Строптивая - Доминик Данн

– Но это очень важно, Глицерия, – повторила Фло.

– Ты ей не скажешь, что я прихожу к тебе и пью с тобой кофе?

– Конечно, не скажу, Глицерия. Пожалуйста, позови мисс Конверс.

Глицерия посмотрела на подругу. Ей показалось, что она выглядит утомленной и расстроенной. Ее обычное жизнерадостное настроение, которое Глицерия называла на киношный лад «яркостью», исчезло.

– С тобой все в порядке, Фло? – спросила она.

– Пожалуйста, скажи ей, что я пришла, Глицерия.

– Но только сейчас она мне сказала, что не хочет никого видеть.

Фло сложила руки рупором и поднесла ко рту.

– Мисс Конверс! – крикнула она, что было мочи, собрав все силы, которые остались после изнурительных пяти часов, проведенных в больнице. – Мисс Конверс, пожалуйста!

– У меня будут большие неприятности, – сказала Глицерия.

В холл вышла Фей Конверс.

– Что здесь происходит, Глицерия? – спросила она.

– Мисс Конверс, это мисс Марч из соседнего дома. Она говорит, что ей надо повидаться с вами. Она говорит, что это очень важно.

– Извините, что побеспокоила вас, мисс Конверс, – сказала Фло. – Речь идет об Астрид.

– О, Астрид, – сказала Фей Конверс, всплеснув руками. – Эта несносная собачонка опять сбежала. С самого начала с ней одни неприятности. Она укусила палец у Киппи Петуорта. Моя хорошая подруга Роуз Кливеден упала и сломала ногу, споткнувшись о нее. И она постоянно убегает. Вы нашли ее?

– Я ее убила, – сказала Фло.

– Что? – спросила Фэй.

– Я задавила ее своей машиной. Я не хотела. Я ехала по дорожке. У одного человека случился сердечный приступ в моем доме, и «скорая помощь» повезла его в больницу. Я поехала вслед за ними на своей машине. А собака выскочила прямо под колеса, и я задавила ее, – сказала Фло и заплакала.

В библиотеке зазвонил телефон.

– Кто бы ни звонил, меня нет дома.

– Я любила собачку, – продолжала Фло. – Вы представить себе не можете, как сильно я ее любила, мисс Конверс. Никогда в жизни я не обидела бы ее. Мне так жаль, действительно, очень, очень жаль.

Глицерия перевела взгляд с одной женщины на другую и пошла ответить на телефонный звонок.

Фей Конверс слушала молодую женщину. Она обратила внимание, что она очень хорошенькая, несмотря на то, что тушь на глазах расплылась и помада на губах размазалась. Она также заметила, что женщина одета в костюм от «Шанель», но юбка порвана, и на ней болтаются нитки. Еще она отметила, что она носит серьги с большими желтыми бриллиантами, вроде тех, что она видела в каталоге аукциона «Бутбис», который ей прислал князь Фридрих Гессе-Дармштатский.

– Бедняжка, – сказала она, подошла к Фло и обняла ее за плечи. – Очень мило, что вы сами пришли и рассказали, что задавили мою собаку. Думаю, для вас это неприятная обязанность. Вы, верно, слышали, что я могу быть ужасно сердитой.

– Вы не сердитесь? – спросила Фло.

– Огорчена, но не сержусь. Астрид была странной собакой. Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Гектор Парадизо?

– Я знала Гектора.

– Складывается впечатление, что все знали Гектора. Астрид была его собакой.

– Я знаю, – сказала Фло. – Говорят, только она знала, кто убил Гектора.

– Я думала, что Гектор покончил с собой.

– Только ребенок может поверить этому, – заметила Фло.

Фей взглянула на Фло.

– Ваш дом находится с какой стороны от моего?

– С этой.

– Значит, это вы кричали там недавно?

– Да. У моего друга случился неожиданно сердечный приступ.

– Какой ужасный день для вас! Надеюсь, ваш друг поправится.

– Спасибо.

– Вас спрашивают по телефону, мисс Конверс, – сказала Глицерия.

– Кто?

– Мистер Сирил Рэтбоун.

– О, Боже. Этот сукин сын, видимо, звонит, чтобы сказать мне, что по телевизору показывают мой фильм «Башня».

– Он говорит, что это очень важно.

– Вы извините меня?

– Я лучше пойду домой.

– Нет, нет. Останьтесь на минутку. Вы были так любезны. Проходите и выпейте что-нибудь.

– О, нет, спасибо. Я не пью.

– Ну, поешьте пиццу. Вы, должно быть, устали и голодны. У меня есть пицца с козьим сыром из «Спаго». Вы когда-нибудь ели пиццу из «Спаго»?

– Да.

– Так остаетесь?

– Хорошо. Можно мне воспользоваться дамской комнатой?

– Да, вот сюда. Надеюсь, там уже перестало вонять. Пеппер Бельканто все стены изгадила сегодня днем, а бедной Глицерии пришлось мыть.

В туалете воздух благоухал гиацинтами от дезодоранта «Флорис». Фло умыла лицо и причесала волосы. В тот момент, когда пораженная Фей положила трубку телефона, Фло вышла из туалетной комнаты. Сирил Рэтбоун сообщил Фей, что у Жюля Мендельсона случился сердечный приступ в соседнем с ней доме, который принадлежит его любовнице по имени Фло Марч, и что совсем недавно между Фло Марч и Паулиной Мендельсон произошел откровенный разговор в отделении реанимации в Седар-Синай. Фей ничего не сказала Сирилу Рэтбоуну, что эта самая Фло Марч задавила ее собаку Астрид, и она только что пригласила ее остаться и отведать пиццу с козьим сыром из «Спаго».

Три ночи и два дня пролежал Жюль в отделении реанимации, пока его не перевели в лучшую палату «Крыла Мендельсонов» больницы Седар-Синай. Круглые сутки у его постели дежурили сестры. Для консультации с доктором Петри прилетел из Нью-Йорка доктор Роузуолд. Из Сан-Франциско приехал доктор Джеретски. Из Хьюстона на самолете Мендельсонов был доставлен доктор де Мильхау. Прогнозы были не очень оптимистическими. Несколько раз Фло Марч, облачившись в униформу медсестры, пробиралась в палату, чтобы поговорить с пациентом.

Погода стояла отвратительная. Дождь лил целыми днями. Проливные ливни чередовались с густыми туманами, полностью скрывавшими город у подножия горы, на вершине которой находились «Облака». Паулина согласно кивнула на предложение Дадли разжечь камин в библиотеке. Даже розовые и бледно-лиловые розы, которые она только вчера срезала в саду и со вкусом расставила в бело-голубые китайские вазы, казалось, не могли развеять мрачной атмосферы дома. Она поставила компакт-диски с девятой симфонией Малера, ее любимой, и пыталась читать описание приема у принцессы де Германт, любимого отрывка из «Воспоминаний о прошлом», но не могла сосредоточиться.

Паулина подошла к письменному столу и взяла листок голубой бумаги для писем. Стала писать отцу. «Жюль очень плох. Врачи озадачены. Сердечный приступ оказался серьезным. Он ведет себя мужественно, но, естественно, очень слаб. Буду держать тебя в курсе дела. Как было чудесно повидать тебя, папочка. Благодарю тебя за то, что ты остаешься самым лучшим отцом в мире. С любовью, Паулина».