Вторая любовь - Джудит Гулд

— Ага, теперь мы квиты, — усмехнулась Дороти-Энн.

Молодой женщине хотелось, чтобы этот день никогда не кончался. Она не могла вспомнить, когда в последний раз так веселилась. В конце концов, хоть какое-то время, она могла ни о чем не беспокоиться.

Они отправились в ресторанчик «У Сьюзи», одно из двух самых популярных заведений, пили там «Маргариту» и танцевали, а потом Дороти-Энн решила показать Ханту Сиполите, знаменитый городской нудистский пляж.

— Вы видите эти соломенные хижины? — показала она.

Уинслоу кивнул.

— Сейчас в них живет очень много нудистов.

— Ага, — он старался казаться печальным. — Стиль жизни молодых и смелых.

Дороти-Энн локтем пихнула его в бок.

— Отлично, — засмеялась она, — вы уже нагляделись. Нам пора уходить, пока вы тут не надумали чего-нибудь. Я так полагаю, следующим вашим шагом будет предложить нам устроить стриптиз и присоединиться к ним!

— Никакой опасности, — усмехнулся Уинслоу. — Я сомневаюсь, что выживу после драк.

— Драк? — Дороти-Энн выглядела сбитой с толку. — Что еще за драки?

— Из-за вас, конечно, какие же еще? Я крайне ревнив. Стоит какому-нибудь парню бросить на вас влюбленный взгляд — даже без злого умысла, — я буду вынужден защищать вашу честь.

— Как восхитительно! — Дороти-Энн заливисто рассмеялась и пожала ему руку. — Вы станете это делать?

Лицо Ханта стало серьезным.

— До конца моих дней, — негромко поклялся он.

Она немедленно отпустила его руку и отвернулась. Каким-то образом они перешли границу веселья и игр и попали на территорию серьезного.

А Дороти-Энн не была готова к серьезным разговорам. Даже под видом шутки.

«Спокойно, старушка, — предупредила она себя. — Не ищи ничего там, где ничего нет».

Дороти-Энн напомнила себе, что эти несколько украденных часов всего лишь дело случая.

Ты и Хант случайно оказались вместе. Завтра он отправится домой заниматься своей жизнью, а ты вернешься к себе и возьмешься за собственные проблемы. Вы, возможно, никогда больше не увидитесь.

У реальности есть противная привычка предъявлять свои права.

Хант как-то странно посмотрел на нее.

— Что-то не так?

— Нет. — Дороти-Энн выдавила улыбку. — Почему вы решили?

Но разумеется, все изменилось. Потому что теперь Дороти-Энн понимала, что чувствовала Золушка.

Время от времени мы все превращаемся в Золушек. Только час каждому назначен свой. Полночь наступает для каждой в свое время.

И еще позже.

День близился к вечеру. Со шляпами в руках они шли босиком по краю прибоя, вдоль пустынной полоски усыпанного ракушками пляжа.

Очень скоро солнце сядет, и четкая линия очертит их силуэты на фоне разноцветного неба. Потом очень быстро наступит темнота, и они отправятся обратно в Хуатуско.

Дороти-Энн болезненно ощущала каждую уходящую минуту.

— Раз Уитморы уехали, я полагаю, что ваши дела здесь закончены, — спокойно заметила она.

— Да, — подтвердил Хант. — А ваши?

— Я хочу последний раз навестить всех заболевших сальмонеллёзом постояльцев, но после этого я тоже буду свободна.

— И куда вы полетите? В дикую голубую даль?

— Совершенно верно, — кивнула Дороти-Энн.

— Значит назад, к крысиным гонкам, — вздохнул Хант. — Сан-Франциско для меня. Нью-Йорк для вас.

— В общем-то, мне еще нужно сначала сделать остановку на острове в Карибском море. Мы строим там курорт, и стройка выбилась из сметы и из графика. Настало время мне вмешаться.

— Карибское море, — мечтательно пробормотал Уинслоу. — Белые пляжи с мелким-мелким песочком… Что-то шепчущие пальмы…

— Бульдозеры, — продолжила его спутница, — экскаваторы… бетономешалки…

Это его нисколько не расстроило.

— И сколько вы там пробудете?

Женщина пожала плечами.

— Пару дней… В крайнем случае три дня. — Она посмотрела на Ханта. — А что?

— Я всегда могу задержаться с возвращением на пару дней. Можно было бы нанять яхту, она бы постояла на якоре у берега. Что вы об этом думаете?

Ее сердце чуть замедлило бег, а потом забилось быстрее от того, что она предвкушала. Силы небесные, а что с его точки зрения она должна думать? Да это самое заманчивое предложение, которое ей приходилось слышать.

