Мы знаем, что ты помнишь - Туве Альстердаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Были еще вопросы, но она их почти не запомнила. В памяти осталось только то, что говорила она сама. Никто не выставляет на всеобщее обозрение своих самых родных и близких. Не рассказывать же чужим людям, что Магнус на самом деле слабый и ранимый человек, у которого так толком и не сложилась жизнь.
Ей хотелось дать более правдивую картину того, какой он есть, помимо заявлений в полицию и слухов, но она знала, что брат возненавидит ее, если узнает.
– Скоро вы уже? – спросила Эйра. – Я обещала ГГ переслать кое-какие материалы…
– Уж закончила, – ответила Силья, – больше не буду тебя мучить.
– Да нет, все нормально.
По привычке и из-за усталости, от которой ломило все тело, Эйра направилась к кофейному автомату, но сейчас же повернула обратно, когда увидела, что возле него стоят двое ее коллег и о чем-то разговаривают.
Одним из них был Август.
Эйра пожалела, что на ней нет униформы, которая придает словам ясность и вес, но сегодня у нее был выходной, и она могла спокойно поехать домой.
Происходящее вовсе не было нормальным. Защищая своего брата и стремясь создать хорошее впечатление о нем, она потерпела неудачу. Не сумела отделить личные интересы от профессиональных, о чем постоянно все твердят.
Но она никогда до конца не понимала, как это можно сделать. Ведь на работе человек использует все свои личные качества, а когда приходит домой, они остаются вместе с ним, никуда не деваются. Это та же самая голова и мозги, и они продолжают работать – сон не замечает подобных границ.
Любопытно, умеет ли Август отделять профессиональное от личного.
Когда возвращается домой, к своей девушке.
Интересно, он уже катал ее по округе, знакомил с местными достопримечательностями? Может, они даже останавливались у памятника в Лунде и гуглили про расстрел в Одалене?
Юханна, так ее звали. Эйра изучила фото девушки на ее странице в «Фейсбуке». Этакий холодный типаж. С длинными светлыми волосами и белыми зубами.
Дистрибьютор серии косметических средств по уходу за кожей.
Девушка Августа была в числе первых, кто начал распространять клевету в адрес Улофа Хагстрёма. Номер три в цепочке после Софи Нюдален, которая стала зачинщицей всего. Возможно, они пользовались одинаковыми средствами для ухода за кожей.
И одинаково ненавидели.
Эйра планировала только собрать все материалы, которые у нее были, и отправить их по электронной почте ГГ, но тут она снова уцепилась за эту ниточку. Эта самая Юханна была не только холодной и красивой. У нее существовала еще другая сторона, которая вопила, чтобы у таких вот типов отрывали причиндалы. «И снова мы видим, как насильников отпускают на свободу, а девушек по-прежнему никто не слушает». Она поддержала идею Софи Нюдален, сделав репост и разместив его в сети вместе с именем и фотографией, сохранила их в разделе «Мои истории» и даже поместила изображение поднятого вверх большого пальца, одобрив тем самым предложение, что типы, подобные Улофу, должны подвергаться в тюрьмах групповому изнасилованию.
Интересно, как уладил это дело Август. Но, наверное, дома, в постели они не говорят о защите прав личности, подумала Эйра, пока она читала дальше, уже другие комментарии, один резче другого, словно выхваченные из тьмы недалекого человеческого сознания.
«Вы все здесь просто стадо баранов… Вы читали “Козла отпущения”? Ах, нет, простите, о чем это я?
Вы вообще читать-то умеете, дегенераты чертовы?»
Эйра узнала этот комментарий. Они с Августом посчитали его выбивающимся из общего ряда. Нашелся хоть один человек, имеющий свое мнение, отличное от мнения других.
Наверняка найдутся тысячи людей, употребляющих это слово, не меньше тех, кто не желает учиться говорить «шоколадные шарики» вместо «черные шарики»[18].
Девушку звали Симона.
Эйра просмотрела оставшуюся часть обсуждения, чтобы узнать, не появлялась ли Симона снова. Появлялась, один раз.
«Он был тем еще лузером. Как последний дурак взял вину на себя».
Она перечитывала эти два комментария снова и снова, пока ей не показалось, что она слышит голос этой девушки. Ее лица она не видела. На место снимка в профиле Симона поместила картинку с диснеевской Уткой Дейзи. Впрочем, в этом не было ничего удивительного – не всем нравится показывать себя на публике.
«Он был тем еще лузером».
Такое чувство, что это писал кто-то, кто лично знал Улофа Хагстрёма в то время. Конечно, таких было множество, как минимум два десятка одноклассников. Данная фраза указывала лишь на то, что Симона была родом из этих мест.
«Вы все здесь просто стадо баранов… Вы когда-нибудь читали “Козла отпущения”?»
А ведь Элвис говорила о чем-то подобном. Что Лина читала заумные французские книжки или притворялась, что читала их, что одно и то же. Эйра зашла на страницу книжного интернет-магазина и набрала в строке поиска заголовок. Выпало несколько детективов, но помимо них была еще одна книга, чей автор носил французскую фамилию.
«Изгой и жертва – способ стабилизации общества, когда насилие усмиряется с помощью священных обрядов».
Она вернулась обратно к обсуждениям в «Фейсбуке». За исключением одного мужчины, который считал, что нужно изменить правовую систему вместо того, чтобы вешать людей на первом же суку, по всему выходило, что Симона была единственной, кто пошел против течения.
«Вы вообще читать-то умеете, дегенераты чертовы?»
Эйра никак не могла понять, что девушка хотела этим сказать? Защищала ли она Улофа Хагстрёма? Это звучало так, словно Симона считала себя умнее остальных, зная при этом нечто, чего не знал больше никто другой.
Дальше листать было некуда, потому что это был всего лишь скриншот, поэтому Эйра вошла в свой собственный аккаунт – профиль без фотографии, которую она никогда нигде не использовала, кроме как по работе. Страница девушки Августа была закрыта. Эйра вбила в поиск имя Симоны, и ей выпало несчетное количество пользовательниц с таким именем. Она успела просмотреть человек тридцать, пока не добралась до картинки с Уткой Дейзи.
Страница закрыта.
Эйра встала и открыла окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Окинула взглядом крыши домов, горы вдали и лазурный купол неба.
Кислород, реальность, баланс.
Лодка, которую прибило к берегу в бухте Спрэнгсвикен. Кеннет Исакссон, который мечтал о свободной жизни в глуши. И Лина, которая мечтала отсюда сбежать.
Свобода.
Сбежать и больше никогда не возвращаться.
Эйра выключила
