Время не властно - Сальваторе Роберт Энтони

Закнафейн вновь тяжело вздохнул, но остался; а прочее в данный момент мало интересовало Джарлакса.

Поэтому они спрятались среди камней, принялись наблюдать и ждать. Миновал час, затем еще один. Небо на востоке начало едва заметно светлеть, и первые лучи восходящего солнца жгли глаза дроу, словно свет факела.

Шло время, а дворфы, дежурившие на парапете, маршировали с прежней четкостью, внимательно осматривая все участки стены и подступы к крепости. Будь это обычные дворфы, Джарлакс давно уже предпринял бы попытку перебраться через стену. Однако настоящих дворфов среди часовых, судя по всему, было немного. Джарлакс начинал думать, что им придется ждать до заката, чтобы «клан Каменная Шахта» ослабил бдительность. Рано или поздно, размышлял наемник, он и его товарищ получат возможность проникнуть в крепость.

Джарлакс как раз считал шаги дворфа, патрулировавшего южную стену, когда Закнафейн подтолкнул его локтем и кивнул на северо-восток. Сначала наемник ничего не заметил, но затем увидел приближавшегося всадника – и понял, что это за скакун. Грива его сверкала в лучах утреннего солнца, как серебро.

– Твой сын, – прошептал он Закнафейну.

Несмотря на необходимость скрываться, Закнафейн поднялся во весь рост. И это простое движение, которое могло выдать их врагу, сказало Джарлаксу, как сильно любил Дзирта великий хладнокровный воин, могучий мастер оружия, превосходивший в бою большинство своих соплеменников.

Дроу, обладавшие от природы ночным зрением, хорошо различали приближавшегося всадника и грохотавшего копытами единорога. Джарлакс вытаращил глаза, а Закнафейн потрясенно ахнул, когда Дзирт низко наклонился к шее волшебного животного, соскользнул вниз и покатился по камням. Он несколько раз перевернулся и в конце концов остановился прямо под их обрывом. Единорог уже был далеко.

Волшебный «скакун» удалялся прочь от Дзирта, но, что было еще более странно, с каждым шагом единорог становился все меньше, «съеживался», уменьшался в размерах. Прошло несколько секунд, и от магического существа ничего не осталось.

Дзирт тем временем стремительно двигался к стене крепости, перебегая от одной скалы к другой.

Воины, сидевшие в засаде, наблюдали за тем, как он добрался до восточной стены и очутился в двадцати шагах справа от главных ворот. А потом оба дроу заморгали, не веря собственным глазам. Искусный следопыт, воин, обучавшийся в монастыре Желтой Розы, на полной скорости побежал вверх по вертикальной стене, перебирая руками и ногами, словно паук.

Несколько мгновений – и он уже был на стене и перекатился через парапет, затем скрылся из виду. Казалось, он бесстрашно спрыгнул во двор с тридцатифутовой стены. Оба наблюдателя теперь с легкостью могли поверить в то, что так оно и было.

Где-то внутри крепости взвыл от боли дворф; стражники бросились на помощь к товарищу, и все побежали по стенам к месту вторжения. В полумраке видно было, как мечутся их факелы.

Джарлакс уже собрался крикнуть Закнафейну, что необходимо спешить на помощь, но мастер оружия не нуждался в подсказках. Едва наемник успел открыть рот, как Закнафейн устремился в сторону крепости.

* * *

– Что там опять такое? Темные эльфы вернулись, что ли? – проворчал Бронкин Каменная Шахта, обращаясь к двум возбужденным часовым. Дворфы скатились со стены во двор замка и со всех ног бросились к командиру. Лидер клана пребывал в дурном настроении, и не без причины. Половина его ребят была одержима демонами, а Бронкин доверял адским тварям все меньше и меньше.

С другой стороны, сделка с кровожадными монстрами принесла ему огромные богатства и невероятное могущество, о котором он прежде не мог и мечтать. Он сам, добровольно заключил эту сделку и при этом прекрасно знал, на что идет.

И поэтому судьба воинов, ставших жертвами демонов, не особенно волновала Бронкина. Он был готов жить с этим.

– Возможно, – ответила одна из стражей, молодая женщина по имени Аргамант, на шее у которой болталась филактерия с глабрезу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Гвиркин видела какую-то тень, она промелькнула над стеной, – добавил Френкин, любимый племянник Бронкина. По требованию командира дворфов, демоны оставили его в покое со своими адскими побрякушками.

