Век эмпирей - Тони Гонзалес

Сине-белая сфера огня полыхнула перед «Абаддоном»; усиливающиеся электростатические дуги запрыгали рядом. Линкор стал из золотистого сияюще-белым; Виктор думал, что корабль превратит его в спекшийся шлак, когда, как в сцене Божьего гнева, о котором говорилось в священных писаниях, сферический сгусток энергии изверг из себя катастрофический дуговой заряд, протянувшийся на многие километры.

Прорезая пространство, подобно молнии, заряд ударил в ведущий линкор класса «Баалгорн» и затем разделился, распространяясь от судна к судну. Каждый корпус кораблей Ковенанта сверкал электростатическими разрядами; и затем Виктор увидел, что словно зараженные той же самой болезнью, оболочки, окружавшие каждое судно, одновременно взорвались.

Множество взрывов и накладывающихся взрывных волн легко прокатывались через пространство; едва стихли звуки разряда, как линкоры класса «Апокалипсис», шедшие за Сарум, одновременно открыли огонь, направляя их объединенную огневую мощь против каждого беззащитного, искалеченного судна кровавых рейдеров; рядом со всем, чего коснулись жгучие белые лучи, распускались взрывы.

Мариус наблюдал все это, в ужасе от зрелища неукротимой смерти и разрушения, когда вновь услышал голос Виктора.

— Разве это — не прекрасно? — шептал он. — Она теперь — рука Бога. Империя принадлежит ей, чтобы править ею, и вы помогли указать ей путь.

— Это — не деяние Бога. — Мариус тяжело дышал, задаваясь вопросом, сколько тысяч жизней только что погибло перед ним. — Это — дело рук тирана.

Когда выстрелы Небесных стражей стихли, остались лишь обугленные, тлеющие руины флота кровавых рейдеров, плывущие через пространство подобно легко несущемуся пеплу. Переполненный гордостью от осознания своего предназначения, Виктор демаскировал бомбардировщик и приблизился к победоносной линии военных кораблей Империи. Но он был встревожен, когда обнаружил, что «Абаддон» Сарум лежал в дрейфе, его носовая часть была опущена вниз относительно других кораблей, и огни внутри, казалось, подрагивали в унисон.

Мариус наблюдал то же самое, когда ее голос возвратился, но она не была высокомерна, самолюбива, как прежде. На сей раз ее голос звучал очень по-человечески.

«Фалек, — просила она. — Помоги мне, пожалуйста!»

54

Регион Фордж, созвездие Кимоторо

Система Периметра, планета II, луна 1

Станция Штаба военного флота Альянса

Восторженные фанфары сопровождали прибытие Тибуса Хета к Штабу военного флота Альянса; это событие было в центре внимания камер и прессы. Окруженный провистами, он прокладывал себе путь через залы станции подобно закаленному политическому деятелю, пожимая руки каждому, кто его об этом просил, и позируя для снимков вместе с членами экипажа и капитанами.

Весь этот энтузиазм прекратился после краткого представления адмиралу флота Морде Энгстен, вслед за чем повисла долгая, неуютная тишина.

Главе флота Альянса было непривычно уделять время встрече со штатскими политиками, особенно теперь, когда отношения с Федерацией достигли наивысшего напряжения. Ее не волновало ни театральное появление Тибуса Хета, ни его настойчивое требование, чтобы встреча была проведена в военном центре флота, ни стоявшие за ним провисты.

Согласившись лишь изучить его, адмирал Энгстен смотрела на самого влиятельного человека Альянса Калдари, будучи настроена весьма скептически и относительно его характера, и относительно его намерений.

— Вы не собираетесь предложить мне сесть? — наконец спросил Тибус с вежливой улыбкой.

Она кивнула:

— Пожалуйста.

Пока Тибус медленно опускался в кресло, Морда оставалась стоять, уставившись на провистов.

— В чем сложности? — вежливо спросил Тибус. — Они — всего лишь советники.

— Господин Хет, ваше положение исполнительного главы мегакорпораций обеспечило вам преимущественное право на организацию этой встречи на личном уровне, — строго сказала она. — Но это не подразумевало открытого приглашения гостям. Допуск в этот центр требует обеспечения самого высокого уровня безопасности во флоте, и мы будем следовать протоколу. Любезно попросите их покинуть помещение.

Улыбка Тибуса испарилась; он выдержал пристальный взгляд адмирала перед тем, как обернуться. Провисты вышли без слова.

