Забытый замок - Антонина Клименкова

— Тоже явился, — усмехнулась Стелла. — Пришел поддержать своих щенков?

— Как же я мог пропустить столь серьезный разговор! — воскликнул он. — Итак, раз уж мы все здесь собрались, одна большая, дружная семья, пожалуй, ты можешь начинать, Стелла. Твоя история будет интересна не только Энтони, мы все с удовольствием тебя послушаем. Правда, дети?

— Что же, — озлилась Стелла, — я сейчас должна перед вами исповедаться?

— Нет-нет, зачем же, — взмахнул рукой Джеймс, — исповедоваться вовсе не обязательно. Просто представь себя перед судом присяжных. Начинай, пожалуйста, мы ждем.

И он уселся, сложив руки на груди, склонив голову набок, — само внимание!

Стелла насупилась. Но делать нечего — пришлось говорить. (Именно насупилась, подчеркиваю, а не нахмурилась. И хотя ее, попросту сказать, приперли к стенке, сочувствия к ней у меня не возникло ни крошки. Не понимаю, почему все писатели вечно измеряют переживания каплями, а не вразвес!)

— Да, — вздохнув, призналась она наконец, — я была замужем за исчадием ада. Я родила от него двоих детей, двух очаровательных девочек. Поначалу я не подозревала, кто был моим мужем. Я даже считала свой брак удачным, а себя — счастливой…

Голос Стеллы дрогнул. Не поднимая глаз, она теребила веточку орхидеи, по одному обрывая с цветков лепестки. Но справилась с волнением и продолжила:

— Я была молода и глупа. Я влюбилась в красивого дворянина, к тому же чертовски богатого. Он был похож на тебя, Энтони. Такой же искренний, открытый взгляд…Я не считала себя ему ровней. Я даже представить себе не могла, что он обратит на меня внимание. И когда Арман сказал, что любит меня, едва не сошла с ума от счастья…

Рассказ вновь прервался. Стелла, низко склонив голову, потерла сухие глаза ладонью.

Честно сказать, слушать было как-то неловко. Как чужой дневник читать без разрешения. Я б с удовольствием избежала этого удовольствия. Правда, мое субъективное мнение здесь никого не интересовало.

— Арман твердил, что любит меня. Я ему верила. Я и в самом деле была ему нужна — ради наследника. А потом, получив сына, он собирался использовать меня в одном из своих сатанинских ритуалов. Ведь Арман разглядел во мне ведьму раньше, чем я сама об этом узнала. Он просто меня использовал… Только вот я не желала становиться сорок девятой жертвой чернокнижника. Я убила чудовище, пока он еще был уязвим.

— Ты убила мужа. Но этим дело не кончилось, — а милой улыбкой подсказал Джеймс.

— Да, я убила Армана, — кивнула Стелла, и в голоса ее зазвучало отчаяние. — Но чудовище жаждало возвращения. Зло могло возродиться в любом из потомком графа, в любом из сыновей нашего рода.

— И жребий пал на меня, — задумчиво произнес Энтони.

— Да, мальчик мой, — поспешил вставить Джеймс — Однако ты напрасно полагаешь, будто до тебя в семь рождались лишь дочери. Никакой сверхъестественной мистики тут не было и в помине. Правильно я говорю, Стелла?

— Сыновья рождались редко, — глухо сказала Стелла. — За все эти поколения ты лишь четырнадцатый.

— Но никто из мальчиков не доживал до таких лет, как ты, Энтони, — продолжил за нее Джеймс — Все умирали во младенчестве, так сказать, едва попав на грешную землю. Верно, Стелла?

— Они должны были погибнуть, — кивнула она, и глаза ее заблестели. — Должны. Я не могла позволить чудовищу возродиться. Это мое проклятие. Я должна убивать собственных детей. Но сама умереть не могу.

Тут самообладание ее покинуло, и слезы градом покатились по перекошенному лицу. Бог ты мой, вот так история!..

Энтони сжал побелевшие губы, смотрел в одну точку. Будто окаменел.

— Ты не должен был появиться на свет, — всхлипнула Стелла. — Я сделала для этого все возможное. Я следила за моими дочерьми, за дочерями моих дочерей — и дальше, и так все шестьсот лет. Я подстраивала несчастные случаи, крала младенцев, насылала чары на беременных.

Я совершила все преступления, какие только возможны в мире, лишь бы не дать Злу возродиться, не оставить чудовищу шанса! В конце концов в живых осталась лишь Анжелика, твоя прабабка, Энтони.

— И ты не придумала ничего лучше, — произнес Джеймс, — как с ней подружиться.

— Это получилось случайно. Да, мы познакомились. Я больше не могла этого вынести — постоянно скрываться, выслеживать, убивать. Я сходила с ума. — Анжелика была очаровательной девушкой, — продолжила Стелла, промокнув глаза платочком, любезно одолженным Джеймсом. — Да-да, Тони, твоя прабабка тоже когда-то была молода и красива. Она обожала карты Таро, астрологию и прочую чепуху. В ней чувствовалась способность к предвидению.

— Я знаю, — кивнул Энтони.

— Я открыла Анжелике тайну нашего рода, — призналась Стелла, — и потребовала дать клятву никогда не выходить замуж. Потом я уехала из этого города и не возвращалась больше сорока лет. Если не стареешь, невозможно долго жить на одном месте. Мне постоянно приходилось переезжать. Когда же я вернулась и снова разыскала Анжелику, она жила одна и заверила меня, что сдержала свое обещание. После я даже проверила по документам — она действительно ни с кем не заключала брака и второго человека с ее фамилией на свет не появилось. — Теперь ты понимаешь, — заключила Стелла, обернувшись к Энтони, — каким для меня потрясением оказался твой рассказ о доставшемся тебе наследстве, твое появление в моем доме с этими браслетами на руках. Я надеялась, что со смертью Анжелики кончится срок моего проклятия. Но все только началось…

— Анжелика была прирожденной гадалкой, — улыбнулся Тони. — Еще в детстве она предсказала себе несчастный брак. Потому-то так легко согласилась никогда не выходить замуж. Вырастить дочь это обещание ей нисколько не помешало. И ко времени твоего возвращения Ирма успела сменить фамилию, доставшуюся от отца, ведь ей выходить замуж никто не запрещал.

— А после уж и наша мама дважды сбегала под венец, — тоном любящего дядюшки подхватил Джеймс, — заметь, тоже каждый раз меняя фамилию. Следы были запутаны отменно, что и говорить. Одного в толк не возьму — как же вас все-таки угораздило встретиться?

Ни он, ни она глаз друг с друга не сводили. Прямо двое любовников — не поймешь, то ли сейчас целоваться бросятся, то ли придушат один другого.

— Но мы встретились, — сказал он.

— Встретились, — кивнула она.

— И ты решила меня убить.

— Я должна была это сделать.

— Поэтому ты сожгла собственную квартиру? Но зачем же тогда включила пожарную сигнализацию?

— Я думала, ты не выживешь.

— Но я выжил. И четыре года считал себя убийцей. Четыре долгих года и семь месяцев. Где ты была все это время?