Охота. Я и военные преступники - Карла дель Понте

Я вылетела в Арушу чтобы обсудить план Проспера с сотрудниками прокурорской службы. По телефону я сообщила об этом в департамент правовых вопросов ООН, чтобы проинформировать о сложившейся ситуации генерального секретаря Кофи Аннана. Нью-Йорк поддержал нашу позицию. Из офиса трибунала в Аруше я направила Просперу факс, в котором с сожалением сообщала о том, что новый проект плана неточно отражает суть нашей дискуссии в Вашингтоне или просто не учитывает всего, что было сказано мной и моим заместителем. Я отказалась идти на уступки. У меня не было никаких оснований верить тому, что Руанда может и хочет проводить реальное расследование и выдвигать обвинения. Я сообщила послу Просперу, что буду продолжать настаивать на примате трибунала, на что имею полное право.

Мое решение привело Проспера в ярость. Он позвонил моему политическому советнику по Руанде, Сесиль Аптель, и высказал свою точку зрения в весьма нелицеприятных выражениях. Он буквально кричал. Когда трубку взяла я, Проспер перешел на дипломатический тон, но содержание его слов не изменилось. После этого от французских дипломатов мы узнали о том, что Соединенные Штаты начали кампанию против моего повторного назначения в трибунал по Руанде, и о том, что мой мандат в трибунале по Югославии будет продлен только на один или два года. Уважающий себя прокурор не может терпеть подобного отношения: столь короткий мандат превращает его в собаку на коротком поводке.

Последнюю неделю июня 2003 года я провела в Париже. После беседы с президентом Шираком я встретилась с Жаном-Луи Брюгьером. Наша встреча проходила в том же кабинете, куда пятью годами раньше доставили для допроса Карлоса «Шакала». Брюгьер принял меня в личной комнате при своем кабинете. Множество полок были заставлены сотнями папок с документами. «Voila, — сказал он. — Поговорим о расследовании». Глядя на ряды папок и ящиков с картотеками, я вспомнила, что Брюгьер тоже направлял руандийскому правительству просьбу о содействии, и, конечно, не получил из Кигали никакого ответа. Я даже спросила президента Кагаме, почему Руанда отказывается сотрудничать со следствием. Испытывая явную неловкость, Кагаме ответил: «Скажите судье Брюгьеру, чтобы он приезжал в Кигали за содействием». Я передала это приглашение Брюгьеру и, не подумав, добавила, что поездка в Кигали действительно может способствовать расследованию катастрофы французского самолета.

«Merci, non»,[37] — с улыбкой отказался он.

Теперь же Брюгьер сообщил мне о том, что готов выдвинуть обвинение и выписать несколько ордеров на арест. Впрочем, Франция не собиралась настаивать На аресте Поля Кагаме, поскольку президент Руанды пользуется иммунитетом как глава государства. Мы с Брюгьером заключили неформальное соглашение. Он выдвинет обвинение против тутси, предположительно виновных в ракетном обстреле президентского самолета (некоторые из них в настоящее время занимали высокое положение в руандийской армии), и передаст мне доказательства, собранные против Кагаме. Впоследствии, если я сочту это возможным и уместным, я выдвину обвинение против Кагаме. Было совершенно ясно, что если мы будем продолжать расследование преступлений, совершенных членами РПФ, то соберем достаточно доказательств для выдвижения обвинения против Кагаме, так как именно он командовал войсками РПФ в 1994 году. Однако лето 2003 года было неподходящим временем для выдвижения подобного обвинения. Если трибунал по Руанде объявит о начале следствия по делу Кагаме, то это помешает ведению важнейших дел о геноциде, которые должны были продолжаться еще несколько лет. Даже если Брюгьер представит достаточные для обвинения доказательства, выдвинуть обвинение против президента Руанды можно будет лишь в конце работы трибунала, когда дела о геноциде будут почти закончены и трибунал окажется в меньшей зависимости от Кигали. Мы с Брюгьером решили в сентябре встретиться с Кофи Аннаном и обсудить наши дальнейшие действия. Однако этому не суждено было осуществиться.

Через несколько дней я узнала, что Джек Стро, министр иностранных дел Великобритании, обратился к генеральному секретарю ООН Кофи Аннану с предложением назначить нового прокурора, который работал бы только в трибунале по Руанде. Подобное решение, по словам Стро, способствовало бы «повышению эффективности» работы трибунала. В среду 2 июля 2003 года дипломатический представитель Соединенного Королевства в Гааге, посол Колин Бадд, нанес мне визит. Я сказала ему, что знаю о письме правительства Великобритании Кофи Аннану с предложением о назначении нового главного прокурора в трибунале по Руанде, выразила свое удивление в этой связи и сообщила, что Аннан только что говорил мне, что не видит оснований для подобных структурных изменений. «Сейчас неподходящее время для подобных шагов, — сказала я послу Бадду. — Мы только что наладили работу прокурорской службы в Руанде». После того как мы решили кадровые проблемы и реорганизовали работу следствия, неэффективность работы трибунала более не зависела от прокурорской службы. Совет безопасности ООН собирается принять резолюцию по стратегии завершения работы трибуналов по Югославии и Руанде. Прокурорская служба уже давно проводит такую стратегию.

Бадд разъяснил позицию Великобритании. Он сказал, что Джек Стро — убежденный сторонник предлагаемых изменений, и что его позиция каким-то образом связана с сокращением расходов. Я ответила, что единственными сокращенными расходами станут затраты на мои авиабилеты и мои командировочные, однако, жалованье, подъемные, командировочные и другие затраты нового прокурора каждый год будут только возрастать. После этого Бадд сказал, что Великобритания заинтересована в том, чтобы я приложила максимум усилий для работы в трибунале по Югославии. Работа в этом трибунале замирает, когда я нахожусь в Аруше. Тогда же посол заметил, что Стро обсуждал этот вопрос с Кофи Аннаном, и Аннан согласился с позицией Великобритании.

«Если моя работа вызывает нарекания, об этом должны сообщить мне, — ответила я. — А если реальные мотивы имеют политическую природу, то и об этом следует заявить открыто». Бадд ничего не сказал о том, что, по моему мнению, было реальным основанием для предлагаемых изменений: руандийское правительство резко выступало против специального расследования преступлений, совершенных членами РПФ. Я попросила посла организовать мне встречу с Джеком Стро в Лондоне. Он ответил, что, к сожалению, Стро не располагает временем для подобной встречи. В настоящий момент он занят проблемами Ирака. Я же понимаю, нужно искать оружие массового уничтожения… где-нибудь.