Черный феникс. Африканское сафари - Сергей Кулик

Да и не только на пути! Используя проводников из числа эфиопов-предателей, харэрцы и сомали специально отряжали экспедиции в глубинные районы для разграбления святынь. Так погиб построенный Зэра-Яыкобом монастырь Дэбрэ Ныгодгуад. В ущельях Мэнзи и Уосиль по камням были разобраны первые христианские церкви, возникшие на земле амхара. На озере Хайк, выиграв свой первый бой с эфиопскими войсками на воде, Грань лично участвовал в разграблении знаменитого островного монастыря Дэбрэ Ыгзиабхер, а также пустыни Дэбрэ Ыстифанос. Их монахам по традиции принадлежала привилегия выдвигать из своей среды «хранителя времени» — акабе сэата — самого влиятельного представителя религиозных кругов при императорском дворе, главного авторитета в вопросах монофизитской теологии. Именно акабе сэат подвергал своеобразному экзамену абунэ — митрополита эфиопской церкви, назначавшегося вплоть до 1959 года александрийским патриархом. Он же поддерживал контакты с зарубежными церквами. Понятно поэтому, что за долгие годы существования в этих островных сокровищницах были накоплены огромные ценности. После того как перегруженные награбленным добром тростниковые лодки Левши трижды совершили челночные переезды по озеру, вывозя награбленное, на месте Дэбрэ Ыгзиабхер и Дэбрэ Ыстифанос остались лишь пепелища. Обитатели современной пустыни на озере Хайк рассказали мне, что среди украденного были перевезенные из Аксума уникальные папирусные свитки времен Эзаны, переписка Калеба с аравийскими правителями, драгоценные книги с золотыми страницами.

Лишь Лалибэле каким-то чудом удалось уцелеть как целостному ансамблю. Кое-что, конечно, было вывезено Гранем и отсюда. Но разрушить подземные каменные монолиты он даже и не помышлял. Да и спускаться в подземелье «идолопоклонников» его солдатам показалось страшно.

Изустное предание, которое пересказал мне абба[30] Мэкэле, настоятель церкви Ымануэла, утверждает, что за день до того, как войти в Лалибэлу, заболевшему лихорадкой имаму Ахмеду приснился сон. Смысл его был таков: если завоеватель Эфиопии не спасет женщину, он погибнет.

Весь следующий день имам искал, кого бы ему спасти, но женщин не попадалось — всех их монахи спрятали в подземелья. Обуреваемый недобрыми предчувствиями, Грань отправился осматривать Лалибэлу, о чудесах которой он издавна был наслышан. Однако то, что знаменитые храмы «идолопоклонников» не блестели на солнце позолотой своих куполов, а заманивали куда-то в преисподнюю, совсем вывело имама из состояния равновесия.

Войдя в Бетэ Ымануэл, он был одержим одной мыслью: уничтожить ненавистных для него черных монахов в черных рясах.

— Разведите посреди этого святилища нечистых костер, — приказал он сопровождающим. — Сгоните в эту сырую ловушку всех монахов.

Пока огонь разгорался, имама начал трясти озноб. Потом отсветы пламени заплясали по стенам, и Ахмед, подняв глаза, увидел, как со всех сторон, кто смеясь, кто подмигивая, кто угрожая, на него смотрят лики святых. Костер осветил потолок, и оттуда на грозного имама ничего не боящимся взором устремились двенадцать апостолов.

Грань зажмурился и попытался справиться с собою. Но озноб усиливался. Согнанные в церковь монахи затянули заунывные псалмы. Их песнопения, разносясь по пещерам, отзывались где-то вдалеке гулким эхом. «Зов шайтана», — мелькнуло в голове у имама.

— В огонь! — истерически закричал обычно суровый и сдержанный Ахмед. — Всех монахов в огонь!

Мусульманские воины бросились исполнять волю повелителя. Но неожиданно в стене, совсем рядом с Ахмедом, раскрылась крохотная потайная дверь, скрывавшая келью. Из нее выбежала женщина в белоснежном одеянии и сама прыгнула в костер.

— Назад! — прокричал Ахмед. Но голос его был настолько неузнаваем, что никто из приближенных так и не понял намерения имама спасти женщину.

— Назад! — хрипло повторил он, в ужасе наблюдая, как языки пламени набросились на ее белую шамму. — Назад!

— Я не сгорю в огне, если ты, собака, поклянешься не губить Лалибэлу, — раздался спокойный голос из костра.

— Клянусь! — последовал ответ. И в тот же момент Ахмед ибн Ибрахим аль-Гази сам бросился в огонь за женщиной.

Сопровождавшим его визирям и шейхам пришлось последовать в костер, дабы спасти Граня. У него обгорела лишь одежда, женщина получила сильные ожоги и тут же была отдана на попечение монахам.

— Мы не будем задерживаться в этой обители шайтана! — приказал имам приближенным. — По коням!

Пока имама тряс озноб под сводами Бетэ Ымануэл, его воины уже успели прихватить немало ценного из других храмов. Но как только Грань вышел на солнечный свет, он приказал прекратить грабежи.

Наверное, эта красивая легенда о мужестве безвестной для нас эфиопской женщины имеет под собой реальную основу. Арабский летописец тех времен, который взялся за перо ради того, чтобы прославить подвиги Ахмеда, признает между строк: «Женщина сделала так, чтобы войска имама не разрушили Лалибэлу».

Так было спасено и дошло до наших дней одно из двух эфиопских «чудес света»…

Глава сорок третья

Бесславная кончина пятого сына Васко да Гамы, предводителя мушкетеров. — Тридцатилетняя война заканчивается победой эфиопского оружия. — 1555 год: в Риме изучают эфиопские языки. — Народ восстает против иезуитов. — Новая столица «страны черных христиан», ставшая недоступной для католиков. — Тондэр делается самым большим городом Тропической Африки. — «За» и «против» европейского влияния на архитектуру

Имя Криштована да Гамы, пятого сына знаменитого первооткрывателя морского пути в Индию, наверно, никогда не осталось бы в анналах истории, если бы не описываемые нами события в далекой от Лиссабона Эфиопии.

Все отступая и отступая в глубь страны, теряя свои лучшие войска и земли, Либнэ-Дынгыль хоть и поздно, но понял, что горы на сей раз не смогут сыграть роль спасителя его империи. Искать союзников среди окружающих Эфиопию со всех сторон халифатов, султанатов и имаматов было тщетно. Поэтому в 1535 году взоры эфиопов вновь обратились к Португалии. Советники императора, даже в условиях, когда двор годами укрывался в горных ущельях или на вершинах амба, умудрялись держать руку на пульсе политической жизни мира. Им было доподлинно известно, что не только Эфиопия нуждается в антимусульманском союзе с Португалией. Последователи пророка уже перекрыли Лиссабону традиционный сухопутный путь в Индию и блокировали средиземноморский участок маршрутов купцов в Красное море. Правда, в самом конце XV века Васко да Гама разведал дорогу в Индию по океану. Но если Грань захватит Эфиопию и мусульмане сделаются полными хозяевами Африканского Рога, под ударом окажутся и новые владения Лиссабона на Черном континенте, стерегущие эту океанскую дорогу, да и сама эта дорога.