Герман Геринг. Железный маршал - Борис Вадимович Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Признал Геринг и свою ответственность за перевооружение Германии, но сделал это довольно своеобразно:
«Разумеется, мы перевооружались. Жаль только, что не смогли сделать это лучше. Да, я смотрел на договоры как на клочки бумаги, поскольку хотел сделать Германию великой».
Когда американский обвинитель задал вопрос, почему подготовка к войне проходила в Германии в обстановке строгой секретности, Геринг сыронизировал:
«Не припомню, чтобы мне приходилось читать в американских газетах о подготовке США к мобилизации!»
Геринг оправдывался не перед судьями — в их приговоре он не сомневался. Он оправдывался перед историей, но в этом тоже не преуспел. Хотя, надо признать, десятилетия спустя и историки, и общественное мнение стали относиться к рейхсмаршалу более объективно, признавая за ним определенные достоинства, но не снимая с него ответственности за преступления национал-социалистов.
Геринг не раз повторял, что он верил Гитлеру. На вопрос, почему фюрер часто не прислушивался к его советам, равно как и к рекомендациям других маршалов и генералов, Геринг объяснил:
«Как можно управлять воюющим государством, если каждый генерал сам будет решать, сражаться ему или нет и куда именно следует направить его корпус? Если последовательно проводить этот принцип в жизнь, то право принятия решений надо предоставить даже рядовым солдатам. Может быть, таким образом удастся избежать будущих войн — если решения о них будут принимать простые солдаты, которые хотят вернуться домой живыми. Но такого никогда не будет в государстве, основанном на «фюрер-принципе». И добавил: «Разумеется, люди не хотят войны. Но, в конце концов, именно главы государств определяют политический курс, и им не составит труда заставить людей плясать под свою дудку, будь то демократия или национал-социалистическая диктатура, парламент или диктатура коммунистическая. Люди всегда будут действовать по указке своих правителей. Добиться этого совсем несложно: стоит всего лишь сказать им, что страна может подвергнуться нападению, и обвинить борцов за мир в отсутствии патриотизма».
Присутствовавший на процессе британский юрист сэр Норман Биркет, член Трибунала от Англии и заместитель главного судьи, записал в дневнике по поводу допроса рейхсмаршала:
«Геринг — человек, который привлек к себе наибольшее внимание на процессе. Ему удалось это сделать, не сказав ни единого слова, еще до того, как он поднялся на трибуну для дачи показаний. Этот замечательный успех помогает понять многое из событий последних лет. Он был очень сосредоточен, когда свидетельства, которые обвинение предоставляло суду, заслуживали внимания, и засыпал, как ребенок, когда происходившее его не интересовало. Очевидно, что на скамье подсудимых сидит выдающаяся личность, хотя и использовавшая свои таланты во имя зла. Это человек умный, проницательный, хитрый, способный мгновенно оценить ситуацию. Он прекрасно владеет собой, потому что уверен в себе. Он находчив, красноречив и умеет пользоваться выразительной жестикуляцией».
Что ж, харизму Геринга признавали даже его враги. Еще более они были поражены высоким интеллектом Геринга. Ведь их пропаганда изображала рейхсмаршала толстым недоумком, погрязшим в роскоши и оставившим люфтваффе на произвол судьбы. Биркет записал в дневнике:
«Никто, как кажется, не готов был столкнуться с его обширными познаниями и выдающимися способностями, с прекрасным пониманием всех деталей захваченных союзниками и предъявленных суду документов… Было видно, что он тщательно изучил их и прекрасно разбирался во всех вопросах. Вежливый, проницательный, находчивый и остроумный, он быстро оценил ситуацию. Его уверенность в себе все увеличивается, и вместе с этим все более отчетливо проявляется его ораторское мастерство. Его самообладание достойно удивления, и он очень удачно использует резонирующие тона своего низкого голоса и сдержанные, но выразительные жесты».
Геринг гордился своей памятью. 14 марта вечером, покуривая трубку, он признался Гильберту:
«Я выжму из памяти все. Они удивятся, что для выступления я записал лишь несколько опорных слов, чтобы не сбиться».
15 марта перед началом выступления Геринг пообщался со своим адвокатом Штамером. Эти встречи проходили под контролем охраны. Доктор Гильберт распорядился, чтобы начиная с этого дня на встречах адвокатов и подзащитных непременно присутствовали представители тюремной администрации, знавшие немецкий язык.
Насчет Гитлера Геринг повторил Штамеру мысль о том, что фюрер стремился получить все и слишком быстро. Он хотел за десять лет завоевать столько, сколько другие государства не завоевывали и за целый век. Гитлер опасался, что у его преемников не будет должной энергии и воли к расширению «жизненного пространства». Геринг же считал, что ту же проблему экстерриториальности Данцигского коридора, связывавшего «вольный город» и Восточную Пруссию с остальной Германией, вполне можно было решить путем переговоров, прояви Гитлер чуть больше терпения.
По поводу же судей Геринг сострил, что лорд Лоуренс успел так утомиться за время процесса, что ему пора ехать в Лондон пить виски.
В этот день рейхсмаршал в своем выступлении пытался оправдать агрессию против Югославии, бомбардировки Варшавы, Роттердама и Ковентри. Он также заявил, что уже с осени 1940 года знал о плане фюрера напасть на Россию и пытался уговорить его отложить нападение, чтобы прежде изгнать Англию из Средиземноморья и захватить Гибралтар. Затем, по мысли Геринга, с Россией можно было бы и вовсе не воевать, если бы удалось натравить ее на Англию.
На следующий день Франк признавался Гильберту:
«Что мне нравится в Геринге, так это готовность взять на себя ответственность за все, что он творил. Конечно, ему не слишком-то хочется говорить обо всех этих картинах! Я ему из Польши ни одной не выслал… Вот будет интересно, когда Джексон подвергнет его перекрестному допросу! Представитель западной демократии и Геринг, этот «поклонник эпохи Возрождения», ха-ха! Но все же надо отдать должное его выдержке. Эх, если бы он всегда был таким! Сегодня я пошутил: «Жаль, что вас не засадили на год в тюрьму пару лет назад!» Наконец-то Геринг добился, чего хотел: он — «оратор № 1», агитирующий за национал-социализм и за то, что от него осталось».
Даже не любивший Геринга Шпеер признал, что его речь произвела сильное впечатление на подсудимых.
Вечером 15 марта Геринг обратил внимание Гильберта на то, что все великие империи — империя Чингисхана, Римская и даже Британская империя возводились без должного уважения к принципам гуманности. Но все они достигли процветания, что й обеспечило им место во всемирной истории. Гильберт утверждал, что в
