Тропа Исполинов - Феликс Эльдемуров

Третий залп будет как раз в середину строя. Двигаться вперед - кони переломают ноги в воронках от снарядов...

- Стой! - скомандовал он и, раскидывая руки:

- В стороны! Быстро!

Медленно, медленно! - как показалось ему в эту минуту, но на самом деле всё быстрее и быстрее, две группы всадников помчались в разные стороны. Одну из них возглавил он, другую знаменосец. Бешеным галопом, в немыслимом танце скачки замелькали ноги коней и, одновременно - быстрее и быстрее вращали колесики прицельных устройств келлангийские артиллеристы.

- Картечью... Огонь! - приказал молодцеватый лейтенант.

Решетящий огненный шквал обрушился туда, где только что промчались чаттарские всадники, за ним ещё и ещё один...

И вдруг, из пыли, дыма и пламени с двух сторон на батарею, как с неба, обрушились конные драгуны, и их клинки поднялись и опустились, поднялись и опустились! поднялись и опустились!! в лучах проглянувшего солнца, и кровь и мозги артиллеристов зашипели на раскалённых стволах орудий...

- Даннхар! Даннхар!! Даннхарр!!! - ревели из-под решётчатых забрал пять сотен глоток.

...И вкривь,

И вкось,

И в кровь,

И в кость...

Покончив с батареями, чаттарцы, рассыпавшись лавиной, понеслись к стенам города. Вылетевший из-за стен отряд непроспавшихся наездников был изрублен вчистую. Охрипший от крика, выпучивая налитые кровью глаза, Гриос, с несусветной чаттарской и тагркосской руганью перестраивал всадников строем в клин.

Раскидывая комья почвы, поднимая ветер, от которого пригибались кусты прошлогодней полыни, забрызганная грязью и кровью тяжёлая чаттарская кавалерия ворвалась на улицы Коугчара.

В это время на другом фланге кипела схватка.

2

Согласно донесениям разведки, основные силы келлангийцев должны были быть сосредоточены в центре, однако в эту ночь в неприятельском лагере тоже дремали не все, и догадались передвинуть часть своих полков. Гренадеры забросали гранатами первые колонны тагркоссцев и перешли в контратаку.

Прицельными залпами келлангийской артиллерии были уничтожены две тагркосские батареи, разрывом одного из снарядов смертельно ранило Теверса... Затем в чистом поле сошлись стена на стену, штык на штык, рубились лопатками и тесаками, и в какой-то миг Даурадесу, наблюдавшему за ходом боя, показалось, что его пехота дрогнула и вот-вот повернется вспять, побежит, и бесстрашная горстка чаттарцев, за передвижением которой он пытался следить в подзорную трубу, останется без поддержки.

Не размышляя ни о чём более, он ударил шпорами коня и, не оглядываясь, следует ли за ним хотя бы кто-нибудь, поскакал туда, где и действительно начинали поворачивать вспять тагрские пехотинцы. Не доскакав, спрыгнул наземь, отбросил поводья, потянул из ножен "бодариск". Сердце билось больно.

- Вперёд, свободные тагры!

На его крик отозвались многие. Впереди, где кипела резня, всё было пестро от чёрных, зеленых, коричневых и синих, забрызганных кровью мундиров.

- Даннхар, свободные тагры! Карраданнхар!

Однако, ступив шаг или два, генерал почувствовал, как в груди что-то как будто оборвалось... Качнулась земля под ногами. Даурадес пошатнулся, схватился за грудь... опустился на колени...

Пуля - не пуля...

В рядах подбегавших бойцов его жест истолковали иначе:

- Даурадес убит!

Эта страшная весть, которая в иной обстановке могла бы заставить потерять боевой пыл иную армию, совсем иначе подействовала на тагркоссцев. Заскрипев зубами, напарываясь на штыки, перед смертью обхватывая руками стволы ружей противника, зная, что идущий следом добьёт врага, спотыкаясь, напирали шаг за шагом, лезли по телам упавших, били наотмашь, вгрызались зубами в глотки... И келлангийцы не выдержали - подались.

Усиливая натиск, тагркоссцы на плечах бегущих повалили через укрепления. Временами колонны, усиленные подоспевшими частями, шли настолько плотно, что убитые и раненые не могли упасть и двигались в одном строю с живыми...

- Инта каммарас! Ну как можно главнокомандующему так, сразу, очертя голову, бросаться в бой?

Холод, холод обжигал грудь и горло...

Даурадес открыл глаза. Перед ним, с флягой водки стоял на коленях старый служака, генерал Макгребен. Ординарец держал в поводу коней.

- А где же... где остальной генералитет? - спросил Даурадес.

- Там! - махнул рукой Макгребен. - Ушли воевать! Последовали примеру главнокомандующего, а что делать? Командир должен быть при войске... Как вы себя чувствуете, дружище?

- Неплохо. Неплохо для того, чтобы, как вы сказали, отправиться к войску. Ну-ка, ребята, помогите встать!

- Что вы, что вы! В таком состоянии! Вам бы отлежаться... Ведь всё равно поле битвы осталось за нами. Куда вы так стремитесь?

- На старую соборную площадь, господин генерал. Всего лишь на старую соборную площадь...

3

В это время защитники дома получили передышку. То ли келлангийцы и ополченцы не желали жертвовать жизни на штурм заведомо бесполезной для них деревянной цитадели, то ли решали, что следует делать в связи с начавшимся штурмом.

Гурук, Норт и пятеро солдат попытались открыть боковые ворота в соборной ограде, но им мешал крепкий засов с той стороны.

О том, чтобы перебраться через ограду или ворота сверху не могло быть речи - это пространство простреливалось из соседних домов, в чём сразу убедился один из драгун. Его тело, пронзенное четырьмя пулями, грузно перевалилось и упало за ограду.

За воротами довольно гоготали "стадники".

- Скоты! - скрипел зубами Гурук. - Доберёмся и до вас, погодите...

- Господин лейтенант! - позвал его один из солдат.

За углом дома, буквально в нескольких шагах, лежало толстое осиновое бревно - идеальный таран.

Трое драгун, внезапно выскочив на площадь, открыли бешеный огонь по окнам. В то же время, трое остальных, как лёгкое поленце, подхватили осиновый ствол и утащили бревно за спасительный угол. Эта бесшабашная вылазка стоила жизни ещё одному из солдат...

- Ээ! Раз!.. Ээ! Два!! - командовал, размахивая тесаком, Гурук.

Засов не поддавался.

Удары бревна о соборные ворота доносились до тех, кто всё ещё был заключен внутри дома. Всё заложники, пятьдесят человек, укрывались от пуль на втором этаже - здесь было безопаснее.

Тинч беседовал с Таргреком.

Отшельник опирался на длинное крепостное ружье, что захватил в арсенале вместо куцего кавалерийского карабина, который в его руках показался бы не более как детской хлопушкой.

- Таргрек, ты всё знаешь, - сказал Тинч. - Скажи, они... успеют к нам на помощь?

- Я ничего не знаю, Тинчи, - ответил Отшельник.