Талисман власти - Личия Троиси

В лагере Ниал нашла свои доспехи. Идо сохранил их для нее и не позволил пылинке упасть на них. Они лежали в сундуке и сияли так же ярко, как в тот день, когда гном подарил их Ниал.

При виде доспехов у Ниал сжалось сердце. Она вспомнила слова, сказанные ей Лайо незадолго до смерти: «Я хотел бы пройти с тобой до самого конца и помочь тебе надеть доспехи в день последней битвы». Они вспоминались ей каждый раз, когда оруженосец затягивал шнуровку перед боем.

В тот момент, когда Ниал взяла в руки доспехи из черного кристалла, она поняла, как она должна воплотить в жизнь решение, созревшее у нее в Сеферди.

Символ семьи Наммена, герб, увиденный ею в королевском дворце, до сих пор вставал в ее памяти. Он был разделен на две части. В верхней было дерево, наполовину покрытое листвой, наполовину облетевшее перед зимой. Внизу герба было изображено светило, наполовину напоминавшее луну, наполовину — солнце. Герб представлял неумолимый ход времени, так как Земля Дней прежде всего почитала Тоолан, время, и двойственную природу полуэльфов, рожденных от слияния человеческого племени и племени эльфов.

Ниал отнесла нагрудные латы и рисунок герба в Макрат, к тому же оружейнику, который работал над мечом Идо. Она объяснила, что хотела высечь над знаком дракона. Этот герб надо было сделать таким ослепительно-белым, чтобы он четко выделялся на черном кристалле.

Оружейник отдал ей латы за два дня до решающего боя. Герб был воспроизведен превосходнейшим образом, но прежде всего — он был таким ослепительно-белым, что Ниал не сомневалась: он будет виден на большом расстоянии. Она этого хотела.

В тот день, когда она отправится на Большую Землю совершить обряд с талисманом, Тиранно должен увидеть герб на ее груди и понять, что ни одно из злодейств, совершенных им за сорок лет его владычества, не забыто, что причиненное им зло будет наконец наказано. Ниал хотела, чтобы он знал: полуэльфы не исчезли, ему не удалось уничтожить их, и именно одна из них, вышедшая из ада, положит конец его ужасному царствованию.

Увидев герб, сверкающий на нагрудных латах, Ниал почувствовала: она готова, и поняла, что решающая битва началась.

37

КРИК ПОСЛЕДНЕЙ БИТВЫ

Наступил канун последней битвы. В течение недели войска медленно перемещались к границам. Этим вечером, перед двадцать первым сентября, граница Земли, покоренной Тиранно, стала единой непрерывной линией лагерей. Утром все войско должно было построиться, и тогда ни один участок границы не должен был остаться оголенным. Везде должны стоять солдаты, готовые к бою.

Было решено, что Ниал на Оарфе отправится за линию фронта, сопровождаемая Идо и Соаной.

— Я не хочу идти на Большую Землю инкогнито, как трус. Я хочу прибыть туда достойно, чтобы все видели меня, — сказала Ниал во время последнего собрания. — Я хочу, чтобы Тиранно увидел меня издалека, чтобы он, волнуясь, спрашивал себя, кто я и чего хочу, и думал с ужасом о том, что может с ним случиться.

Генералы протестовали и просили ее избрать более осторожное поведение.

— Талисман — наша единственная возможность спасения. Если ты будешь убита до того, как прочитаешь заклинание, это будет концом, — сказал Неглар, надеясь ее образумить.

Ниал решительно покачала головой:

— Когда мой город был разрушен, я видела с вершины башни приближение вражеского войска. Я никогда не забуду ужас, испытанный мной, а вместе со мной и всеми обитателями города, мы видели смерть, идущую нам навстречу вместе с этим войском. Я хочу, чтобы Тиранно испытал то, что испытала я.

— Это — безумие, это означает, что ты ищешь смерти, — ответил Равен.

— Я отправлюсь не одна, — объяснила Ниал. — Меня будут сопровождать Соана и Идо. Идо защитит меня своим мечом, а Соана воздвигнет вокруг меня магический барьер, по крайней мере на то время, которое я буду совершать ритуал. Потом барьер разрушится, я смогу сражаться и встретиться наконец лицом к лицу с Тиранно.

Собравшиеся поняли, что решение Ниал было окончательным, и в конце концов нехотя, но согласились.

Вечер ознаменовался сильным снегопадом. Снег падал медленно, хлопьями, не переставая. Ниал сидела в комнате в доме Идо. Она не могла заснуть. Когда она оказалась в лагере, ей предложили вернуться в ее прежнее жилище, которое она занимала несколько месяцев, став Всадником. Однако, войдя туда, Ниал поняла, что не сможет жить в этом доме. С ним было связано множество воспоминаний. Все оставалось таким же, как до отъезда, включая кровать Лайо, на которой она, казалось, видела отпечаток хрупкого тела оруженосца. Она предпочла лачугу Идо, в которой могла рассчитывать еще и на поддержку учителя.

Сейчас она сидела одна в комнате, перед ней лежали доспехи. Если бы Лайо был еще жив, в этот момент он находился бы рядом с ней, чистил бы оружие. Теперь это надлежало сделать Ниал. Она взяла меч и начала его чистить. Клинок не был больше гладким и блестящим, как раньше, на нем остались следы многочисленных битв. Царапины и зазубрины невозможно было стереть, но меч был острым, как в тот первый раз, когда, только что выкованный в кузнице Ливона, Ниал взяла его в руки. Ее меч тоже устал, как и она сама; он слишком много сражался, был залит кровью, ему пора было отдохнуть в ножнах. Если боги помогут ей, на следующий день это долгожданное спокойствие придет вместе с поцелуями Сеннара.

Затем она начала начищать меч, хотя и особой нужды в том не было, так как оружейник отдал его начищенным и блестящим. Прикосновение к мечу нужно было, чтобы погрузиться в атмосферу боя. Впервые в своей жизни Ниал не рвалась в бой, но переживала это как печальный долг. Конечно, в каком-то смысле она жаждала помериться силами с Тиранно, сойтись с ним лицом к лицу, понять, что толкало его все эти годы сеять ужас и смерть. Может быть — и она, содрогаясь, понимала это, — она в глубине души еще хотела мести, хотела, чтобы пролилась кровь этого человека за ту кровь, которую пролил он сам. Когда она думала о Сеннаре, месть и жажда крови меркли, оставались только любовь и стремление к нему, к спокойной жизни рядом с ним.

Больше всего ее изумляло то, что она боялась смерти. С ней раньше не случалось такого, напротив, она тысячу раз желала ее. Когда Идо объяснил ей, что она не должна отождествлять себя с оружием, Ниал начала желать страха смерти, но это чувство ей ни разу не удалось пережить. Единственный раз она боялась умереть накануне первой битвы, когда выдержала испытание перед переходом ко второму этапу обучения на Всадника Дракона. Это была битва, в которой погиб Фен. С горькой улыбкой Ниал сказала себе, что круг замыкается: она впервые боялась смерти, выйдя на битву, и боялась теперь, может быть, идя в бой в последний раз.