Притворись, что любишь - Диана Рымарь

— Сейчас ты расслабишься и позволишь мне сделать всё, что я захочу! — почувствовав ее сопротивление, он зашипел еще резче. — Не дергайся. У тебя есть два варианта: либо ты подчиняешься, тогда, возможно, даже удовольствие получишь, либо терпишь. Я в любом случае сделаю всё, что мне нужно.

— Кирилл, я не хочу! Не так! Пожалуйста! — молила Кира.

— Хочешь не хочешь, придется стерпеть!

Тут она поняла, что муж гораздо пьянее, чем она думала. Или злее. Или всё вместе. Доводам разума он не внимал. Всё, что Кира пыталась говорить ему в тот момент, разбивалось о стену дикой решимости. Таким Кира не видела его никогда. И не чувствовала.

Он словно мстил ей за что-то ему одному известное. Несчастный сарафан он разорвал по шву за пару секунд, затем как-то не очень ловко расстегнул ее лифчик. Стянул его зубами, укусил за плечо — несильно, но ощутимо.

Кира охнула, почувствовав его руку у себя в трусиках. Деликатностью он себя не утруждал. Сам раздеваться не стал вообще, лишь приспустил брюки, перевернул ее на спину и вдавил в кровать всем своим весом.

Кира не сопротивлялась, понимала, что бесполезно. Лишь молча ждала, когда он закончит. Впрочем, нет, не молча. Иногда она всё же вскрикивала, когда муж особенно больно сжимал ее руку, ногу или ягодицу, когда проникал слишком резко и глубоко. Сам он вряд ли замечал ее стоны, действовал словно робот, ведомый лишь одной целью.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он наконец замер, вдавил ее в матрац в последний раз и откатился. Как-то даже пренебрежительно, словно она стала грязной. Молча встал, застегнул брюки и пошел в душ.

Кира посмотрела в сторону двери, но вспомнила, что ключ всё еще у него в кармане. Идти за ним в душ не хотелось совершенно. Кира закуталась в простыню. Тихонько всхлипывая, откатилась на край кровати и постаралась сделаться невидимой.

Через некоторое время душ смолк. Кирилл показался в дверях в одном полотенце. Сразу двинулся к кровати:

— Ну что ты там скулишь так жалобно! — бросил он с ноткой горечи в голосе. — Ничего суперстрашного с тобой не случилось.

Кира сделала над собой усилие и затихла. Очень не хотелось провоцировать его на что-нибудь еще. Даже голос его слышать было противно.

— Хватит, если отодвинешься еще дальше, свалишься с края кровати!

Кира почувствовала, что муж почти протрезвел. Говорил он твердо и уверенно.

— Ненавижу тебя! — прошептала она с чувством.

— Я в курсе! — ответил он насмешливо. — Я четко понял, что любви или по крайней мере нормального человеческого отношения от тебя ждать не стоит. Поэтому теперь всё будет так, как я скажу. Поняла?

— У нас не рабовладельческий строй! Ты не можешь заставлять меня! — возмущенно пискнула Кира.

— Ну-ну! — поддразнил ее Кирилл. — Считай, что в этой отдельно взятой семье строй будет именно рабовладельческий.

— Если ты еще раз попытаешься со мной сделать то, что сделал, я обращусь в полицию!

— Да? Ну давай. Можешь прямо сейчас. Подсказать нужные номера? Есть знакомый судья, даже два. Прокуроры тоже есть. Может, тебе дать телефон моего двоюродного дяди, майора полиции? Тоже нужный человек. Ну, не передумала еще звонить?

По мере того, как он говорил, глаза ее делались всё больше, а слезы текли всё активнее. Чувствовала она себя так, словно он только что надавал ей оплеух.

— Всё, хватит реветь. Иди в душ.

— Можно мне отсюда выйти? — спросила она тихо.

— Ну, вот видишь, учишься на лету. Уже начала разрешения спрашивать, — усмехнулся он. — Нельзя, сегодня ты со мной.

Тут у двери спальни замигал сигнал домофона. В свое время Кирилл провел в кабинет и спальню к себе и отцу специальные аппараты, позволяющие видеть, если кто-то звонит в ворота. Дом был слишком большим, и звонок у входной двери могли запросто не услышать.

— Ждешь кого-то? — спросил он Киру.

— Это гости, — ответила та тихо.

— Какие к черту гости? — возмутился он.

— Я пригласила. Во внутреннем дворе мы с тетей Машей организовали небольшую вечеринку...

Немного помолчав, Кира всё же уточнила:

— В честь твоего приезда и дня рожденья.

— Не забыла-таки? — удивился он.

— Не забыла.

Кирилл как-то странно, с ноткой теплоты посмотрел на нее. Хотел было дотронуться, но не стал, просто тихо позвал:

— Иди ко мне.

Кира не шелохнулась. Тогда он молча достал ее из кокона простыней, усадил к себе на колени и крепко обнял.

— Почему ты меня не любишь, Кир? — вопрос его прозвучал вполне искренне.

Если бы он спросил ее об этом раньше, Кира бы не раздумывая начала уверять, что любит и даже очень. Вполне возможно принялась бы доказывать это ласками, хоть и не была уверена, что готова начать всё сначала. Теперь же жуткая обида на мужа не позволила ей ответить.