Малый драконий род - Элизабет Кернер

Говорить такие слова легко. Гораздо труднее поступать так же. И все же воспоминания сделали свое дело: припомнив, что я сам говорил такие речи Акхору, я сумел заставить и себя прислушаться к ним.

Я готовился к обращению, когда рядом снизился Кейдра.

— Доброе утро, отец, — сказал он бодро. — Как ты нынче себя чувствуешь?

— Неплохо, сынок. Запечатанные чаши ждут тех, кто пожелает их нести. Все готово.

— Мы с Миражэй все думали о предстоящей жизни в Колмаре: о том, что мы будем жить бок о бок с гедри, — продолжал Кейдра с улыбкой. — С нетерпением жду этого часа. Но сегодня ночью Миражэй пришло в голову, что, возможно, неплохо было бы прихватить с собою дары, чтобы сгладить наше столь внезапное прибытие: нас ведь все-таки немало.

— Она мудра, твоя достопочтимая жена. Это славная мысль. Только вот какие дары? — спросил я. Мне нужно было многое сказать собравшимся кантри, но я ждал Идай, которая еще не прилетела. — Что же мы можем взять с собой, что пришлось бы гедри... по душе... — еще не закончив говорить, я понял, на что он намекал. — Кейдра!

Он рассмеялся.

— Да, отец. Деревья хлансифа! Мы можем взять с собою семена, ростки и даже пару взрослых деревцев — там посмотрим, может, какие-то и приживутся. Думаю, тогда наше прибытие будет еще каким желанным.

— Скорее всего, ты прав. Избавить гедри от необходимости пускаться в столь опасное плавание... — тут вдруг я осекся. Больше не будет опасных путешествий через гибельные моря. Как же Кейдра и Миражэй не подумали о том, что во всем мире больше не будет хлансифовых деревьев? Не будет ни лагеря гедри, ни рубежной городьбы, ни Летнего луга, ни Большого грота. Мы не просто покинем наш дом — он пропадет, сгорит, будет погребен под расплавленной породой, а то и канет навеки в бездонный океан. Почему-то сейчас я осознал это во всей полноте.

Это было гибелью моего мира.

Я закрыл глаза. На сердце моем тяжким грузом лежала скорбь.

— Отец? — услышал я голос Кейдры. Тихий, взволнованный, немного напуганный. Я не мог покинуть его, предоставив управляться самому. Еще найдется время погоревать, когда мы все будем в безопасности, подальше отсюда.

Я заставил себя улыбнуться своему дорогому сыну.

— Нам придется посадить собственную рощицу и ухаживать за ней, чтобы потом использовать листья для продажи, — сказал я с улыбкой. — Мысль довольно заманчивая, но нам следует узнать у остальных, согласятся ли они нести на себе эти дары. Вам с Миражэй хватит и того, что вы будете лететь с Щерроком, а я понесу самоцветы Потерянных.

В это время сверху пала темная тень — это была Идай, на лету извинявшаяся за то, что припозднилась.

Разгоняя воздух обратными взмахами крыльев, она снизилась и села подле меня.

— Доброе утро, друг мой, — только и успела сказать она, как вдруг все началось совершенно внезапно.

Пронзительный звук, за все эти дни ни на миг не умолкавший, вдруг резко взлетел до небывалой высоты, сделавшись совершенно непереносимым для уха, и, точно в противовес ему, раздался низкий, протяжный рокот, потрясший и тело, и разум, а земля у нас под ногами вдруг начала неистово дрожать и сотрясаться.

Те из нас, что, подобно мне, сидели на задних ногах, опираясь на хвост, повалились наземь. Это было самое ужасное землетрясение, которое я когда-либо видел. Сложно описать, насколько оно повергло меня в смятение. Сначала этот страшный пронзительный визг, вот уже несколько дней занозой сидевший у меня в голове, а теперь еще и земля уходит из под ног — подобное же чувство бывает, когда при полете тебя вдруг предательски заносит на одно крыло... Деревья, росшие по краю луга, валились с чудовищным треском и стоном; окруженный шумом и кутерьмой, я не отрывал взгляда от земли. Внутренние чувства твердили мне, что земля не может двигаться; однако то, на чем стоял я, двигалось, и значит, не было землею. Я искал глазами твердое место — и не находил. Было от чего прийти в ужас.

Казалось, землетрясение тянулось целую вечность, но Идай, которой удалось оторваться от земли и взлететь, позже сказала мне, что на самом деле оно длилось не так уж и долго. Я был несказанно рад этому. Многие, в том числе мой сын с семейством, успели подняться в воздух, подобно Идай, но те, что оказались менее расторопными, заработали множество царапин и ушибов. Я был бы не прочь на некоторое время занятья своими увечьями, однако понимал — ясно как никогда, — что времени у нас больше нет.

Я обратился ко всем на Истинной речи, поинтересовавшись, не ранен ли кто и не требуется ли помощь. Ответа не последовало, и в этой тиши меня посетила страшная мысль.

Я совсем позабыл об Уришхак и Роккелис. Они были старыми подругами, обе страдали от болей в суставах и на протяжении вот уже около келла жили вместе в большой пещере на севере острова. Когда-то я их навещал: мне доставляло удовольствие общаться с ними; однако это было много лет назад. Я что было силы воззвал к ним обеим, но не получил ответа.

Тогда я позвал вслух:

— Токлурик, прошу тебя, спустись ко мне.

Он приземлился передо мной и застыл в поклоне.

— Да, Старейший? Что от меня требуется?

— Прости, Ток, но ты ведь, кажется, родич Роккелис?

— Да, она приходится сестрой моей матери, и я... Во имя Ветров!

Он присел было, чтобы взмыть в воздух, но я удержал его:

— Постой! Я знаю, что ты полетишь ее разыскивать, но прежде скажи: она объята вех-сном?

— Последний раз вех-сон посещал ее почти десять зим назад, — ответил он рассеянно.

Я знал, что он мысленно взывает к своей тетушке, и по угрюмому выражению его глаз понял, что он услышал не больше, чем я.

— Подожди, Токлурик, — сказал я негромко. — Госпожа Уришхак тоже не отвечает, а она последняя из своего колена. О ней даже некому вспомнить.

— Я должен разыскать Роккелис, если она еще жива! — воскликнул он. — Возможно, она ранена, беспомощна — я должен отправиться к ней!

— Кантри вынуждены будут покинуть остров в течение ближайших часов, друг мой, — сказал я. — Быть может, нам придется вылететь прежде, чем ты воротишься.

— Тогда я полечу следом, — только и сказал он.

— Токлурик...

— Я отбываю, Старейший, — перебил он. — Если к моему возвращению вас здесь не окажется, в какой стороне лежит Колмар?

Я преклонил голову.

— Лети на восток, забирая немного к югу. Землю ты не пропустишь. Но предупреждаю, Ток: если Предки не ошибаются, до Колмара лететь добрых пять дней. Пользуйся каждой возможностью набрать высоту, а когда получится, отдыхай на крыльях ветров... — Тут я умолк: он почему-то усмехался.

Благодарю тебя, Хадрэйшикрар, — ответил он с веселым клоном. — Я еще не забыл твоих уроков. — И, шипя, добавил со смехом: — Да и ты, похоже, их помнишь, несмотря на то что обучать тебе сейчас некого; готов поклясться: то же самое ты говорил мне тысячу зим назад, слово в слово!