Лучшие классические детективы в одном томе (сборник) - Артур Дойл

– До такой степени ясно, – ответил я, – что я желаю, чтобы вы шли далее. Вы показали мне, как я вошел в комнату и как взял алмаз. Но мисс Вериндер видела, как я снова вышел из комнаты с алмазом в руке. Можете вы проследить за моими поступками с этой минуты? Можете вы угадать, что я сделал потом?

– Я перехожу именно к этому пункту, – ответил он. – Я надеюсь, что опыт, предлагаемый мной, не только докажет вашу невиновность, но также поможет найти пропавший алмаз. Когда вы вышли из гостиной мисс Вериндер с алмазом в руке, вы, по всей вероятности, вернулись в вашу комнату…

– Да! И что же тогда?

– Возможно, мистер Блэк, – не берусь утверждать наверное, – что ваша мысль уберечь алмаз привела естественным образом к намерению спрятать алмаз и что вы спрятали его где-нибудь в своей спальне. В таком случае с вами может произойти то же, что и с ирландским носильщиком. После второго приема опиума вы, может быть, вспомните то место, куда вы спрятали алмаз под влиянием первой дозы.

Тут пришла моя очередь сообщить Эзре Дженнингсу кое-что новое. Я остановил его, прежде чем он успел продолжить свою речь:

– Последнее невозможно: алмаз находится в эту минуту в Лондоне.

Он посмотрел на меня с большим удивлением.

– В Лондоне? – повторил он. – Как он попал в Лондон из дома леди Вериндер?

– Этого не знает никто.

– Вы его вынесли своими собственными руками из комнаты мисс Вериндер. Как он был взят от вас?

– Не имею ни малейшего понятия об этом.

– Вы видели его, когда проснулись утром?

– Нет.

– Был он опять возвращен мисс Вериндер?

– Нет.

– Мистер Блэк! Тут есть кое-что, требующее разъяснения. Могу я спросить, каким образом вам известно, что алмаз находится в эту минуту в Лондоне?

Я задал тот же вопрос мистеру Бреффу, когда расспрашивал его о Лунном камне по возвращении в Лондон. Отвечая Эзре Дженнингсу, я повторил то, что сам слышал от стряпчего и что уже известно читателям этих страниц. Он ясно показал, что мой ответ его не удовлетворяет.

– При всем уважении к вам и вашему стряпчему, – сказал он, – я держусь моего первого мнения. Мне хорошо известно, что основывается оно только на предположении. Но простите, если я напомню вам, что и ваше мнение основано лишь на предположении.

Его точка зрения была совершенно нова для меня. Я ждал с беспокойством, как он будет защищать его.

– Я предполагаю, – продолжал Эзра Дженнингс, – что под влиянием опиума вы взяли алмаз, чтобы спрятать его в безопасном месте; под этим же влиянием вы могли спрятать его где-нибудь в вашей комнате. Вы предполагаете, что индусы не могли ошибиться. Они отправились в дом Люкера за алмазом – следовательно, алмаз должен находиться у мистера Люкера. Имеете вы какие-нибудь доказательства, что Лунный камень был отвезен в Лондон? Вы ведь не в силах даже угадать, как и кто увез его из дома леди Вериндер. Имеете вы улики, что алмаз был заложен Люкеру? Он уверяет, что никогда не слыхал о Лунном камне, а в расписке его банкира упоминается только о драгоценности. Индусы предполагают, что мистер Люкер лжет, – и вы опять-таки предполагаете, что индусы правы. Могу сказать в защиту своего мнения только то, что оно возможно. Что же вы, мистер Блэк, рассуждая логически или юридически, можете сказать в защиту вашего?

Сказано было резко, но нельзя было отрицать, что сказано было справедливо.

– Признаюсь, вы поколебали меня, – отвечал я. – Вы разрешаете мне написать мистеру Бреффу о том, что я услышал от вас?

– Наоборот, я буду рад, если вы напишете мистеру Бреффу. Посоветовавшись со столь опытным человеком, мы, может быть, увидим это дело в новом свете. Пока же вернемся к нашему опыту с опиумом. Решено, что вы бросаете курить тотчас же?

– Тотчас же.

– Это первый шаг. Следующий шаг должен состоять в том, чтобы воспроизвести, насколько возможно точно, обстановку, окружавшую вас в прошлом году.

Как это можно было сделать? Леди Вериндер умерла. Рэчел и я, пока на мне лежало подозрение в воровстве, были разлучены безвозвратно. Годфри Эблуайт путешествовал по континенту. Просто невозможно было собрать людей, находившихся в доме, когда я ночевал в нем последний раз.

