Северное сияние - Филип Пулман

— Да.

Одного взгляда на ведунью было достаточно, чтобы Лира поняла все то, о чем минуту назад даже не подозревала. Теперь она знала, почему Фардер Корам так любил Серафину Пеккала и почему любовь эта так рвала его сердце на части.

Бедный, он становился все старше и старше, он превратился в развалину, а она останется молодой на века; поколения сменяют друг друга, но она будет все так же прекрасна.

— Ты не потеряла свой прибор для предсказаний? — спросила Серафина Пеккала. Голос ведуньи был так схож с неистовой высокой музыкой северного сияния, что Лире великого труда стоило вслушаться в самый смысл ее слов, столь безмерно было очарование звучания.

— Нет, — ответила она, встрепенувшись, — он тут, у меня в кармане, целехонек.

Биение могучих крыльев возвестило о прибытии нового попутчика. И вот уже серый гусь, альм Серафины Пеккала, парит рядом с ведуньей. Он что-то коротко бросает ей, а потом разворачивается и, скользя на одном крыле, закладывает широкий вираж вокруг воздушного шара, который все набирает и набирает высоту.

— Твои друзья цагане камня на камне не оставили от Больвангара, — говорит ведунья девочке. — Они перебили охранников-тартар, а их там было более двадцати, уничтожили девять человек из персонала станции, подожгли уцелевшие во время пожара корпуса — словом, все сровняли с землей.

— А миссис Кольтер? Что с ней?

— Ее никто не видел.

Из уст ведуньи вырвался пронзительный вопль, и в тот же миг несколько ее подруг окружили воздушный шар.

— Соблаговолите бросить нам веревку, господин Скорсби, — произнесла она, обращаясь к аэронавту.

— Сударыня, — расшаркался тот, — я вам очень признателен, очень. Только мы ведь все еще поднимаемся. Тянуть шар на север — дело нелегкое. Вам будет непросто.

— У нас довольно сил, — коротко сказала Серафина Пеккала.

Ли Скорсби взялся прилаживать длинный кусок каната к массивному, обтянутому кожей металлическому кольцу, через которое были пропущены все веревки, оплетавшие наполненный газом шар.

Кстати, к этому кольцу крепилась и сама гондола. Убедившись, что канат закреплен надежно, он перебросил смотанный в бухту свободный конец через борт корзины, и тут же шестеро ведуний, стремительно рванувшись вперед, подхватили его и потянули шар за собой, держа курс на Полярную звезду.

Едва только наши воздухоплаватели двинулись на север, Пантелеймон, обернувшись чистиком, устроился на краю корзины, ни дать ни взять впередсмотрящий. Сальцилия, альм Роджера, попробовала было составить ему компанию, но долго не выдержала, потому что Роджер быстро заснул, свернувшись калачиком на дне гондолы. Йорек тоже дремал, один только Ли Скорсби не сводил глаз с навигационных инструментов, пожевывая кончик тонкой сигары.

— Итак, Лира, — вновь обратилась к девочке Серафина Пеккала, — ты решила отправиться к лорду Азриелу. А зачем, ты знаешь?

Лира слегка опешила.

— Как зачем? Чтоб отдать ему веритометр.

Странно, ей ни разу не приходило в голову поразмыслить над этим вопросом: чего ради? И так все понятно. Потом она вдруг вспомнила о своем первоначальном побуждении. Боже, как давно это было, словно в другой жизни!

— Ну, — нерешительно протянула девочка, — чтобы помочь ему бежать. Да, точно. Мы должны помочь ему выбраться на волю.

Эта фраза ей самой показалась вдруг полным бредом. Бежать из Свальбарда! Это же уму непостижимо! Но сдаваться Лира не собиралась.

— Ну, по крайней мере, мы должны попробовать, — упрямо добавила она.

— Тогда, думаю, мне следует кое-что тебе рассказать, — произнесла Серафина Пеккала.

— Про Серебряную Пыль, да? — выпалила Лира, потому что именно об этом ей хотелось узнать более всего.

— И про Серебряную Пыль тоже, — спокойно отвечала ведунья. — Но у нас еще будет время. Ты сейчас устала, путь нам предстоит неблизкий. Мы поговорим, когда ты отдохнешь. Тебе надо поспать.

Лира зевнула. Зевнула так, что до сих пор не понятно, каким образом ей удалось не вывихнуть себе челюсть и никого не проглотить. Это был всем зевкам зевок и длился он не меньше минуты, по крайней мере, так показалось самой девочке. Чувствуя, что не может более бороться с навалившейся на нее дремотой, Лира потрясла головой. Серафина Пеккала протянула руку и легонько коснулась ее глаз. Девочка тут же начала оседать на дно гондолы, а Пантелеймон кубарем скатился вниз и, обернувшись горностаем, обвился вокруг Лириной шейки, как он всегда делал, когда они спали.

Ведунья стремительно летела рядом с шаром, который с каждой минутой несся все дальше и дальше на север, туда, где лежал Свальбард.

ЧАСТЬ III

СВАЛЬБАРД

Глава 18

Лед и мгла

Ли Скорсби бережно прикрыл Лиру меховыми одеялами. Она заползла под бочок к Роджеру, и оба сладко засопели во сне, а шар тем временем несся все дальше к Северному полюсу. Аэронавт время от времени поглядывал на свои навигационные приборы да знай себе посасывал тонкую длинную сигару, которую по-прежнему не выпускал изо рта. Разумеется, о том, чтобы зажечь ее, не могло быть и речи, ведь тогда наполненный водородом шар вспыхнул бы как свечка.

— Эта девчушка, как я погляжу, важная птица, а? — пробормотал Ли Скорсби, зябко кутаясь в меховую куртку.

— Вы даже представить себе не можете, насколько важная, — негромко отозвалась Серафина Пеккала. — Да она и сама об этом не знает.

— Тогда, боюсь, активных боевых действий нам не избежать. Только поймите меня правильно, в данном случае говорю как человек практический, который вынужден зарабатывать себе на хлеб насущный, а посему мне совершенно не улыбается получить пробоину или пулю в лоб за здорово живешь. За такие вещи, мэм, полагается компенсация, а мы ни о чем таком не договаривались. Мне меньше всего хочется умалять высокое предназначение нашей экспедиции, да только Джон Фаа и его дружки-цагане заплатили мне достаточно. Сюда входит и мой гонорар — согласитесь, я ведь трачу время и силы, — а также износ шара при условии нормальной эксплуатации. Но это все. Ни о дополнительном вознаграждении, ни о страховке за участие в боевых действиях не было сказано ни слова. Не мне объяснять вам, мэм, что едва мы высадимся с Йореком Бьернисоном в Свальбарде, то боевые действия не заставят себя долго ждать. — Ли осторожно сплюнул прилипший к губе кусочек табачного листа, так что он угодил точно за борт. — Так что хотелось бы внести ясность в вопрос о компенсации за намыленную шею и тяжкие телесные повреждения, — хмыкнул он, обращаясь к ведунье.