Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

Четвертое – я имею право бросать вызов на дуэль лицу, оскорбившему меня. При этом я мог вызвать на прямую дуэль, в случае нанесения оскорбления, аристократов вплоть до титула виконта, а вот уже бароны, графы и герцоги были вне моей досягаемости. Дуэльный кодекс подразумевал, что я могу только принимать вызовы крупных аристократов, либо же бросить его, в случае если мой секундант имеет схожий титул согласно местному аристократическому табелю о рангах. По сути, это было узаконенное бретерство, так как давало возможность мелкому дворянчику драться вместо графских и герцогских отпрысков на дуэлях. На такие дуэли, однако, предлагалось выставлять тоже «своего бойца», так что ряды мелких дворян постоянно пропалывались усилиями более старых и титулованных аристократов. При этом высокородный аристократ мог принять вызов мелкого дворянина, но при условии экстремальной тяжести оскорбления, публичности сего действа и так далее, и так далее.

Короче, когда я читал местный дуэльный кодекс, то быстро понял, что любая собака может мне бросить вызов, а мой отказ от дуэли в таком случае – несмываемый позор, вплоть до лишения дворянства через решение канцелярии Его Величества. Я же персональный, жалованный, а не наследный дворянин, так что никакими родовыми вопросами прикрыться и впоследствии уклониться от дуэли я не смогу.

А жаль, мне эти дуэли были бы вообще не в дугу, ведь с аристократами придется драться честно, конечно, если дуэль не будет смертельной, что практиковалось тут не так и часто. А вот несчастные случаи, типа сам три раза упал на меч – всегда пожалуйста.

Теперь, когда я мог дистанционно обращаться к моей богине, жить стало намного проще. Лу была постоянным поставщиком моего душевного спокойствия, так что в какой‑то момент я даже испугался, что просто тяну из нее силы.

– Тянет ли из солнца силы то, что ты вышел из тени? – ответила вопросом на вопрос Лу, когда я пытался разузнать, так ли это.

Аналогия была более чем понятна, так что я моментально перестал париться по этому поводу. Во дворце «ловило», конечно, паршиво, я еле‑еле ощущал богиню, но все же она была рядом.

Очень не хватало компании Орвиста. Я так привык к высокому и молчаливому гвардейцу, что сейчас ощущал свою спину абсолютно голой. Хотя, вроде как, во дворце мне ничего не угрожало. Ну почти.

Первый, с кем я познакомился усилиями Вилы де Шонц, был герцог Элиний Мофорос – местный министр иностранных дел.

Пожилой мужчина мне сразу не понравился, хотя Кай и Вила отзывались о нем почти хорошо. Он был сильно предан старому монарху, отцу Кая Фотена – Сандеру Четвертому, а вот с юным королем у него как‑то не сложилось. Или он просто не мог заставить себя уважать Кая в должной степени из‑за его молодости.

В целом же, двор короля Кая Фотена Первого был похож на мою группу в институте: что тут, что там, был знатный, я бы даже сказал первостатейный гадюшник. Из‑за постоянного присутствия рядом Вилы де Шонц меня знал в лицо каждый аристократ, посыльный и служанка, я же старался не утонуть в череде званий и титулов.

Так что тот факт, что я нашел арену для тренировок, где в основном пропадали гвардейцы, стало для меня колоссальным облегчением. Там я мог и потренироваться без вечных уловок и иллюзий Лу, а также завести полезные знакомства.

Почему я считал гвардейцев лучшей компанией, нежели аристократов? Все просто: скоро война, а гвардия была одной из самых обученных частей Клерии, фактически, местным спецназом, задача которого состояла в защите короля. Может показаться, что длительное отсутствие угроз должно расслаблять, но тренировались гвардейцы с фанатичным упорством, а командование постоянно придумывало местный аналог военизированных игр или прочих учений в стиле «во дворец проник убийца». Так что гвардия не скучала, постоянно находясь в движении.

При этом я бы не мог назвать этих мужчин тупыми. Многие из них были младшими сыновьями аристократов, некоторые, как виконт – признанными бастардами. Короче, гвардия была им за мать и отца, а они отвечали ей тем же.