— Итак, — сказала она, наконец садясь, — прежде чем мы начнем, вы должны знать, что я служу интересам Альянса Калдари. Я ответственна за охрану границ и защиту всех активов в их пределах, независимо от политики корпорации и того, соглашаюсь ли лично я с ней или нет. Моя повестка дня столь же ясна, как знаки различия на этой форме, господин Хет. С другой стороны, ваша повестка дня — слегка загадочна. Ваш приход к власти — тревожит, а ваши речи подвергли опасности граждан Альянса, что не может меня не оскорблять. Все это означает, — сказала она, откидываясь назад и не отводя от него взгляда, — что я могу сделать для вас?

— Во-первых, — торжественно произнес Тибус, — я хотел бы выразить вам мои личные соболезнования от потери Отро Гариучи. Я знаю, что он был вашим близким другом.

— Да, — кратко ответила она. «И вы сумели использовать его смерть в ваших интересах», — хотела она сказать. — Конечно вы проделали весь этот путь не только для того, чтобы сказать это.

— Адмирал, — начал Тибус, положив руки на стол, — вы можете так не считать, но мы преследуем те же самые цели. Мы хотим того, что принесет пользу Альянсу Калдари. Я просил об этой встрече, чтобы изложить мои планы по данному вопросу и обсудить, чем и как вы можете помочь.

— Я — не политический деятель, — сказала она, складывая руки. — И в этом вопросе ничем не могу быть вам полезной.

— Да, это верно, именно поэтому я решил сначала поговорить с вами конфиденциально, перед тем как обращаться к другим государственным исполнительным органам — что, кстати, привлечет внимание непосредственно к вам, в зависимости от вашего решения, будете ли вы согласны сотрудничать или нет.

Она наклонилась вперед.

— Это — угроза, господин Хет?

— Это зависит от того, кого вы спрашиваете, — ответил он с улыбкой. — Видите ли, у некоторых из нас сложилось мнение, что война оживит государственную экономику. В свете недавних трагических событий, я прибыл сюда, чтобы получить вашу взвешенную экспертизу по данному вопросу.

Адмирал Энгстен встала.

— Господин Хет, вы неправы, полагая, что наши интересы совпадают, если ищете кровопролития. Эта встреча отложена…

— Недавно бунты рабочих раскололи государство, — сказал Тибус спокойно. — Калдари, убивающие калдари, из которых большинство — безработные, неимущие, бедные фабричные рабочие. Такова действительность, желаете вы признавать это или нет…

Тибус наклонился вперед.

— …со мной или без меня — или даже с Отро Гариучи — кровопролитие было неизбежно. Вопрос, который вы должны задать — не как это может быть остановлено, но можно ли извлечь из этого нечто продуктивное. Войны могут это осуществить.

Она ударила рукой по столу.

— Именно на то, чтобы избежать войны, Гариучи истратил свою жизнь.

— Да, и посмотрите, к чему это привело, — он пожал плечами. — Адмирал, это же очевидно, что вы лицом к лицу стоите перед войной с Федерацией, и я не нуждаюсь в вашей поддержке, чтобы убедить в этом других. Мы с вами знаем, что перевес в этих переговорах на моей стороне. И я с легкостью могу нацепить адмиральские звездочки на кого-то другого. Но это — не то, чего я хочу. Ваша репутация и как командующего, и как тактика на поле боя является образцовой, и, что важнее всего, войска доверяют вам. Это — ваш шанс вести их в борьбе за то, во что все мы верим.

Он протянул руку, жестом возвращая адмирала в кресло.

— Как я уже сказал, наши интересы совпадают, — продолжал он. — Мы отличаемся только тем, как это лучше осуществить.

Она ненавидела его.

Она презирала его высокомерие и его пренебрежение. Он не уважал ни ее, ни то военное ведомство, возглавлять которое было ее священной обязанностью. Тем не менее Альянс любил его, поклонялся ему, хотел следовать за ним к тому, чего он так истово искал. Его приход к власти был горьким доказательством, что основа их общества — мегакорпорации — сгнила до основания, а Федерация — высокомерные, убежденные в своей правоте ублюдки, практически спровоцировали это.

Ответственность Морды, и как воительницы, и как лидера воинов, состояла в том, чтобы избежать конфликта, не искать его. Эти решения — те, которые подвергают народы всех наций опасности, — могут рассматриваться только в том случае, когда все другие предпринятые меры испробованы. Получается, что калдари вели себя так, словно полагали, что иного выхода у них не оставалось.