Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО - Михаил Зефиров

Однако Варшавский разведцентр не спешил с ответом и лишь в мае сообщил, что связник прибудет, но ни время, ни условия встречи оговорены не были. В ночь на 28 июня с бомбардировщика Не-111 на территории Дальне-Константиновского района был выброшен немецкий агент Дергун, а также грузовой парашют с 90 тыс. рублей, батарейками к радиостанции и поддельными документами. Несмотря на то что появление самолета было замечено постами ВНОС, а местные крестьяне видели приземление парашютиста, поймать его не удалось, даже прочесав весь окрестный лес.

Спрятав парашют и добравшись до Горького, Дергун не сразу отправился на встречу с Калабалиным, которого хорошо знал по совместной учебе в разведшколе. Сначала он устроился на жительство, потом несколько дней прогуливался по городу. И тут, во время очередного гулянья, он на ул. 15 лет Чувашии неожиданно встретил другого немецкого агента и «однокурсника» – Родина. Оказалось, что тот был заброшен в Ярославль, но свое задание провалил и решил сбежать в многолюдный Горький. Несколько дней шпионы пьянствовали, отмечая встречу, и только вечером 11 июля Дергун наконец встретился с Калабалиным, когда тот собирал грибы в районе станции Мыза. После этого коллеги зашли за Родиным, купили на базаре водки с закуской и отправились праздновать встречу. Однако попойка трех абверовцев была сорвана опергруппой НКГБ. Сама радиоигра продолжалась и после вплоть до 1944 г.

В марте в Горьком начала действовать и другая радиоточка, на которой работали сразу два радиста. С нее противнику также шла дезинформация, рекомендованная Генштабом. В первую очередь она касалась сведений о количестве эшелонов, проходящих через Горький, и номенклатуре перевозимых ими грузов. Информация, передававшаяся двумя «разведгруппами», отличалась только в мелких деталях и как бы дополняла одна другую. Два курьера, посланные немцами затем в сентябре 1943 г., были арестованы . Один из ранее перевербованных агентов вернулся к немцам и, благополучно пройдя проверку, 1 мая 1944 г. был вновь сброшен на парашюте на территории СССР с батарейками и кварцами для рации. Радиоигра же впоследствии велась до начала 1945 г.

Радиоигры и военная дезинформация – оружие обоюдоострое. Зачастую выигрывал не тот, кто запускал «дезу», а тот, кому она предназначалась. В 1943 г. немцы получили некие «агентурные данные» о том, что с конвейеров Горьковского автозаводе им. Молотова якобы еженедельно сходят 800 средних танков Т-34. Вероятно, дезинформация, переданная советской контрразведкой с целью запугать противника высокой производительностью ГАЗа в деле производства «тридцатьчетверок», привела к совершенно неожиданному результату. Если бы германская разведка располагала какой-либо реальной агентурой на автозаводе, то, вероятно, агенты никак не могли сообщить подобные дутые цифры выпуска танков Т-34, которые там вообще не собирались. Таким образом, контрразведка фактически подставила ГАЗ под удар Люфтваффе!

Далеко не все агенты были пойманы и обезврежены контрразведкой. В большом городе, насыщенном беженцами, эвакуированными, ранеными и другими «временно проживающими», шпионам было довольно легко легализоваться и незаметно вести разведывательную и диверсионную деятельность. Пуски ракет во время налетов авиации много раз отмечались в 1942—1943 гг., причем, несмотря на все принимаемые меры, задержать ракетчиков почти никогда не удавалось. Начальник Горьковского областного управления НКВД В. С. Рясной после войны вспоминал: «В Горьком было много немецкой агентуры. Одной из главных задач немецких шпионов было добыть секрет клея для изготовления авиационной древесины». Это утверждение выглядит тем более смешно, что все немецкие самолеты были сделаны из алюминия!

Фактически же абверовцам удалось получить определенные сведения о горьковских заводах. Так, в одной из разведсводок Абвера за май 1943 г. говорилось: «Горький, ранее Нижний Новгород, имел население 644 тысячи человек, известен как город, в котором сосредоточено несколько крупных объектов военной промышленности, включая завод № 112 „Красное Сормово“, где работает примерно 12 000 человек и производятся ежемесячно 270 средних танков Т-34, что составляет примерно 15% всего объема выпускаемых танков этого типа».

