Белая тетрадь - Софья Ролдугина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не перебивала его, хотя очень хотелось. Появилось ощущение дежа вю, как будто мы уже когда-то вели этот спор. О понимании и о настоящем значении привычных слов.
— Почему милосердие не бывает неприглядным? Почему подлый и мелочный человек вызывает у нас отвращение? Ну же, ответь!
Из полутьмы уютного зала появилась официантка с нашим заказом. Я проводила ее взглядом и только потом ответила:
— Ты хочешь сказать, что для тебя красота — это добро?
— Да. Нет. Не совсем так, — он нервно взъерошил волосы. Эти его простые, человеческие жесты заставляли меня чувствовать странное тепло в сердце. — Не обязательно. Но красота должна быть цельной и искренней, понимаешь? Она не может быть лживой, незавершенной. Иначе она причиняет боль, а боль не бывает красивой. Маргарет красива не потому, что у нее чудесная кожа или колдовские глаза. Нет. Она красива, потому что находится в гармонии с собой и с окружающим миром. Даже тогда, перед князем Алой звезды, она была похожа на выпущенную стрелу — уверенную в своей цели и совершенную.
— Но почему же тогда ты…
— Я? А что я… — он подпер подбородок ладонью, сощурено глядя на дождь за стеклом. — Я даже не могу понять, чего я хочу. Где уж тут совершенство.
— А ведьмы не ценят завершенность, — неожиданно для себя сказала я. — Всезнание — удел богов и пророков. А мы на то и люди, чтобы метаться, ошибаться и опять начинать все заново.
Он улыбнулся.
— Я не человек.
— Ну, не придирайся к словам. Я не это имела в виду. Строго говоря, я тоже не человек, но что это меняет?
— Ничего не меняет, — согласился Максимилиан, окуная хрустящую палочку в горячий шоколад. Я хихикнула. Он возмущенно вскинулся: — Чего смешного? Я всегда так ем.
— Да нет, ничего. Просто Дэйри тоже все время… Ой, извини, — я смутилась, глядя на сердитого вампира.
— Этот твой Дариэль… Он нас словно преследует, честное слово.
— Как и твои старые друзья, — возразила ему я. — Иногда у меня такое чувство, что ты во всех городах на свете завел себе группу поддержки. Этого ты спас, этот был в твоем клане. И все поголовно держат гостиницы и рестораны.
— И сувенирные лавки, — машинально добавил Максимилиан. — Ничего удивительного. Если ты — одиночка, тебе нужно думать и о легальном заработке, и о подборе жертвы, желательно безопасном. Укус — не значит смерть. А постояльцы отеля, так сладко спящие ночью, разве они не идеальные жертвы? Или припозднившиеся посетители кафе, ночного магазина, кинотеатра… Если честно, половина таких частных заведений принадлежат ар-шакаи и им подобным. Для тебя это новость?
— Я об этом не задумывалась, — честно призналась я. — Брр, я теперь точно не буду останавливаться в непроверенных гостиницах. А то еще подкрадется ночью какая-нибудь пакость…
— Ерунда, — махнул рукой Максимилиан. — Тебе это не грозит. Ты же теперь эстаминиэль.
Я вздохнула. Замечание попало в точку. Болевую.
— Все время забываю об этом. Так что насчет твоих многочисленных знакомых? Или это нормально среди ваших?
— Это нормально среди тех, кто много путешествует, — снисходительно пояснил Максимилиан. — И, опережая твой следующий вопрос — я путешествую очень много. Нигде не останавливаюсь надолго. Наверное, особенность характера. Иногда мне кажется, что я просто потерялся в этом мире… — несколько смущенно добавил он.
— Я странник забытый на землях чужих… — чуть слышно пробормотала я. Максимилиан удивленно посмотрел на меня поверх чашки.
— Это строчка из одного стихотворения, — пояснила я. — Я иногда вспоминаю его, когда смотрю на тебя.
— Расскажешь? — искренне заинтересовался Ксиль. Глаза у него в этот миг были совершенно по-детски наивные и требовательные. Или казались такими.
— В другой раз, — я покачала головой. — Я и не помню его толком.
Максимилиан улыбнулся.
— Это так странно — чего-то не помнить. Все-таки люди очень интересно устроены.
— Не задавайся слишком. Ты тоже относишься к одной из земных рас. Причем к одной из самых неприятных в общении.
Не знаю, как мне удалось договорить эту фразу и не рассмеяться. Наверное, помог глоток горького, как предсмертное раскаяние, кофе. Как раз такого, какой я люблю.
— Ну-ну. Я потомок Старших и Древних! — он гордо задрал нос, но увидев, как у меня непроизвольно расползаются в ехидной улыбке губы, уткнулся в чашку.
Некоторое время мы просто сидели и потягивали горячий напиток. Я хрустела аппетитным песочными пирожными, Максимилиан меланхолично помешивал свой шоколад коричной выпечкой. Дождь усилился, и меня опять начало клонить в сон.
Все-таки ты вернулся, думала я, разглядывая четкий профиль князя. И не за какими-то тряпками, а за мной. За мной. Интересно, это надолго?
Вряд ли. Даже учитывая его «ревность» к Дариэлю и романтические поцелуи под дождем, я не могла поверить что он меня любит. Хотела поверить, но не могла. В конце концов, что ему одна несовершеннолетняя ведьмочка, явно не соответствующая своему рангу? Да и внешность моя… Ну почему я не могу быть, как те королевы! Они не просто красивы, они безупречны. И загадочны. А я… Так себе, серединка на половинку. Даже в идиотском серебряном платье. Максимилиан уйдет через пару дней, а я останусь одной из тех безымянных девушек, которые думают, что у них есть он.
— Ерунда, — хмыкнул Максимилиан, не отрываясь от напитка. Глаза были блаженно прикрыты. — Я тебя точно запомню.
— Да-да, совершенная память и все такое… И прекрати, наконец, читать мои мысли!
— А ты блок поставь, — посоветовал мне князь.
Я нахмурилась.
— А я не умею.
— Вот и не жалуйся тогда. Я же не могу перестать слышать. И еще. Не зацикливайся ты на этих напыщенных дурах…
— На ком?! — я поперхнулась кофе.
— На ваших Королевах. Вот уж у кого ни капли индивидуальности, сплошное следование стереотипам… Или принципу "от противного".
— Хорошо, не буду, — послушно согласилась я. Напыщенные дуры, как же… Он просто не понимает, о чем говорит.
За столиком снова воцарилась тишина. Я сидела, опустив ресницы, но все время чувствовала на себе теплый, чуть ироничный взгляд князя. И слышала его мысли, далекие от приличных. Вопреки ожиданиям, на этом настоящем свидании я чувствовала себя ужасно неловко. И настойчивое внимание Максимилиана подливало масла в огонь. Мне захотелось сказать ему гадость.
— Расскажи еще что-нибудь, Ксиль.
— Что? — растерялся князь.
— Например, где ты был все это время, пока мы приводили город в порядок. Скрывался от обязанностей? — ехидно предположила я. Пусть выкручивается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});