Смута. Ее герои, участники, жертвы - Людмила Евгеньевна Морозова

обнаружили, что он достаточно образован, начитан, особенно хорошо знает Священное Писание, умеет витиевато выражать свои мысли. Внешность его также была не слишком заурядной, предположительно, он был крещеным евреем или школьным учителем. На совете сторонники второй самозванческой авантюры решили, что лучшей кандидатуры на роль второго Лжедмитрия не найти. Поначалу незнакомец усиленно отказывался от оказанной чести. Тогда болотниковцы пригрозили ему, что убьют, если он публично не объявит себя спасшимся «царем Дмитрием». Бедняге ничего не оставалось другого, как превратиться в нового самозванца. Возможно, он надеялся, что будет совсем недолго играть эту роль, но быстро раскручивающаяся авантюра вовлекла его в свой водоворот и уже не могла выпустить живым. Со временем новый Лжедмитрий освоился со своим высоким положением и даже начал находить в нем немало преимуществ.

Вот с этим человеком Марине и предстояло встретиться. Со свойственной ей решительностью она вознамерилась продемонстрировать ему свое презрение и полное отчуждение. Прибыь в Тушино, полячка с вызовом посмотрела на облаченного в пышные одежды лжецаря и гордо удалилась в отведенные для нее покои. Воинство, желавшее увидеть «радостную встречу супругов после долгой разлуки», было глубоко разочаровано. Лжедмитрию пришлось призвать на помощь своих польских сторонников, чтобы те уговорили Марину не отказываться от роли его жены и «тушинской царицы». Находясь в безвыходном положении, она была вынуждена сдаться. Перед новым самозванцем она поставила только одно условие: венчаться с ней законным браком, хотя бы тайно. Будучи глубоко верующей католичкой, перед Господом Богом Марина не хотела быть неисправимой грешницей.

Таким образом, 5 сентября в стане Сапеги произошло тайное венчание вдовы первого самозванца со вторым. Совершавший обряд иезуит заверил молодых, что все делается во благо римской церкви. Ради нее Марина была готова пойти на большие жертвы. За долгие годы жизни в Московии она не испытала ни малейшей симпатии к ее жителям и православной вере. Однако вскоре ради достижения власти ей пришлось отказаться от приверженности своей вере.

В Тушинском лагере Марина вновь превратилась в русскую царицу. Для нее были построены новые деревянные хоромы с достаточно красивым внутренним убранством. Приставили слуг. Еда поначалу была разнообразной и изысканной. Более того, новый муж подарил ей драгоценности, преимущественно наворованные, и повелел изготовить дорогое платье, только одно, для парадного выхода. Конечно, Тушино было не Москвой, но и в нем можно было жить с царским размахом. Марина первое время радовалась переменам и перестала роптать на судьбу за то, что та забросила ее в Московию.

Среди сторонников Лжедмитрия II было очень много поляков. Достаточно знатные шляхтичи отправились вместе с ним на Русь за ценной добычей и приключениями. Среди них были князь Рожинский, полковники Зборовский и Лисовский и даже родственник, канцлер Ян Петр Сапега. Мнишеки почувствовали себя в их обществе как дома. Сразу появилось желание отомстить «Москве» за все унижения в плену и жизненные тяготы последних двух лет. Поэтому, когда польский посол и отец собрались домой, Марина решила остаться при новом муже. К тому же она прекрасно понимала, что среди польской знати ее ожидали насмешки за брачные связи с двумя самозванными Дмитриями. Здесь же она была одной из главных уважаемых персон.

Правда, очень скоро новоявленная царица обнаружила, что второй Лжедмитрий во многом отличается от первого. Он был груб, мрачен, подозрителен и, казалось, боялся самого себя. Среди соратников он не пользовался уважением, более того, они нередко вступали с ним в споры и презрительно обзывали «цариком». Кроме того, приходилось постоянно демонстрировать приверженность православной вере: посещать близлежащие монастыри, участвовать в богослужении. По мнению самозванца, это должно было привлечь на его сторону простых людей. Чтобы католическое духовенство не заподозрило ее в измене вере, Марина регулярно слала письма папскому нунцию, в которых уверяла в своей благонадежности и обещала «употребить все меры и все силы к тому, что только будет относиться к славе всемогущего нашего Бога и распространению римско-католической веры».

Таким образом, двойственное поведение полячки свидетельствовало о том, что она вполне осознанно шла на обман. В качестве самооправдания говорила, что является коронованной царицей и должна разделить со своим государством все, что «ниспошлет правосудный Бог». Поэтому возвращаться на родину в позоре и унижении она не собиралась. Более осторожный и дальновидный Юрий Мнишек предпочел в январе 1609 года покинуть Тушино. Меньше чем через месяц он достиг польской границы.

После отъезда отца Марина почувствовала себя очень одинокой, ведь именно он был ее главной опорой и советчиком во всех делах. Сразу же вслед за ним полетели письма. В первом «покорная слуга и дочь» просила прощения за то, что простилась с родителем не должным образом и не получила родительского благословения. Возможно, Юрий не хотел, чтобы Марина оставалась в Тушино, и звал ее с собой. Кроме того, «московская царица» просила отца прислать ей двадцать локтей черного узорчатого бархату для летнего платья, которое она собиралась носить в пост. Эта просьба свидетельствовала о том, что материальное положение тушинской государыни было просто плачевным. Во втором письме Марина жаловалась, что не может отправить к отцу своего посланника, поскольку у нее нет денег, чтобы оплатить его дорогу. Третье письмо, посланное в марте 1609 года, просто жалобное, и заканчивалось оно такими словами: «Милостивый государь мой батюшка, помните, как вы с нами кушали лучших лососей и старое вино пить изволили, а здесь того нет. Ежели имеете, покорно прошу прислать».

Получалось, что в Тушино у Марины не было не только подходящей одежды, но и хорошей пищи. Будучи уже второй раз замужем, она все еще считала своим покровителем отца, а не Лжедмитрия II. Последний, судя по всему, о жене мало заботился и не испытывал к ней каких-либо теплых чувств. Только политический расчет связывал его с полячкой. Марина, видимо, отвечала супругу тем же. В письмах к отцу она о нем не упоминала, лишь отмечала, что относятся к ней не так, как было обещано. Но при явно отчужденном отношении к Лжедмитрию Марина все же не забывала об их общих интересах: разбить врагов и заполучить московский трон. Поэтому в каждом письме она просила отца похлопотать перед польским королем и выпросить военную и материальную помощь. Однако у Сигизмунда появились свои собственные планы относительно раздираемого междоусобием ослабленного Русского государства. Права своей подданной на московскую корону он не собирался признавать. Для него стало выгодней расправиться с самозванцем и самому попытаться завладеть Москвой или хотя бы Смоленском.

Осенью 1609 года королевская армия перешла русскую границу и осадила Смоленск. В Тушино приехали гонцы, приглашавшие польских сторонников Лжедмитрия