В пылу борьбы с германской агентурой органы НКВД нередко хватали и совершенно невиновных людей, выдвигая против них нелепые и безосновательные обвинения. Так, в апреле – мае были арестованы трое рабочих прессового цеха ГАЗа: И. Родин, Н. Дружаев и П. Шувалов. Им вменялось в вину, что они специально не выполняли план, «срывали работу прессов», отвинчивали остродефицитные детали, предохранители и… выбрасывали их на свалку. Основным доказательством в деле являлась статистика, согласно которой «на этом участке больше, чем на других, было аварий и отключений фидеров». На допросах все трое, конечно, сознались, что с 30-х гг. ненавидели советскую власть и с начала войны согласованно действовали в интересах фашистской Германии, целенаправленно срывая изготовление узлов для «Катюш».

Глава 4

Извечные проблемы МПВО

В январе комиссии, созданные из представителей обкома ВКП(б) и управления НКВД Саратовской области, провели массовые проверки состояния общей охраны и пожарной безопасности объектов промышленности и важнейших сооружений. При этом, как обычно, выяснилось, что за минувший военный год положение на многих предприятиях нисколько не улучшилось, несмотря на регулярно получаемые их руководством инструкции, распоряжения и угрозы. В ряде мест произошли разрушения охранных сооружений и заграждений, пришли в негодность средства пожаротушения. Подъездные пути к уязвимым в пожарном отношении объектам (нефтебазам, складам) находились в запущенном и негодном состоянии. На всех объектах наблюдался некомплект военизированной и пожарной охраны, а те, что входили в штат, в основном престарелые граждане и инвалиды, в силу здоровья и возраста были не в состоянии владеть оружием и средствами пожаротушения. На особо пожароопасном заводе № 702 вообще отсутствовали какие-либо средства пожаротушения. Территория предприятия была захламлена всевозможными отходами, не вывозившимися месяцами, регулярно происходили мелкие пожары.

В Саратове в массовом порядке нарушалась светомаскировка на предприятиях и в жилом секторе. Пожарные водоемы, наспех отрытые прошлой осенью, разваливались и превращались в болота, укрытия и щели были залиты водой, а зачастую использовались населением в качестве помойных ям, а во многих местах просто обвалились. На заводах №№ 236,311 и 702 практически все убежища после таяния снега пришли в негодность и в случае бомбежки не могли быть использованы по назначению. В ходе проверок, проведенных городским штабом МПВО, выяснилось, что в самом плохом состоянии находятся щели и бомбоубежища в Сталинском районе, где находились все крупные предприятия: ГПЗ-3, нефтеперегонный завод и авиазавод № 292. На последнем все защитные сооружения были залиты водой и разрушились.

В связи с этим 17 апреля управление НКВД направило в Саратовский обком ВКП(б) сообщение, в котором, в частности, говорилось: «Состояние местной противовоздушной обороны города не отвечает требованиям обстановки. Намеченные мероприятия городским штабом МПВО из месяца в месяц не выполняются, особенно по светомаскировке, аварийно-восстановительной работе и оборудованию убежищ, что ставит г. Саратов под угрозу при возможных налетах вражеской авиации».

Аналогичное положение было и в других городах Поволжья. Так, 26 марта на заседании Горьковского горкома ВКП(б) отмечалось запущенное состояние МПВО: «…укрытия не подготовлены, нарушается светомаскировка, вода из водоемов уходит, ночные дежурства не соблюдаются. Городской штаб ПВО работает формально бюрократически». В то же время один из выступавших заявил: «В своей звериной ярости и злобе фашистские изверги и кровопийцы готовят новое чудовищное злодеяние. Как установлено по захваченным материалам, фашистские бандиты готовятся применить против наших городов в тылу боевые отравляющие вещества!»

Начальникам МПВО районов было приказано срочно форсировать постройку газоубежищ и обеспечение населения противогазами. В течение 20—21 апреля комиссия МПВО УНКВД по Горьковской области во главе с полковником Н. Н. Горянским провела проверку состояния местной противовоздушной обороны на танковом заводе № 112 «Красное Сормово». Оказалось, что оперативный план объекта до сих пор, а прошло почти два года войны, «разработкой не закончен». Отсутствовала прямая телефонная связь завода с командным пунктом корпусного района ПВО и КП штаба МПВО города. План особого режима работы завода в условиях «ВТ» был составлен, но «не подписан» и «не утвержден». Поэтому во время воздушной тревоги завод работал, как в обычных условиях.