Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат - Николай Зенькович

Рассказывал Хрущев и о реакции на его предложение. Все высказывались за арест. Важно было согласие Маленкова и Молотова — позиция первого беспокоила Никиту Сергеевича. За многие годы Маленков и Берия притерлись друг к другу. Но Маленков был тверд, сказав, что объявит на заседании Президиума ЦК об аресте Берии. Никита Сергеевич вспомнил, что, когда он начал разговор с Ворошиловым, тот поначалу стал расхваливать Берию. Когда же выслушал Никиту Сергеевича, расплакался. Он-де считал Хрущева чуть ли не другом Берии, видел, как тот обхаживает Никиту Сергеевича, и просто боялся за себя. Ворошилов готов был сам арестовать этого авантюриста.

Было еще одно обстоятельство, которое важно своими последствиями. Хрущев после смерти Сталина не был избран Первым секретарем ЦК. Как член Президиума ЦК Хрущев возглавлял работу Секретариата, однако в центре политического руководства страной стояли Маленков, Берия, Молотов. Они возглавляли и Совет Министров СССР.

К кому стремились старые коммунисты, большевики-ленинцы, вырвавшиеся из ссылок? Где, у кого рассчитывали найти понимание, поддержку, а главное, опору в своих убеждениях? У Маленкова, Молотова, которые работали рядом с Берией? Люди пробивались в ЦК. Там сосредоточивались чрезвычайно важные сведения, и Хрущев из первых уст узнавал подробности гибели многих коммунистов, в том числе и многих товарищей, которых знал лично.

Понимал, конечно, что может его ожидать при аресте Берии. Необходимо было проявить максимум выдержки до самого последнего момента. Осведомители Берии могли проникнуть всюду. Хрущев пошел на более рискованный шаг. Еще по Украине он знал Серова, заместителя Берии. Видимо, объяснился и с ним. Серов сдержал слово, и бериевских сторонников в МГБ изолировали. Аджубей оставлял в стороне мотивы, по которым он это делал, во всяком случае, важная часть рискованной операции была им выполнена. Существенно было и то, что Никита Сергеевич получил полную поддержку армии.

Генерал-майор контрразведки КГБ СССР В. Н. Удилов в то время был молодым лубянским офицером. Как ему запомнились события тех смутных дней, арест главного чекистского божества?

— Политическая обстановка в стране после смерти Сталина требовала изменений, — говорит Вадим Николаевич. — Новые вожди во главе с Никитой Хрущевым решили выпустить из народа пар возмущения, приписав все грехи одному человеку. Такая тактика уже применялась при Сталине. Достаточно вспомнить судьбы наркомов НКВД Ягоды и Ежова. После смерти Сталина надо было отчитаться перед народом за промахи в периоды подготовки и ведения войны, за «ленинградское дело», за дело «врачей-вредителей», за тысячи и тысячи других незаконных дел. Конечно, лучшей фигуры, на которую можно было списать государственные грехи последних десятилетий, чем Берия, не было! Берию все знали как главу МГБ и МВД СССР. Конечно, он много знал о закулисной деятельности лиц из государственной верхушки. Они тоже знали или догадывались об имеющихся на них досье по ведомству Берии. Многие его просто боялись: неуравновешенность и жесткость характера Берии были общеизвестны. Многие были бы рады его исчезновению с политического горизонта. Подобное желание, видимо, появилось и у Хрущева. Исчезновение Берии — это возможность, с одной стороны, списать на него все грехи, убрать опасного соперника, расчистить себе путь к единовластию; с другой стороны, ликвидация Берии — это возможность отомстить за сына…

Да-да, генерал Удилов имел в виду родного сына Никиты Сергеевича Хрущева Леонида, к истории таинственного исчезновения которого мы обратимся в следующей главе.

Версия Д. Волкогонова. В составе Президиума ЦК после смерти Сталина остались в основном проверенные: Булганин, Берия, Ворошилов, Каганович, Маленков, Микоян, Молотов, Хрущев да двое сталинских выдвиженцев — Первухин и Сабуров. Было ясно, что в этой десятке по крайней мере трое — Берия, Маленков и Хрущев — претендуют на безоговорочную первую роль. Уже поэтому можно было предсказать грядущую жестокую схватку (возможно, не единственную) за лидерство. Как заявил полтора десятилетия спустя один из соратников Хрущева, А. Н. Шелепин: «После Сталина пришел Хрущев. Тоже вождь. И психология вождя осталась». У него было много воли, чтобы стать первым.

Здесь и проявил себя в полном большевистском блеске Хрущев. Он, как и другие, понимал, что у Берии, которого боялись все, были главные козыри в виде всесильного Министерства внутренних дел. Можно было ожидать самого худшего. И Хрущев начал смело действовать.

Уверен, выступив против Берии, Хрущев вначале попытался просто спасти себя и других членов Президиума. Ни одного намека протеста против сталинской системы в словах и действиях Хрущева до кончины вождя найти невозможно. Но политическая, дворцовая борьба имеет свою логику. Начиная борьбу с Берией, он был совсем не тем Хрущевым, который навсегда вошел в историю как первый советский лидер, бросивший вызов Сталину. Но, вероятно, его «заговор» против Берии и стал той начальной политической платформой, опираясь на которую он смог со временем нанести первый, но самый страшный удар по сталинскому тоталитаризму.

Хрущев, бывший обычным птенцом сталинского гнезда, раньше других стал понимать, сколь мрачным и зловещим оно являлось.

Важны для понимания расстановки политических сил в Кремле после кончины Сталина и высказанные в ряде бесед со мной на Старой площади суждения Д. Т. Шепилова. По мнению Дмитрия Трофимовича, Маленков не претендовал на первую роль в партии, он лишь председательствовал в тот период на совещаниях Президиума ЦК. Секретариат ЦК возглавлял Хрущев. Берия и Хрущев были несовместимы. У них были совершенно различные точки зрения на решение буквально всех вопросов. Например, Берия предлагал в Литве, Белоруссии и в других республиках провести полную национализацию руководящих кадров, убрав всех русских из органов управления, прежде всего из органов внутренних дел. Хрущев, наоборот, был категорически против, выражал недоверие национальным кадрам.

Еще одно свидетельство представителя старой кремлевской верхушки, работавшего при Сталине и Хрущеве. Вспоминает Н. А. Мухитдинов:

— В 1953 году Берия, сталкивая сподвижников между собой, заигрывая то с одним, то с другим, умело используя слабости каждого, сам в то же время продумывал и пытался осуществить планы общегосударственного масштаба. Долгое время занимаясь МВД и КГБ, Берия всюду расставил своих людей. До мозга костей был связан с разведкой и контрразведкой, досконально знал и мастерски умел осуществлять дискредитацию неугодных ему людей и, если нужно, уничтожение их, выдвигать и использовать в собственных интересах слабости лиц с темным прошлым.