– У этой девчонки Гвиркин богатое воображение, – заметила Аргамант.

– Допустим, но ведь мы только что прогнали отсюда двух дроу, – напомнил ей Бронкин.

– Да уж, это возбудило ее так, что дальше некуда, и теперь девке повсюду мерещатся темные эльфы! – воскликнула Аргамант с жестокой усмешкой, но Бронкина не убедили ее слова. Он намекнул женщине на свое недовольство, с силой тряхнув золотистыми косами.

Бронкин хотел что-то возразить, но в этот момент по двору крепости прокатился вопль; за воплем последовал рев, похожий на звук, который издает тигр или леопард на охоте. Затем раздался пронзительный вой демона, и всякие мысли о дальнейших разговорах вылетели из головы у лидера и часовых. От троих дворфов осталось двое: Аргамант начала превращаться в высоченного глабрезу.

Когда Аргамант окончательно приняла облик демона, дворфы уже скрылись в главной башне замка; но глабрезу, делая гигантские шаги, догнала своих бывших сородичей в зале, располагавшемся за холлом.

И тогда все трое с изумлением уставились на огромную кошку, черную пантеру, которая промелькнула в дверном проеме напротив входа в зал. Аргамант, намереваясь выбежать в коридор, в дверях столкнулась с другим демоном. Это была здоровенная тварь с мордой кабана, смертоносными клыками и жирным телом, которое, казалось, наполовину принадлежало горному великану, а наполовину – бородавочнику. За спиной у демона хлопали смехотворные, бесполезные крылья с черными перьями.

Этот демон, налфешни, ростом не уступавший двенадцатифутовому глабрезу, был вдвое толще своего собрата. Пока два монстра размахивали конечностями и извивались, пытаясь отцепиться друг от друга, Бронкин и Френкин ухитрились выбраться из зала и устремились в погоню.

Они бежали по лабиринту коридоров и комнат, но всякий раз на шаг отставали от неуловимой кошки. К ним присоединились другие дворфы, другие демоны, и вскоре пол в здании уже дрожал от топота ног орды чудовищных преследователей. По дороге они срывали с петель двери и отшвыривали в сторону, иногда прямо в лицо своим же – дворфам или демонам.

Низшие демоны, маны, похожие на иссохшие трупы людей, с разбегу врезались в крупных тварей, и монстры разрывали манов на куски за то, что те преграждали им дорогу, или просто потому, что злобным демонам необходимо было уничтожать кого-то, что-то, хоть что-нибудь. Все это время пантера мелькала где-то за поворотом, опережая преследователей; но вот наконец наступил момент, когда дворфам показалось, что они загнали ее в угол.

Однако могучая кошка, даже не останавливаясь, одним прыжком пересекла помещение и выпрыгнула в окно. Толпа преследователей выбежала во двор; со стен неслись крики часовых.

А в коридоре сторожевой башни, примыкавшем к тесному вестибюлю, глабрезу Аргамант и гигантский налфешни продолжали драться, забыв обо всем, кроме своей смертельной схватки.

* * *

«Нас засекли!» – прожестикулировал Закнафейн, обращаясь к Джарлаксу. Они притаились на полпути к верхнему этажу главной сторожевой башни, втиснувшись в какую-то нишу. Услышав шум и гам, от которых сотрясалось все здание, дроу сильнее вжались в камень.

«Дзирта засекли», – поправил его Джарлакс.

«Тогда вперед!» – потребовал Закнафейн.

«Нужно верить в него! Это шум погони, а не схватки», – возразил Джарлакс. Но он начал двигаться, очень медленно и осторожно. Пользуясь заклинанием левитации, лидер наемников поднимался вверх вдоль стены и через каждые несколько футов замирал, чтобы внимательно прислушаться к шуму, доносившемуся изнутри.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Проклятая кошка! – раздался совсем близко голос какого-то дворфа. Джарлакс улыбнулся и удовлетворенно кивнул.

* * *

Скрывшись среди теней в широком коридоре, куда выходила вторая дверь зала, Дзирт наблюдал за двумя могучими тварями, глабрезу и налфешни, сцепившимися в смертельной схватке. На теле более крупного налфешни виднелись длинные шрамы от чудовищных клешней противника, но упрямый и живучий монстр был далеко не побежден.