Печальный Лорд - Елена Грушковская

Пробуждение Элихио было быстрым, как будто с него сдёрнули лёгкую вуаль. В окно спальни лился дневной свет, а из ванной доносился звук струящейся воды. Элихио сел в постели. На ковре лежала кучей его одежда, а из-под неё выглядывали странные брюки Муирхаля и синий рукав его водолазки. На крючке вешалки висел чехол со свадебным облачением, а рядом, на соседнем крючке — чёрное блестящее пальто. Элихио вспомнил, как он снимал подвенечный наряд и переодевался в то, что теперь лежало на полу, потом их прогулку на парящей платформе, кафе «У Ринни и Олли». Фарфоровая улыбка Ринни, омлет из яиц сифруги и околдовывающий вкус маиля, а потом… Потом с Элихио начало твориться что-то невероятное. Он отчётливо помнил, как сказал Муирхалю «останься», а потом всё помнилось ему как сквозь дымку: кажется, они всю дорогу от кафе до дома целовались на платформе, потом целовались в лифте, а потом… Элихио схватил свою одежду и стал торопливо натягивать всё на себя, чтобы поскорее убежать отсюда домой.

А потом он понял, что бежать ему некуда, потому что он уже был дома. Здесь были все его вещи, и другого дома у него не было. В приступе паники Элихио бросился на смятую постель, сел и обхватил колени руками. Шум воды в ванной тем временем стих, послышались мягкие шаги, и в дверях спальни появился Муирхаль с полотенцем на бёдрах. По его рельефной груди и широким плечам, покрытым таким же узором, что был у него под волосами, скатывались капельки воды, на бровях тоже висели капли.

— Ты что, малыш? — спросил он. — У тебя такой вид, будто тебе прислали счёт за телефон на астрономическую сумму. Что с тобой, детка?

Элихио молчал. «Детка», «малыш» — эти слова могли значить только то, что этим утром они перестали быть случайными знакомыми. Присев рядом с ним, Муирхаль обнял его сильной тёплой рукой за плечи и ласково заглянул в глаза.

— Ну, что такое?

Элихио молчал. Муирхаль нахмурился, потом его брови расправились, и он взял с тумбочки блистер с красными капсулами, в котором не хватало двух штук.

— Понял, что тебя беспокоит. Если ты полагаешь, что я совсем о тебе не думал, ты ошибаешься. Малыш! Ну, что ты такой каменный? Маленький мой…

Его губы мягко защекотали лицо Элихио, потом накрыли его рот горячей влажной нежностью, которой Элихио не смог воспротивиться. Приминая ладонью ещё мокрый после душа ёжик его волос, он поддался нежному натиску его губ и утонул в сладком головокружении.

— Я для вас всего лишь очередное приключение, — пробормотал он, освободившись от ласкового щекотного плена поцелуя. — Вы уйдёте и больше не вспомните обо мне. А для меня это… серьёзно.

Муирхаль посмотрел ему в глаза. Он хмурился, но в уголках его губ дрожала улыбка. Элихио попробовал пошевелиться и понял, что из его тёплых объятий ему не вырваться.

— Во-первых, я что-то не припомню, чтобы мы снова переходили на «вы», — сказал Муирхаль. — А во-вторых… Я не хочу уходить, малыш. И для меня это тоже серьёзно. — И, окинув Элихио взглядом, вдруг спросил: — А чего это ты уже оделся? Поторопился, малыш. Придётся снова всё с себя снять. Иди ко мне, сладкий.

Его сильные руки раздели Элихио догола, и Элихио не нашёл в себе сил сопротивляться. Не размыкая губ, они соединились, и Элихио не верилось, что всё это происходит наяву — что он обнимает широкую спину Муирхаля и сжимает его бёдра обхватом ног, а Муирхаль находится у него внутри. Потом он лежал на его сильном плече и всхлипывал.

— Ты что? — удивлёно спросил Муирхаль, гладя его по волосам. — Что-то не так? Я сделал тебе больно? Ну, что с тобой, маленький?

Уткнувшись в плечо Муирхаля, Элихио продолжал всхлипывать, не решаясь это сказать, но от тепла руки зеленоглазого незнакомца и его нежного поцелуя он растаял.

— У меня это было в первый раз, — признался он.

Муирхаль крепко прижал его к себе и поцеловал в лоб и в губы.

— Я понял это, милый, — сказал он, глядя на Элихио с нежностью. — И я благодарен тебе за бесценный подарок, который ты мне сделал, отдав мне свою невинность. Если ты думаешь, что я не ценю этого, то ты ошибаешься. Ну, иди ко мне…

Они полулежали на подушках, с переплетёнными ногами: Муирхаль играл распущенными волосами Элихио, а тот гладил его стриженую голову. Едва заканчивался один поцелуй, как сразу начинался другой. Муирхаль целовал Элихио в глаза и в лоб, щекотал губами всё его лицо, и по коже Элихио бежали тёплые мурашки. Прильнув щекой к его тёплому плечу, он рассказывал Муирхалю всю свою жизнь, ничего не утаивая и ничего не стыдясь. Он поведал и о том, как был влюблён в лорда Дитмара. К его удивлению, Муирхаль не ревновал и слушал с улыбкой. В его глазах была нежность.

— Что ты на меня так смотришь? — спросил Элихио. — Тебе смешно, да?

Вместо ответа Муирхаль сказал, раскрывая ему объятия:

— Иди ко мне. Прижмись покрепче.

Элихио прильнул к нему всем телом. Муирхаль был горячий, с железными мускулами и длинными стройными ногами, и в его запахе было что-то родное и знакомое, успокаивающее, с ним Элихио было уютно и тепло. И он был настоящий, близкий и осязаемый.

— Ну, как? — спросил Муирхаль. — Нравится?

— Мне хорошо, — проворковал Элихио.

— Вот этого тебе и не хватало, детка.

Элихио с наслаждением протянул ему губы, и Муирхаль целовал его много раз подряд.

— Этого тебе тоже не хватало.

Что ещё сказать? Через три месяца Муирхаль преподнёс Элихио диадему с предложением руки и сердца. Свадьба состоялась летом, пятнадцатого амбине.

Доктор Кройц полностью поправился и вернулся на работу. До свадьбы Элихио жил у него, а после сочетания переехал к Муирхалю. После общего курса медицины он выбрал специализацию «патологическая анатомия» и проходил практику в Центральной городской больнице скорой помощи, под руководством доктора Кройца.

________________

1 альтерианская крупная рептилия

2 овощ с синей ребристой кожурой и ароматной мякотью пряного вкуса

3 мера жидкости, ок. 300 мл

Глава 19. Весенние заморозки

Весна в этом году никак не хотела наступать: весь лаалинн и половину мэолинна то и дело выпадал снег. Гуляя в заснеженном саду, Джим с тоской смотрел на небо, затянутое серыми тучами: не проглянет ли сквозь ватный полог хоть клочок весенней синевы? Пасмурная снежная погода угнетала его и наводила тоску, на него накатывала лень и апатия. Приехавший по вызову лорда Дитмара врач из натального центра, обследовав Джима, сказал, что оба плода развиваются нормально, и что они разнояйцовые — то есть, они будут похожи друг на друга не как близнецы, а просто как братья. Увидев их личики на экране, Джим чуть не расплакался от умиления.