бытия. Для науки нового времени (если рассматривать понятия ценности и смысла, явно или неявно присутствующие в схемах Галилея, Декарта и Ньютона) эти понятия связаны с динамической гармонией бытия, с повторением космических циклов. Уже в XIX в. критерии смысла и ценности противостояли пессимистическому прогнозу тепловой смерти. В естествознании нашего времени именно представление о необратимости эволюции космоса становится одной из существенных компонент представления о бесконечно вырастающем ratio бытия, о возрастающей ценности познания этого ratio и о возрастающем позитивном эффекте познания. Смысл бытия не в его неподвижности - последняя лишила бы смысла само понятие бытия. И не в возврате "на круги своя". Смысл бытия в его направленном, уходящем в бесконечность усложнении, а смысл жизни и сознания - в уходящем в бесконечность познании и преобразовании мира.

Усложнение бытия в космической эволюции объясняется тем, что природные процессы меняют начальные условия, что эти процессы повторяются в трансформированных условиях. Необратимое усложнение познания объясняется тем, что каждый крупный шаг на его пути меняет общие принципы. В этом существенная сторона эйнштейновского критерия внутреннего совершенства, дополняющего внешнее оправдание. Теория относительности - пример коренного преобразования общего принципа, соотношения пространства и времени при решении вопроса о распространении света в движущихся системах. Изменение общих принципов выражается, если вспомнить замечание Лапласа, в "погружении разума в самого себя" при его продвижении вперед.

Неклассическая физика, выросшая в значительной мере из идей Эйнштейна, в несравненно более явной форме, чем классическая паука, демонстрирует изменчивость фундаментальных принципов, гарантирующую внутреннее совершенство физических теорий. Вместе с тем неклассическая физика выявляет преемственную связь этапов познания, его необратимость, бессмертие плодов человеческого гения. Ощущение такого бессмертия противостоит всем формам гносеологического пессимизма - и фикции границ познания, и фикции завершенного познания. Ретроспективная оценка всей истории науки с позиций неклассической физики обосновывает гносеологический оптимизм.

393

Понять бессмертие Эйнштейна - это значит найти связь между неклассической физикой и наиболее общими и фундаментальными проблемами бытия, которые являются инвариантами познания. Эти проблемы не исчезают в истории познания и приобретают все более полное и конкретное решение. Человечество всегда будет задавать себе вопросы о том, что такое пространство, время, вещество, поле, что такое бесконечность, какова структура космоса и микрокосмоса. Эти вопросы всегда будут связаны с другими: что такое истина, добро, красота. Сопоставление неклассической физики с теми ответами, которые давали на эти вопросы различные эпохи, выявляет связь неклассической физики с необратимым и бесконечным познанием и преобразованием мира и самого человека. Такое сопоставление включает новую оценку и новое понимание великих естественнонаучных идей прошлого, философских обобщений, моральных идеалов и эстетических ценностей.

Параллели

ЭЙНШТЕЙН И АРИСТОТЕЛЬ

ЭЙНШТЕЙН И ДЕКАРТ

ЭЙНШТЕЙН И НЬЮТОН

ЭЙНШТЕЙН И ФАРАДЕИ

ЭЙНШТЕЙН И МАХ

ЭЙНШТЕЙН И БОР

ЭЙНШТЕЙН И ДОСТОЕВСКИЙ

ЭЙНШТЕЙН И МОЦАРТ

Эйнштейн и Аристотель

У Аристотеля везде объективная логика смешивается с субъективной, и так притом, что везде видна объективная.

В. В. Ленин [1]

1 Ленин В. И. Пола. собр. соч., т. 29, о. 326.

Непосредственные философские истоки идей Эйнштейна прослеживаются от Спинозы. В теории относительности воплотился идеал классической науки а классического рационализма: в картине мира нет ничего, кроме самой природы - детерминированной системы, в которой поведение каждого элемента, каждого физического объекта вытекает из его взаимодействия с другими объектами.

В такую историко-философскую и историко-научную констатацию сразу же нужно ввести ряд существенных оговорок.

Речь идет о прямых и явных логических связях, об идеях, которые Эйнштейн сознательно воспринимал в арсенале классического рационализма. Учет неявных связей, имманентной логики идей - именно такой учет и будет главным содержанием дальнейших историко-логических параллелей, - покажет, что теория относительности воплощает и другую струю философской и научной мысли. Забегая вперед - об этом речь пойдет в главе "Эйнштейн и Декарт", заметим, что и у самих рационалистов XVII в. эта другая сторона философской и научной мысли находит свои истоки.

Далее, речь здесь идет об анализе теории относительности как сравнительно устойчивой системы представлений, о некотором аналоге того, что биологи называют

396

наблюдением ткани in vitro - препарата на стекле в отличие от изучения ткани in vivo, т.е. живой ткани, наблюдаемой в самом организме. Если же взять теорию относительности in vivo с ее нерешенными проблемами и неоднозначными тенденциями и прогнозами, то на первый план выступает указанная только что другая традиция.

Рассматривая творчество Эйнштейна in vivo, мы видим, что основным направлением его эволюции было все большее воплощение принципа бытия. Чтобы рассматривать идеи Эйнштейна in vivo, мы будем сопоставлять эти идеи с идеями других мыслителей, также непрепарированными. Начнем мы с Аристотеля, мыслителя, подвергшегося в средние века наиболее интенсивному переводу из in vivo в in vitro [2].

2 Следующие несколько страниц, где излагается аристотелева концепция абсолютного и относительного движения, повторяют в существенной степени главу "Изотропия мира и понятия относительного и абсолютного движения в античной динамике" нашей книги "Принцип относительности в античной, классической и квантовой физике" (М., 1959). Подробный анализ аристотелевского релятивизма см.: Duhem P. Le mouvement absolu et le mouvement relatif. - Revue de Philosophie, VIII, 1908. Новейший анализ взглядов Аристотеля на абсолютное и относительное движение см.: Tonnelat M.-A. Histoiro du princi-ре de Rolativite. Paris, 1971, p. 20-21.

Учение Аристотеля о движении носило на себе печать живой, гибкой, еще совсем не устоявшейся, античной мысли. Основные понятия аристотелевой динамики охватывают все процессы изменения. Это широкое представление о движении, выходящее за рамки механического представления, всегда было и будет исходным пунктом каждой немеханической теории или интерпретации и обобщения такой теории. Древнегреческая мысль в своем детски наивном первом взгляде на мир и в первой гениальной догадке о его единстве, еще не зная о четких (впоследствии застывших и одеревеневших) перегородках между различными областями явлений, распространяла понятие движения на все процессы изменения в природе. Отсюда - аристотелевские понятия пространственного движения ("фора"), субстанциального движения, т.е. возникновения ("генезис") и уничтожения ("фтора") субстанции, количественного роста и качественного движения.