Эти возражения не смутили Эзру Дженнингса. Он сказал, что приписывает весьма мало значения тому, чтобы собрать тех же самых людей, так как было бы напрасно ожидать, чтобы они заняли то же положение относительно меня, какое занимали тогда.

С другой стороны, он считал необходимым для успеха опыта, чтобы я видел те же самые предметы около себя, которые окружали меня, когда я последний раз был в доме.

– А важнее всего, – прибавил он, – чтобы вы спали в той же комнате, в которой спали в ночь после дня рождения, и меблирована она должна быть точно таким же образом. Лестницы, коридоры и гостиная мисс Вериндер также должны быть восстановлены в том виде, в каком вы видели их последний раз. Решительно необходимо, мистер Блэк, поставить мебель на те же места в этой части дома, откуда, может быть, теперь ее вынесли. Вам незачем будет жертвовать вашими сигарами, если мы не получим позволения мисс Вериндер произвести соответствующую перестановку в ее доме.

– Кто обратится к ней за этим позволением? – спросил я.

– Нельзя обратиться вам?

– Об этом не может быть и речи. После того, что произошло между нами из-за пропажи алмаза, я не могу ни видеться с нею, ни писать ей.

Эзра Дженнингс умолк и на минуту задумался.

– Могу я задать вам деликатный вопрос? – спросил он. (Я кивнул.) – Правильно ли я заключил по двум-трем вырвавшимся у вас фразам, что в прежнее время вы испытывали к мисс Вериндер не совсем обычный интерес?

– Совершенно правильно.

– Платили вам взаимностью?

– Платили.

– Как вы думаете, заинтересуется ли мисс Вериндер опытом, могущим доказать вашу невиновность?

– Я в этом уверен.

– В таком случае я сам напишу мисс Вериндер, если вы дадите мне позволение.

– И расскажете ей о предложении, которое сделали мне?

– Расскажу ей все, что произошло между нами сегодня.

Излишне говорить, что я с жаром принял услугу, которую он мне предлагал.

– Я еще успею написать с сегодняшней почтой, – сказал он, взглянув на часы. – Не забудьте запереть ваши сигары, когда вернетесь в гостиницу! Я зайду завтра утром узнать, как вы провели ночь.

Я встал, чтобы проститься с ним; я старался выразить свою глубокую признательность за доброту его. Он тихо пожал мне руку.

– Помните, что я сказал вам на вересковой равнине, – ответил он. – Если я смогу оказать вам эту маленькую услугу, мистер Блэк, мне покажется это последним проблеском солнечного света, падающим на вечер длинного и сумрачного дня.

Мы расстались. Это было пятнадцатого июня. События последующих десяти дней (каждое из них более или менее относится к опыту, в котором я был пассивным участником) записаны, слово в слово, как они случились, в дневнике помощника мистера Канди. На его страницах ничто не утаено и ничего не забыто. Пусть Эзра Дженнингс расскажет, как был сделан опыт с опиумом и чем он кончился.

Четвертый рассказ, выписанный из дневника Эзры Дженнингса.

1849, июня 15. Хотя меня прерывали мои больные, моя боль, я кончил письмо мисс Вериндер и успел отослать его с сегодняшней почтой. Мне не удалось написать так коротко, как я того желал бы. Но мне кажется, я написал ясно. Письмо предоставляет ей совершенную свободу решить так, как пожелает она сама. Если она согласится содействовать опыту, она согласится добровольно, а не из милости к мистеру Фрэнклину Блэку или ко мне.

Июня 16. Встал поздно после ужасной ночи: после вчерашнего приема опиума меня мучили кошмары. То я кружился в пустом пространстве, окруженный призраками друзей и врагов, то любимое лицо, которое я никогда не увижу, вставало над моей постелью, фосфоресцируя в черноте ночи, гримасничая и усмехаясь мне. Легкий приступ обычной боли в обычное время, рано утром, был даже приятен мне, как перемена. Боль разогнала видения и была вполне терпима.

После дурно проведенной ночи я поздно встал и поэтому опоздал к мистеру Фрэнклину Блэку. Я нашел его лежащим на диване; он пил коньяк с водой и грыз сухарики.

– Я начинаю так хорошо, как только можно пожелать, – сказал он. – Тяжелая, беспокойная ночь; полное отсутствие аппетита сегодня утром. Точь-в-точь так, как случилось в прошлом году, когда я бросил курить. Чем скорее я буду готов для второго приема опиума, тем будет мне приятнее.

– Вы получите его так скоро, как только возможно, – сказал я. – А пока мы должны всеми силами беречь ваше здоровье. Если ваши силы будут подорваны, из опыта ничего не выйдет. Попробуйте нагулять себе аппетит: покатайтесь верхом перед завтраком или просто погуляйте на свежем воздухе.