Потом осторожность взяла верх, и Дороти-Энн остановилась, чтобы всмотреться в лицо Ханта. Не подшучивает ли он над ней?

Уинслоу не шутил. Лицо у него было искреннее и такое незащищенно пылкое, такое бесконечно жаждущее и исполненное энтузиазма, что от увиденного кровь бросилась ей в лицо.

— Вы сошли с ума! — засмеялась она.

— Возможно, — мягко согласился Хант. — Но еще никогда в жизни я не был серьезнее.

Порыв бриза запутался у нее в волосах. Она заложила их за уши, потом повернулась и стала смотреть на море. Заходящее солнце затопило океан расплавленным золотом, и огни спортивного рыболовного судна, возвращавшегося к берегу, просемафорили большой улов.

— Итак? — поинтересовался Уинслоу.

Дороти-Энн легко вздохнула, задержала дыхание, потом выдохнула. Какая-то часть ее существа просто умирала от желания ухватиться за его предложение. «Сегодня ничего не кончится!» — появилась ликующая мысль.

Но другая часть оставалась холодной и разумной. Чем раньше мы расстанемся, тем легче это будет для нас обоих. Я не готова к отношениям, да и он тоже. Хант все еще женат.

Дороти-Энн совершенно не собиралась становиться «другой женщиной». Господи, нет. У нее в жизни и так достаточно сложностей. Меньше всего на свете ей требовалось их умножать.

Его голос прозвучал шепотом на фоне прибоя.

— В чем дело? Почему вы не можете просто сказать «да»?

Дороти-Энн повернулась, подняла на Ханта глаза и собралась ответить «нет». И вместо этого, она почувствовала, как его взгляд обволакивает ее, и слова замерли у нее на языке. Черт. Она не хочет огорчать его! Ей хочется сказать «да»!

Хант стал единственным мужчиной, к которому ее потянуло со дня гибели Фредди. Но это не совсем так. Если говорить правду, то совсем не так. Я должна быть честной сама с собой. Меня потянуло к Ханту с самого начала, еще до того, как я узнала, какая трагедия случилась с моим возлюбленным. В то мгновение, когда я увидела Ханта, а он увидел меня, какая-то искра проскочила между нами.

Да. Ее с самого начала захватила ослепительная аура его обаяния.

Дороти-Энн ощутила на своих плечах тяжесть вины. Разумеется, она предает память Фредди даже тогда, когда просто находится рядом с Хантом. А как же иначе? И если она проведет с Хантом еще больше времени…

Молодая женщина вздохнула.

— Я бы хотела поехать с вами вместе, — осторожно начала она и чопорно поджала губы. — Мне бы, правда, очень хотелось…

— Тогда почему за всем сказанным должно последовать «но»?

— Потому что я не готова взять на себя обязательства. О, Хант! Разве вы не видите? Еще слишком рано!

Уинслоу подошел ближе.

— Я не требую обязательств, — негромко сказал он. — Я не собираюсь ничего от вас требовать.

Дороти-Энн судорожно махнула рукой.

— Почему мы не можем просто наслаждаться обществом друг друга? — спросил Хант.

Она не сводила с него глаз.

— А можем ли мы, Хант? Неужели и вправду можем? Или мы просто станем обманывать себя?

Он заглянул ей в глаза.

— А с каких это пор дружба считается преступлением?

Дороти-Энн чувствовала, как слабеет ее сопротивление. Но это вовсе не значит, что она сейчас расстелется перед ним.

«Дружба, — про себя обратилась она к незримо присутствующему Фредди. — С каких пор это стало таким уж преступлением?»

Дружба.

Только и всего.

На следующее утро, когда Дороти-Энн поднялась на борт самолета, чтобы лететь на Иден Айл, Хант сопровождал ее.

40

Она этого не оценила — просторное синее небо, облачка, похожие на маленькие белые пушистые султаны от залпов зенитной батареи. И это осталось незамеченным — домики на Рашен-хилл, рассыпанные как дрова для костра; самонадеянно впитывающие солнечные лучи, как будто имели на все это права; чеканная диорама бухты, гор и мостов; флотилия яхт, скользящих по голубому полотнищу воды, словно маленькие чайки.

Эмбер пейзаж не интересовал. Она ощущала себя бледнолицей среди индейцев, чужаком-заговорщиком, чьи потертые джинсы, старые кроссовки и длинные до пояса черные волосы обличали в ней нарушительницу границ. Слишком уж она отличалась, была чересчур жесткой для такого уютного окружения из недавно окрашенных домов и крошечных ухоженных садиков. Никто даже по ошибке не примет ее за домохозяйку или деловую женщину. Ее тело слишком вызывающе, а глаза все время бегают.