Так что арена мне понравилась, и я проводил там неприлично много времени, общаясь, сражаясь и набираясь опыта у одних из лучших солдат страны.

Дружба со стражами имела и еще одну причину. Часть из них уже знала о моем статусе, но, на удивление, все молчали, как воды в рот набрав. Я, поразмыслив, для себя решил, что точно бы не удержался и растрепал хотя бы лучшим своим друзьям о том, что видел менталиста. Но где я, а где гвардия?

Еще один момент заключается в том, что если ты не нравишься гвардейцам, то перемещаться по дворцу становится откровенно сложно. Множество дверей, постов охраны в секретах и просто патрулей. Людей, которые не нравились гвардии, постоянно могли останавливать, спрашивать, кто такой, куда идешь. В особых случаях – вовсе провожали до покоев и проверяли, за того ли ты себя выдаешь. Короче, развлекались мужики, как могли, и я их в этом понимал. Конечно, шпынять так герцога или графа не получится, а вот возить лицом по грязи зарвавшихся дворянчиков – это легко. Особенно с учетом того, что половина гвардии была из благородных, о чем частенько забывали.

К концу первой недели я уже почти освоился и как обычно, утро проводил на арене с парой знакомых гвардейцев.

Мне понравилась классическая тренировка королевской стражи – бой на выносливость, где велся подсчет по выстоянному времени против свежих противников, а не какая‑то иная метрика. Моим личным рекордом пока были три минуты – то есть я пережил только одну смену бойца, мои же новые знакомые могли продержаться и по десять, и по пятнадцать минут, если будут крайне внимательны.

Я не понимал, откуда они берут силы, но хотелось точно так же.

Находясь в арене круга, я затылком почувствовал направленное на меня внимание – на верхнем балконе стояла Вила де Шонц и наблюдала за моей тренировкой.

Если не подошла или не отправила слугу – значит, время терпит, так что я продолжил отрабатывать основные движения. Скоро выходить в круг – я был сейчас сменщиком и у меня оставалось минуты три, чтобы подготовиться. Если буду халтурить, то могут больше и не позвать, а занятия с рослыми и крепкими мужчинами были мне необходимы – не все же богиню пинать.

Под звон мечей я почти забыл о графине и вспомнил об эффектной женщине, только когда выходил из арены, обтирая мокрую от пота голову прихваченным полотенцем. Сейчас на мне был легкий тренировочный костюм, а чтобы переодеться, надо было пройти в казарму в пяти минутах ходьбы от крытого зала в дальнем крыле дворца.

Летом занимались на свежем воздухе, но пока воздух окончательно не прогрелся, предпочитали уличным тренировкам вот эту закрытую арену.

– Антон, а вы точно счетовод? – лукаво спросила графиня, показывая свою белоснежную улыбку.

– Счетоводы не могут держать в руках меч?

– Мне всегда казалось, что для образованного человека подобный навык излишен. Ваше главное оружие – разум, – двусмысленно намекнула фаворитка.

– Не поверите, но уже дважды это умение спасало мне жизнь там, где разум был бессилен, – прямо ответил я.

Я любил нашу с графиней пикировку на грани колкостей, но сейчас был слишком уставшим, чтобы поддерживать обычную светскую беседу.

– Знаете, я подумала, что вам стоит потренироваться с королем. Он отлично владеет рапирой, – внезапно выдала графиня.

Я немного напрягся. Рапира была оружием местной городской аристократии, а сам принцип фехтования на ней кардинально отличался от того, чему учила меня Лу, и что я сейчас закреплял вместе с гвардейцами. Рапирой кололи и жалили во время драки в узком переулке или на дуэли. Меня же готовили к встрече с бандитами, которые предпочитали короткие мечи или дубинки. Поэтому я был абсолютно не уверен в исходе нашего сражения с королем – слишком разными были наши предпочтения в оружии, и, скорее всего, я ему проиграю буквально за несколько секунд.

Но Вилу было уже не остановить, так что графиня все решила без меня, просто поставив перед фактом, что в ближайшие дни мне будет назначена аудиенция у короля, которая пройдет на крытой арене.